Николай Волынский - Наследство последнего императора. 2-я книга

– Похоже, – согласился Соколов.

– Однако на этот раз нашёлся человек, который вовремя известил Ленина, – продолжил Дидерикс. – И тот сразу же отправил из Москвы в Екатеринбург грозную телеграмму: «Прошу немедленно расследовать и сообщить мне причины обыска и ареста Ардашевых, особенно, детей. Немедленно ! Предсовнаркома Ленин».

Эта телеграмма тоже осталась в бумагах из Волжско-Камского банка. Там у большевиков помещалась канцелярия исполкома.

Помогло. Юровский с Голощёкиным тут же выпустили арестованных. И опять – безо всяких оправданий своих действий и даже без элементарных объяснений. Так карманник, которого схватили за руку, сбрасывает украденный кошелёк и спокойно скрывается.

Ардашевы были не единственными родственниками Ленина, попавшими под жернова им же раздутого красного террора. Обнаружились сведения, что месяцем раньше в Казани были схвачены другие близкие родственники главного большевика – Первушины. На этот раз «за связь с контрреволюционным подпольем». Ленин узнал об этом буквально за несколько часов до их расстрела, но успел послать телеграмму в Губчека и вырвать родственников из рук своих же соратников – красных палачей.

– Как вам такие новеллы? – спросил Дидерикс.

– Очень, очень странно… – произнес в раздумье Соколов. – Надо сказать, удивительные сюжеты изобретает гражданская война.

– Есть основания допустить, что и судьбу Романовых местные большевики решали самостоятельно, без непосредственного участия Ленина? Что его просто поставили его перед фактом.

– Допустить-то можно, – почесал затылок Соколов. – Однако сие не означает…

– Да-да! – подхватил Дидерикс. – Вы, Николай Алексеевич, абсолютно правы: это не означает, что наше с вами отношение к Ленину может измениться в положительную сторону.

– И я полностью с вами согласен, генерал! – заявил Соколов. – Не важно, сам ли отдавал Ленин приказ убить Романовых или их убили местные большевики по собственной инициативе. Факт остаётся фактом: он все равно остаётся главным убийцей, даже если самолично не расстреливал Семью в подвале ипатьевского особняка. Ленин создал партию, которая приговорила к уничтожению всю династию и должен ответить за это преступление по закону и суду.

– Вы меня радуете, – с тёплой откровенностью произнёс Дидерикс. – Радует ваша принципиальная позиция и приверженность к закону в наши… беззаконные времена.

– Что же… – вздохнул Соколов. – Как бы то ни было… Повторю: я понял, что не смогу жить с чистой совестью, если хотя бы не попытаюсь отыскать истину. Даже если это кажется невозможным.

– Ваша конечная цель? – быстро спросил генерал. – Материальная? Жизненная?

– Особой – никакой. Просто я должен это сделать. Остальное неважно. И вот я сейчас здесь, перед вами.

– Да, а ведь могли сейчас сидеть перед полковником Зайчеком, в его знаменитом пыточном кресле.

– Значит, действительно, вмешались высшие силы, – слегка улыбнувшись, произнес Соколов.

Генерал поднял ладонь, словно отводя в сторону его слова:

– Нет-нет, таких комплиментов я принять не могу! Послушайте, чёткое и квалифицированное расследование убийства должно сыграть огромную роль. Не только в нашем общем деле. Но и в мировой политике. Весь мир должен содрогнуться и увидеть, какой опасный и коварный враг разрушил российскую империю. Если сегодня большевизм покончит с нами, то завтра – со всей остальной Европой. А может, и с человечеством. Главное, тёмные силы нисколько не скрывают своих намерений. Мировая социалистическая революция – вот их преступная мечта. И они придут к ней через горы трупов. Так что, без преувеличений, наше следствие, едва начавшись, уже приобрело историческое значение.

– Понимаю, генерал.

– Вижу я в вас, Николай Алексеевич, человека проницательного и смелого, – заявил Дидерикс. – Вы правильно определили истинных заказчиков убийства. Поэтому приведу вам несколько фактов. Кто непосредственные организаторы и исполнители убийства Романовых? Пожалуйста: председатель Совдепа Белобородов. На самом деле – Вайсбарт. Начальником команды палачей был Янкель Юровский. Тот хоть за русским псевдонимом не прятался. Ещё один комиссар – Шая Голощёкин. Сей тоже, без всякого сомнения, пархатый. Расстрельная команда – все, как один, мадьярские жиды, замаскированные под латышей. И что же наш следователь Сергеев? Он ничего этого не видит. Он не видит главного – мотивации убийц. Ему важна только его собственная фабула. Бессмысленная, если говорить прямо.

– Может быть, у него не сложилась окончательная картина? – больше для очистки собственной совести спросил Соколов, хотя два часа назад узнал от Сергеева, что картина давно сложилась.

– Да вы всё прекрасно знаете! – упрекнул Дидерикс. – Никаких «может быть»! Почему-то в его картину не попала, к примеру, такая, просто вопиющая улика! Ведь слуги тьмы не просто расправились с семьёй. Они ещё автографы свои оставили. Прямо в расстрельной комнате. Нарисовали на стенке каббалистические знаки. И свинцовым карандашом дописали тут же цитату из стихов немецко-еврейского поэта Гейне «Валтасар»:

Belsatzar ward in selbiger Nacht

Von seinen Knechten umgebracht.

– То есть, если я правильно понял… «В эту самую ночь своими рабами был убит…» Кто? Не совсем я понял, кто убит… – сказал Соколов.

– «Кто» – в том и вся соль! – воскликнул Дидерикс. – У Гейне «Belsazer» – Вальтасар, вавилонский сатрап, понёсший кару за свои грехи. А убийца царской семьи, знающий, конечно, немецкий, а может быть, только идиш, который есть испорченный вариант того же немецкого, переделал окончание имени Вальтасара. Вместо «zer» написал «tzar», то есть «царь». Получилось: «Холопы убили своего царя в эту самую ночь». Можно даже сказать – «Белого царя», если «Bel» произнесём как русское «белый». Сугубо механически, разумеется, но имея в виду, что у некоторых восточных и азиатских народов «Белый царь» означает именно «русский царь».

– То есть, ветхозаветную историю о воздаянии древнеисторическому правителю приколотили к современному преступлению, – угрюмо произнес Соколов. – Довольно подлый юмор. Но с большим смыслом. А каббала здесь при чём?

– Неужели не знаете? – удивился Дидерикс. – Каббала есть тайное древнееврейское учение о том, как властвовать над всем миром.

– Вот как… – задумался Соколов. – Очень хотелось бы на эти знаки посмотреть. И на стихи.

– А вот вашего коллегу Сергеева ни стихи, ни знаки совершенно не заинтересовали!

– Снова не хочется критиковать коллегу, особенно без его присутствия. Но вы абсолютно правы: это мощная улика. В ней, безусловно, важный смысл. Нужно его раскрыть. И понять.

– В таком случае, спрашиваю вас, господин судебный следователь, прямо: готовы ли вы взять на себя расследование дела об убийстве Августейшей семьи?