Ашвин Сангхи - Ключ Кришны

Утром они спустились в кухню, но там их ждал совершенно пустой холодильник. Хорошо еще, что молочник оставил у двери бутылку свежего молока, а в буфете нашлась пачка печенья и чай. После такого импровизированного завтрака они вернулись на диван. Но если вчера их страсть вылилась в зажигательный вальс, то сегодня это было долгое и неторопливое танго.

После принятого совместно душа, Шайни спросил:

— Что ты скажешь насчет романтического путешествия? Только ты и я. Глаза у Радхики радостно вспыхнули:

— О, да! Это было бы замечательно! Ты уже придумал куда?

— Я слышал, что в это время года Тадж-Махал невероятно романтичен!

Юдхиштхира очень обрадовался рождению Парикшита — род Пандавов будет продолжен! Тогда он решил, что пришло время провести обряд Ашвамедху. Царского коня отпустят на свободу, и он будет бродить целый год, где ему вздумается. Страна, которая беспрепятственно пускала коня на свою территорию, признавала власть Юдхиштхиры. Сражаться с ним никто не хотел. Даже земли Шакуни и Джаядратхи, этих врагов Пандавов, безропотно покорились. В Манипуре Арджуну приветствовал местный правитель Бабрувахана, его сын от царицы Читрангады.

— Ты же воин, сын мой! — воскликнул Арджуна. — Сражайся! Не Дай так легко захватить твое царство!

Бабрувахана вступил в бой и Даже сумел пронзить стрелой сердце Арджуны. Царевна нагов Улупи силой своей магии вернула Арджуну к жизни. В конце концов Арджуна вернулся в Хастинапур вместе с жертвенным конем. Это еще сильнее упрочило могущество и славу Пандавов.

Прибывшие в комплекс Тадж-Махала Шайни и Радхика шли, держась за руки, через декоративные сады. Первый взгляд на мавзолей поражал всеми деталями — великолепный центральный купол, сорокаметровые минареты по углам здания, река Ямуна, протекающая позади Тадж-Махала, изысканная мраморная решетка.

Шайни и Радхика были очень довольны. Они были друг с другом и гуляли по садам Тадж-Махала — вечного символа бессмертной любви. Романтический настрой нарушил звонок телефона Радхики.

— Это Ратхор, — сказала она и передала Шайни трубку. — Он спрашивает тебя.

— Двери, которые находятся в Агра-форте, являются всего лишь копиями, а не оригиналами, — сообщил Ратхор.

— Мы можем быть в этом уверены? — спросил Шайни.

— Да! Эти двери сделаны из деодара, гималайского кедра, который растет и в Афганистане. А оригинальные двери храма Сомнатх были выполнены из сандалового дерева.

— А их не исследовали радиоуглеродным методом?

— Насколько мне известно, нет, — ответил Ратхор. — Но я узнал кое-что интересное от гида.

— Что?

— В 1842 году Эдвард Лоу, первый граф Элленборо, генерал-губернатор Индии, распорядился, что бы британские войска, находящиеся в Афганистане, нашли и вернули сандаловые двери из Сомнатха, увезенные Газневи. Так вот, этот приказ поручили исполнить Джатскому полку!

— Да уж! Джаты хотели вернуть двери, и они их вернули! Но что произошло с ними дальше?

— Все, что известно — двери забрали из гробницы Махмуда Газневи и привезены в Индию. Потом выяснили, что это копии. С тех пор они хранятся в Агра-форте, — ответил Ратхор.

— Ладно, спасибо за новости! Мы тут гуляем по Тадж — Махалу, если хотите — присоединяйтесь, — сказал Шайни.

Он вернул телефон Радхике и они продолжили свою экскурсию.

Когда они подошли достаточно близко к самому зданию мавзолея, Шайни остановился и стал пристально разглядывать центральный купол. Видя, что он не отрывает глаз от Тадж-Махала в течение уже нескольких минут, Радхика с шутливой ревностью сказала:

— Я думала, что так смотреть ты можешь только на меня!

Но Шайни не прервал своего занятия даже после этих слов.

— Что там, Рави? — до Радхики дошло, что Шайни осенила новая догадка. — Что ты увидел?

— Видишь самую верхушку?

— Конечно, — кивнула Радхика. — На верху — традиционный мусульманский полумесяц. Что тебя так взволновало?

— Посмотри внимательнее, — посоветовал Шайни. — Это не просто полумесяц, принятый в исламской символике. Помимо полумесяца, над ним расположен кувшин, из него торчат изогнутые литься манго, а венчает все кокос. Догадалась, о чем я говорю?

Радхика пригляделась и ахнула. Ей всегда казалось, что шпиль на куполе выполнен в полностью исламской манере, и ей никогда не приходило в голову мысль более пристально его изучать.

— Так ты хочешь сказать…

— Теперь посмотри на само здание! — прервал ее Шайни. — Тебе не кажется, что в его внешнем виде и конструкции есть нечто удивительное?

— Э., у него четыре минарета по углам и большой купол в центре и.

— Да нет, — Шайни снова не дал ей договорить. — Забудь пока о минаретах и куполе! Обрати внимание на форму Тадж-Махала в целом. Создается иллюзия, что он построен в виде квадрата. И многие в этом уверены! Заблуждение порождено так раз четырьмя минаретами и квадратным основанием. Но на самом деле форма мавзолея — восьмиугольник! Посмотри еще раз!

— Почему так важна восьмиугольная форма Тадж-Махала? — спросила Радхика, которой уже начала не нравится новая волна одержимости у Шайни.

— Цифра восемь священна для индуистов. Оно, например, означает четыре основных и четыре промежуточных стороны света. Ты спросишь, какое это отношение имеет к мусульманской гробнице? Посмотри еще разок!

Не желая, что бы Шайни показалось, будто она равнодушна к его изысканиям, Радхика послушно посмотрела вверх, не представляя, на что надо обратить внимание.

— Видишь центральный купол? — он вытянул руку, указывая, куда ей смотреть. — Он не полностью гладкий и ровный. Его верхушку украшает перевернутый лотос! Снова индуистский символ!

Шайни неожиданно схватил Радхику за руку и потянул ее к арке главного входа в мавзолей.

— Куда мы? — ей пришлось даже перейти на бег, что бы поспевать за Шайни, который еще этим утором сильно хромал.

— Смотри вверх! — скомандовал он.

Радхика снова подчинилась, но в ней начинало расти раздражение.

— Смотри на самый верх арки! Видишь там красный лотос? А теперь пошли внутрь мавзолея, — Шайни почти потащил Радхику за собой.

Они поднялись по ступеням мраморного постамента, на котором, собственно, и стоял сам мавзолей, и направились к кенотафу Мумтаз-Махал. Подойдя к нему, Шайни прошептал Радхике: