Терри Ларс - Сказки мертвого Чикаго

…Если бы Лорейна не была занята этими мыслями, она среагировала бы быстрее. Она открывала машину, стоявшую на парковке возле выхода в переулок, когда скорее почувствовала, чем услышала движение сзади. Она попыталась уклониться, понимая, что не успеет ни обернуться, ни вытащить дубинку. По дороге к машине Лорейна вертела в руке телефон, и сейчас она вызвала последний номер, по которому звонила перед этим – номер Дилана Маккены. Так и не сумев отпрянуть в сторону, она почувствовала резкую боль в голове. И отключилась.

Первым, что увидела Лорейна, придя в себя, были ботинки Дилана Маккены. Она подняла глаза: китейн сидел над ней на корточках.

– И давно мы так коротаем время? – спросила она. Вопрос дался ей не сразу: звуки собственного голоса, казалось, раскололи её голову изнутри.

– Недавно, – тихо и с некоторым облегчением ответил Маккена. – Совсем недавно. Не шевелись, я открою твою машину.

Несколько отвратительных минут Лорейне казалось, что её сейчас позорно вырвет. Тошнота немного отступила, когда она начала дышать так, как подсказал Маккена: выдох длиннее вдоха, между вдохом и выдохом задержать дыхание… Он открыл дверцу и помог ей перебраться на заднее сидение. Лорейна легла (точнее, повалилась мешком), с трудом поджав под себя ноги.

– Твой телефон раздавили, но симка уцелела, я забрал её и обломки. Если можешь, проверь, что у тебя пропало.

Лорейна медленно, не пытаясь сесть, обшарила карманы и сумку:

– Блокнот с заметками исчез и диктофон. Больше ничего.

– Там было что-то важное?

– Нет… Не думаю… Я делаю заметки в блокноте, но они зашифрованы. Что? – спросила Лорейна, поймав в зеркале заднего вида удивлённый взгляд Маккены, – немножко по-детски? Слишком «игра в детектива»? Но, видишь, это пригодилось: вряд ли они смогут понять мои записи. В любом случае, там пока очень мало.

– Они?

– Ну, или она, или он.

– А диктофон?

– Там была только запись разговора с Беллой: она твердила, что совершенно ничего не знает.

Лорейна чувствовала слабость, боль и головокружение, мир то плыл, то мелькал перед глазами:

– Тебе нельзя спать, – прервал Маккена наплывающее оцепенение.

– Почему?

– У тебя сотрясение мозга. Если ты уснёшь в ближайшие несколько часов, это может сказаться на краткосрочной памяти. К тому же тебе может стать хуже.

– Ты врач? – немного удивилась Лорейна.

– Нет. Я несколько лет работал парамедиком.

– А почему перестал?

– То, чем я занимаюсь сейчас, интереснее. А я не выношу скуку.

– Поедем в больницу?

Он задумался и, наконец, ответил:

– Нет, пожалуй, не стоит. Тебе там могут что-нибудь вколоть, и неизвестно, что ты расскажешь. Особенно учитывая, что на тебя наверняка обратит внимание детектив Гордон. Если тебе станет хуже, я тебя отвезу в госпиталь, но пока попробуем обойтись без этого.

– Ладно, – Лорейна назвала свой адрес.

– Я знаю, где твой офис, – отозвался Маккена, заводя двигатель.

– Моя квартира в том же доме, – объяснила Лорейна.

– Я знаю, где ты живёшь, – кивнул он. – Расскажи мне что-нибудь, пока мы едем. Говори, иначе уснёшь.

– Они не взяли ключи, но могли снять слепки.

– Тебя это беспокоит?

– Да.

– И ты хочешь сидеть всю ночь с пистолетом в руке, охраняя квартиру и офис?

– Не знаю. Что-то вроде того.

– Ты не сможешь. Просто поверь. Мои люди присмотрят за твоей недвижимостью, – Маккена написал сообщение, убрал телефон и, наконец, тронулся с места. – Рассказывай мне что-нибудь, рассказывай.

– Что?

– Не знаю. Что угодно. Чем ты занималась первого января, до того, как стала работать над делом?

– Пекла ежевичный пирог.

– Расскажи мне рецепт.

Закрыв глаза, чтобы меньше мутило, Лорейна медленно перечисляла ингредиенты и последовательность.

– Чувствую себя Рагно из «Сирано де Бержерака», – сказала она, закончив.

Маккена не спросил, кто такой Рагно:

– «Рецепт миндального печенья»? – поинтересовался он.

– Да. Куда мы едем? Ты ведь везёшь меня не домой.

– В одно безопасное место. Не волнуйся.

У неё просто не было сил волноваться. Из накатывающего забытья послышался голос Маккены:

– Как на тебя напали?

– Кто-то подошёл из переулка, когда я открывала машину. Моя ошибка. Я почувствовала, что сзади кто-то есть, но не успела среагировать. Хотя… Я набрала твой номер. Мне так кажется.

– Был звонок и сразу оборвался. Я ещё сидел в кафе. Я видел, в какую сторону ты пошла, и нашёл твою машину. Ты лежала между ней и стеной парковки, там бы тебя нескоро заметили.

Это может быть связано с каким-то другим делом?

– Сейчас я работаю только над твоим. Что у меня на голове? Я имею в виду, нового. На ощупь шишка. А на самом деле?

– На самом деле тоже. Под волосами, правда, незаметно. Объективно, это нападение – хорошая новость: значит, ты заставила их шевелиться.

– Почему они или она не убили меня?

– Зачем?

– Только не подумай, что я этим недовольна, – буркнула Лорейна. – Сегодня я занималась, по существу, только Стивеном Макбрайтом. Значит, кто бы ни засуетился, это связано с ним. И его-то как раз убили, а он знал ещё меньше, чем я. Макбрайт не был детективом, то есть его шансы раскопать что-то были ниже, чем у меня. Вообще, зачем его убили? Чтобы отнять деньги? Он правильно сказал: он был в таком состоянии, что отдал бы их без единого выстрела. Из-за чего-то, связанного с Беллой? Только его смерть придала весомости его подозрениям.

– Мы приехали, – Маккена въехал на подземную парковку.

Он помог ей выйти из машины и бережно поддерживал её в лифте. Лорейне было так плохо, что даже руки Маккены на её теле не вызывали никаких чувств. Головная боль пульсировала одной повторяющейся мыслью: «Только бы лечь».

Она постаралась отвлечься, глядя по сторонам. Подъезд – красивый и безликий, лифт с большими зеркалами: Лорейна вяло скользнула по себе взглядом: её длинные тёмные волосы растрепались и перепачкались, но на лице не было ни синяков, ни ссадин. Пальто после того, как она изображала тюленя в чикагской грязи, придётся сдать в чистку.

Маккена вывел её из лифта на двенадцатом этаже и, так же поддерживая, отвёл в одну из двух квартир, расположенных друг против друга. Это была какая-то вписка для его людей: просторная, почти совершенно пустая комната, большой матрас на полу, один шкаф, один стул, жалюзи опущены. Но здесь было чисто и легко дышалось. Не включая свет, Маккена посадил Лорейну на стул, достал из шкафа куртку, скатал из неё валик и положил на матрас, затем помог Лорейне лечь: она слишком замёрзла и устала, чтобы снимать пальто, пусть даже и грязное.

– Нам нужно проговорить часа три. После этого тебе не повредит уснуть, – Маккена сел на пол возле противоположной стены, игнорируя стул.