Николай Волынский - Наследство последнего императора. 2-я книга

– Не я взял его, а ведомство Зайчека. Точнее, он сам сдался.

– При каких обстоятельствах?

– У Медведева был приказ – прикрыть отход красных, взорвать мост через Каму, из-за чего наши войска не могли бы взять с ходу Пермь. Но приказ он не выполнил. От красных ушёл. А вот к белым перейти побоялся. Какое-то время скрывался.

– Когда арестовали?

– Два месяца назад.

Соколов не поверил своим ушам.

– Два месяца под арестом? Незаконным? Без ордера?

Алексеев удивился в свою очередь.

– Да кто же сейчас на это смотрит?

– Мы с вами смотрим! – отрезал Соколов. – Мы юристы, а не бандиты.

– Контрразведка его взяла, – напомнил Алексеев. – А Зайчек поступает, как хочет. И, Николай Алексеевич, не сочтите за дерзость, но должен вас предостеречь: этот чех, Зайчек, мстителен до чрезвычайности. С ним надо ухо востро. Своими агентами он нашпиговал вокруг всё, что только можно. Каждое слово, особенно, нелицеприятное, тут же ему доносится.

– Да что это такое? – возмутился Соколов. – Куда ни ткнёшься – везде Зайчек! Один на свете Зайчек и никого, кроме Зайчека! Кто в городе хозяин – Голицын, начальник гарнизона, или приблудный садист Зайчек?

– Формально Голицын. На самом деле – Зайчек, – невозмутимо сообщил Алексеев.

– Два месяца держать ценнейшего свидетеля под замком!

– Он проходит не как свидетель, а обвиняемый, с вашего позволения.

– Тем более! Его допросили? Что контрразведка выяснила? Материалы где?

– Зайчек никому ничего не докладывает. Ни мне, ни Сергееву. Даже на запросы Дидерикса не ответил. Всё держит под спудом.

– Неслыханная наглость! Так невозможно вести расследование.

– Мне все-таки удалось Медведева допросить, когда Зайчека не было в городе. Пришлось самому Верховному вмешаться.

– Да кто он такой, этот Зайчек?! – рассвирепел Соколов.

Алексеев глянул на Соколова снизу вверх, вздохнул, словно сомневаясь, говорить или нет. И все-таки решился:

– Малюта Скуратов и граф Дракула он – в одном лице. И это говорю, господин следователь, тоже строго конфиденциально.

– Можете рассчитывать на мою деликатность и скромность, коллега, – заверил Соколов.

– Иногда кажется, что сам адмирал робеет перед чехословацким Малютой Скуратовым… – заметил дознаватель.

– Стоп! – заявил Соколов. – Ещё слово – и мы перейдём границы нашей компетенции. Постараемся держаться в пространстве уголовного дела. Так что Медведев – пошёл на сотрудничество? И, кстати, в каком он состоянии?

– Со мной он был вполне откровенен. А вот в каком состоянии… Даже не знаю, как сказать, – усмехнулся Алексеев.

– Что значит «не знаю»? Важнейший фигурант! Его надо особенно беречь. Пылинки с него сдувать! Кормить от пуза.

– Да уж так.

– Доставьте его сюда, – распорядился Соколов. – Теперь-то он не нужен Зайчеку?

– Боюсь, господин следователь, не получится.

– Зайчек не отдаст? Хорошо. Буду действовать через Дидерикса. Или напрямую обращусь к Колчаку.

– Ничего не выйдет, Николай Алексеевич, не обессудьте.

– У вас не выйдет. А у меня получится, – заявил Соколов.

– Даже у вас не получится, потому что нет уже здесь Медведева.

– Так-так-так… – удивился Соколов. – Бежал? Вот вам и Малюта Скуратов! За важнейшим фигурантом не уследил.

– Не бежал Медведев. И не собирался. Расстрелян. Две недели назад.

Соколов обомлел.

– Как так? Кто посмел? Кто отдал приказ?

Алексеев огорчённо развёл руками: и так ясно.

– И что Сергеев? Смолчал? Почему смолчал?!

– Почему? Мне не доложил, – позволил себе иронию Алексеев. – Скажу откровенно: Сергеев – не боец. Собственной тени боится. Куда уж с Зайчеком воевать! Тем более, Зайчек официально объявил, что Медведев умер от тифа. Только что свидетельства о смерти не выдал. И не выдаст.

– Тогда какого дьявола вы устроили комедию с ордером на арест покойника? – взвизгнул следователь.

– Сергеев каждый день всех призывал соблюдать уголовно-процессуальный кодекс. Так что ордер – формальность, только для приобщения к делу. Чтоб новое начальство, то есть вы нынче, не особенно взыскивало.

Несколько минут Соколов молчал. Он вдруг почувствовал усталость. И это в начале дня. От былого восторга жизни не осталось и тени.

– Все-таки я предпочёл бы держаться ближе к сути, а не к форме… – наконец, проворчал он. – Чем вы сейчас заняты? Доложите вкратце.

– Неожиданной версией. Выдвинул капитан Кирста, начальник военного угро: будто бы великая княжна Анастасия не была убита в ту ночь, а только тяжело ранена. Спаслась и сумела бежать. Якобы кто-то ей помог. А в Перми красные её схватили. И посадили под арест.

– И где она сейчас? – разволновался Соколов.

– Пока не известно. Одни утверждают, что большевики её расстреляли и похоронили на городском кладбище. Другие говорят – могила фальшивая, дескать, красные сделали её для отвода глаз своего начальства, чтоб не попасть под трибунал. Потому что упустили княжну. Сумела убежать из-под ареста. Какой-то красноармеец, вроде бы, помог.

Соколов в раздумье потёр гладко выбритый подбородок.

– Свидетелей, непосредственных, очных, конечно, нет.

– Напротив, Кирста утверждает, что есть, – возразил Алексеев. – И не один свидетель. Важнейший – тамошний врач Уткин, хорошо известный. Оказывал девушке помощь. Выписывал лекарства, получал в аптеке. Там тоже след остался – записи в книге учёта.

– А что сами скажете?

Алексеев подумал немного.

– По возрасту она вполне могла подойти на роль великой княжны Анастасии. Уткин утверждает, что она сама открылась ему, просила помочь и не отдавать чекистам. И Уткин большевицкому командованию объявил, что арестованная очень плоха, можно сказать, при смерти, в тюрьму заключать её нельзя. Только в больницу, под врачебное наблюдение. Её в больницу перевели, с охраной. Но через несколько дней барышня исчезла. Среди большевиков был большой шум. Потом появилась могила. Похорон никто не видел.

– И что вы по этому поводу думаете? Версия есть?

Алексеев пожал плечами.

– Пока нет версии. Нужно всё перепроверять. Ещё раз допросить Уткина и остальных, кто в Перми найдётся. Я взял из дела фотографии царских дочерей.

– Одобряю. Поезжайте как можно скорее.

– Завтра, – сказал Алексеев.

– Да, – вздохнул Соколов. – Следует признать, что капитану Кирсте чертовски повезло. Нашёл ещё одну Анастасию. Подумайте: если бы эта девица, в самом деле, была великой княжной, то что ей делать в Перми? Какого черта она и её спутники попёрлись прямо зубы красным? Им в противоположную сторону следовало. Бежать сюда, в Екатеринбург. Или просто на восток, но уж, конечно, не на запад или северо-запад.

– Я тоже так думал, – согласился Алексеев.