Катерина Райдер - Кровь и молоко

Джентльмен молчал слишком долго… Постепенно в его прозрачно-голубых глазах начали сгущаться штормовые краски. Амелия видела это, чувствовала его негодование, но не собиралась отступать.

– Том! – Говард сложила руки на коленях, выпрямившись, отчего её поза стала более напряжённой и официальной. – Дай мне хоть что-то?

– А моей любви тебе недостаточно? – непривычно резко отозвался американец.

– Достаточно, но…

– Но… – с нервной усмешкой перебил её Рэнделл, – тебе нужен контроль, чтобы манипулировать людьми. А когда ты лишена информации, ты чувствуешь себя уязвимо, так?

Говард оскорблённо выдохнула, но не стала опровергать слова джентльмена, ведь отчасти он был прав. Впрочем, вместо слов эмоции девушки красноречиво передал её взгляд. Растерянный и взволнованный до сего, теперь он блеснул сталью.

«Когда же пламя с пламенем столкнутся, они пожрут всё то, что их питало…»

– Ужин подадут в семь, – некоторое время спустя, нарушая напряжённую тишину, сказал Томас. – Не жди меня, я буду поздно.

С этими словами Рэнделл вышел из гостиной, а вскоре покинул собственный дом, оставляя Амелию один на один со всеми её домыслами и предположениями.

Дождавшись семи вечера и щедро предоставив Томасу джентльменских полчаса, в надежде, что он одумается и вернётся к ужину, Амелия Говард всё же покинула Лондон, вернувшись в родное поместье.

Её переполняли смешанные чувства. С одной стороны, леди было больно уезжать, не поговорив с Рэнделлом. Она прекрасно понимала, что некоторые воспоминания не так просто извлечь из потаённых уголков души, если долгие годы старательно прятать их, а то и вовсе пытаться стереть из памяти. Леди и сама скрывала множество грехов ото всех, порой даже от самой себя. Но несмотря на это, поведение возлюбленного её оскорбило. Неужели после всего, что между ними было, Томас не доверял ей? Не осознавал, на какую жертву пошла Амелия, дабы принять собственные чувства, позволить себе отдаться им, отдаться ему, стать уязвимой?

По мнению Говард, слабость и любовь всегда шли рука об руку. А где была слабость, там появлялась и зависимость. Не важно, от чего – человека, эмоций, чувств, стремления к саморазрушению посредством алкоголя или опиума. Амелия всегда избегала любых проявлений зависимости и привязанностей, а теперь погрязла в них с головой. Она тонула в чувствах к мужчине, о котором ничего не знала. А он безжалостно разбивал её сердце, отказываясь открыться так же, как открылась она! И, возможно, стоило остаться, через боль, недоверие и обиду. Пройти этот путь, сдёрнуть с прошлого запылившуюся простыню, бросить козыри на стол во имя любви! Ведь Амелии и самой было в чём признаться.

Но Томас ушёл! Сбежал ли он или просто взял паузу поразмыслить да набраться мужества, чтобы вскрыть зарубцованные шрамы на спине, которые проросли и в душу? Говард не знала, да теперь это уже не имело никакого значения. Его дом опустел. Лишь сборник сонетов Шекспира, одиноко лежавший на столике в гостиной, и лёгкий цветочный аромат в воздухе напоминали о том, что когда-то здесь была Амелия…

По счастливому стечению обстоятельств, этим вечером в поместье вернулась и Мэри. Ей нравилось гостить у Чарльза, да и предсвадебная подготовка не давала юной мисс скучать, и всё же сердце её ныло вдали от дома, вдали от отца. Она, в отличие от старшей сестры, на мистера Говарда зла не держала и искренне переживала за его самочувствие.

Старик, как всегда, был пьян. Это весьма огорчило младшую Говард, но заслышав звук подъезжающего экипажа, девушка отвлеклась от тоскливых мыслей и вышла на крыльцо вместе с Лиззи. Горизонт уже тонул в закатных сумерках, отбрасывая на верхушки деревьев алые тени.

Арендованная карета остановилась напротив крыльца. Дверца медленно отворилась и из экипажа вышла Амелия, сдержанно улыбаясь сестре.

– Что произошло? – старшая Говард расплатилась с извозчиком, после чего поднялась по широким мраморным ступеням. – Чарльз не выдержал твоего темперамента и сослал к отцу?

– И я рада тебя видеть, дражайшая сестрица, – оскорблённо закатив глаза, отозвалась Мэри. – Кстати, сегодня к нам снова приезжала полиция, забрали стол из кабинета и обыскали весь дом.

– Что? – Амелия резко переменилась в лице, румянец сошёл с её милых щёк, а плечи, напротив, обдало жаром.

Немедля она направилась в дом. Вихрем поднялась по лестнице, оставив на крыльце недоумевающую сестру, влетела в комнату и бросилась к комоду. Как же Говард могла забыть о пузырьке с ядом, что Фостер передал ей перед свадьбой?

Дрожащими от волнения руками леди открыла верхний ящик, начиная перебирать его содержимое. Платки и панталоны летели в разные стороны. Амелия задыхалась! Ни яда, ни настойки зверобоя, ничего!

Внутри всё похолодело. Сердце ощутимо замедлилось, совершило несколько болезненных ударов, а после сорвалось в галоп. Пошатываясь, леди дошла до постели и бесшумно на неё опустилась, прижимая ладонь к вздымающейся от сбившегося дыхания груди. Начиналась безжалостная игра на самые высокие ставки! Говард знала, что однажды это случится, но, кажется, не была готова к этому морально.

В комнату вошла Мэри. Растерянно глядя то на сестру, то на разбросанные по спальне вещи, она остановилась в дверях.

– Амелия? – боязливо позвала мисс.

Старшая Говард не ответила. Так и сидела, бесцельно уставившись на треклятый комод, превратившись в окаменевшую статую.

Как же теперь быть? Вернуться в Лондон? Рассказать всё Томасу? Вызвать мистера Гудмена? Сделать официальное заявление в прессу? Или остаться здесь ждать расправы, на которую Байрон будет весьма скор? Но если отбросить эмоции и взглянуть на ситуацию беспристрастно: судью закололи, яд не доказывал вины Амелии, лишь косвенно ставил под сомнение её добродетель. Ничего не поменялось!

Леди сжала виски пальцами и рухнула на постель. Как мотыльки в стеклянной колбе, мысли бились о голову изнутри, вызывая мигрень. А что если она ошибается в своих суждениях?

– Оставь меня, – глухо вымолвила Амелия. – Мне нужно подумать!

Мэри растерянно попятилась назад. Во взгляде младшей сестры мелькнула тень осознания. Но что именно пришло в наивную головку? Было не ясно. Впрочем, что бы это ни было, младшая мисс Говард испытывала страх и глядела на Амелию, словно только что увидела самого Дьявола.

– Подумать над чем? Амелия, что нашла полиция? Ты ведь останешься со мной? Они не заберут тебя у меня?.. – всхлипнула мисс.

– Мэри, я прошу тебя, не сейчас! Поговорим завтра утром за чаем. Всё будет хорошо, нет смысла паниковать!