Антонио Гарридо - Скриба

Горгиас молился, чтобы кто-нибудь в Вюрцбурге заметил костер и пришел сюда, а как только он удостоверится, что девочек нашли, сразу уйдет обратно в горы. Вдруг огонь начал ослабевать, и хотя он подбросил валявшиеся вокруг дощечки и щепки, те сгорали слишком быстро, и скоро от костра осталась лишь кучка тлеющих угольков.

Когда последний из них погас, Горгиасом овладело уныние. Одержимый глупой идеей, он уничтожил единственное средство передвижения, и теперь оставалось только ждать, пока все они погибнут от холода или станут жертвой диких зверей. Горгиас снял плащ и укрыл им девочек. На мгновение ему почудилось, будто более подвижная малышка улыбнулась. Он устроился рядом с ними, надеясь согреть их своим телом, и незаметно уснул. Во сне он видел Терезу.

Горгиас решил, что уже умер, так как, проснувшись, обнаружил рядом свою дочь – окруженную светлым ореолом, радостную, с сияющими глазами цвета меда и по обыкновению растрепанными волосами. Она говорила какие-то ласковые, ободряющие слова и нежно обнимала его. С ней был ангельского вида молодой человек с темными волосами.

Горгиас попытался что-то сказать, но лишь всхлипнул. Вдруг он почувствовал, что его поднимают, сквозь туман увидел рядом малышек и остатки костра, снова взглянул на Терезу, которая по-прежнему обнимала его, и потерял сознание.

Как Исам ни старался, ему не удалось успокоить Терезу.

Девушке так хотелось отыскать отца, что, заметив в то утро в окрестностях шахты костер, она не смогла сдержать слез – значит, он жив. А потом, когда они действительно нашли его, спящего возле девочек, Тереза опять расплакалась и без конца обнимала Горгиаса, пока Исам не напомнил, что пора возвращаться.

На обратном пути молодой человек нес девочек, а Тереза вела под уздцы лошадь, на которой, словно куль, лежал так и не пришедший в себя Горгиас. Поначалу она от радости не замечала, что отец не слышит ее, и рассказывала, где побывала, что случилось в Фульде, как она по нему тосковала, однако в конце концов поняла, что он без сознания, а культя пахнет мертвечиной. Когда она сказала об этом Исаму, тот нахмурился и покачал головой.

– Я хочу сказать… Нужно показать его врачу. – Он боялся напугать девушку. – Уверен, его вылечат.

Однако Тереза все-таки встревожилась, и Исам попытался отвлечь ее разговором о близнецах.

– Кто-то ведь оставил их в шахте, – заметил он.

Тереза ничего не ответила, так как ее отец точно был ни при чем – он не смог бы принести туда даже курицу.

Они уже преодолели примерно половину пути, когда за одним из холмов увидели группу крестьян, которые направлялись к ним, размахивая серпами и косами. Шедшие во главе стражники приказали им остановиться. Исам подумал, они хотят получить вознаграждение от Уилфреда; непонятно только, как они их нашли. К счастью, Исам увидел среди стражников Граца, одного из своих доверенных людей, и через него попросил лучников опустить оружие. Однако несколько человек, ослепленных алчностью, решительно направились к ним. Исам, положив девочек на землю, обнажил меч, но не успел взмахнуть им, а один из крестьян уже был поражен стрелой. Исам взглянул на Граца – тот еще не успел опустить лук. Остальные нападавшие резко остановились, словно споткнулись о невидимую преграду, и стоило кому-то бросить оружие, как все последовали его примеру. Увидев, что ситуация изменилась, стражники отогнали разгоряченных крестьян и предложили Исаму лошадь.

По дороге Грац сообщил Исаму, что некий неизвестный в капюшоне узнал, где спрятаны девочки.

– Вероятно, он сказал какому-то священнику, а тот – Уилфреду, и сегодня утром нам приказали устроить облаву.

Исам подивился такому совпадению, особенно когда выяснилось, что неизвестный обвинил Горгиаса в похищении близнецов. Он поблагодарил Граца за помощь, и они вместе добрались до крепостных ворот, где их уже ждала возбужденная толпа. По-видимому, прискакавшие ранее стражники предупредили людей об их скором прибытии.

Вдруг ворота открылись и вдали появился Уилфред. Он хлестнул собак, и повозка, кренясь и подпрыгивая, покатила по дороге. Алкуин, Ценон и Рутгарда, не совсем понимая, что происходит, заторопились за ним. Когда граф выехал из крепости, Исам поднес ему близнецов. Уилфред обнял их, и царивший в городе кошмар закончился.

Пока Ценон осматривал девочек, Тереза не могла совладать с собой от волнения, даже ногти начала грызть. И врач, и Алкуин сошлись во мнении, что девочек опоили каким-то сонным снадобьем, однако разошлись в том, сколько времени потребуется для их восстановления. Когда же, наконец, дошла очередь до Горгиаса, Уилфред вместо осмотра велел отнести его в подземную темницу.

Сколько Тереза ни умоляла оказать отцу помощь, граф остался непреклонен, даже пригрозил отправить и ее туда же, если не отстанет со своими просьбами. Девушка сказала, ей все равно, однако Исам насильно увел ее.

– Пусти меня, – сквозь всхлипывания произнесла Тереза, пытаясь вырваться.

Исам только крепче обнял ее и велел успокоиться.

– Разве ты не понимаешь, что так ничего не добьешься? Его осмотрят, но попозже, – пообещал он.

Переживания утомили девушку, и она перестала сопротивляться. В зале капитула она увидела Хооса, беседующего с Алкуином, и инстинктивно отпрянула, прижавшись к Исаму. Молодой человек направился к Хоосу, но тот развернулся и вышел.

Исам и Тереза вместе поели, расположившись на конюшне. Девушка предпочла бы кухню, но ее спутник решил, что среди сена и соломы будет спокойнее. За едой Исам разоткровенничался и сказал, что за исключением двух-трех своих людей никому не доверяет.

– Даже этому Алкуину. Я познакомился с ним при дворе, он человек умный и уважаемый, и тем не менее… После всего, что ты рассказала…

Тереза рассеянно кивнула, поскольку в тот момент ее волновало лишь одно – как можно быстрее помочь отцу. Она напомнила Исаму о его обещании, и тот заверил ее, что сразу после еды непременно разыщет Ценона. Он уже с ним договорился, нужно только как следует ему заплатить.

– Скажу, мне необходимо побеседовать с твоим отцом. Вряд ли мне станут чинить препятствия.

Тереза хотела пойти с ним, но Исам резонно возразил, что это может вызвать подозрения.

– Тогда подкупи тех, кто его охраняет, или скажи, что без меня он не заговорит.

– Ну конечно! Ты, я, Ценон… Кого еще ты хочешь пригласить? Мы ведь не на пир собираемся.

Тереза гневно посмотрела на него, отшвырнула тарелку и ринулась к выходу, однако Исам тут же догнал ее и извинился за грубость. Он нервничает, признался он, так как не понимает, с кем ему приходится бороться.

– Разве ты не видела Уилфреда? Была бы его воля, он бы одним взглядом испепелил твоего отца, – сказал молодой человек.