Терри Ларс - Сказки мертвого Чикаго

В эту ночь ей повезло: Лорейна поняла это, когда девушка шепнула ей на ухо «Закажи со мной приват». Правда, везение было не совсем то, на которое она рассчитывала: статная блондинка не была китейном. И ещё на ней было слишком мало надето. Впрочем, Лорейна старательно изображала наслаждение эротическим танцем.

– Я не могу выйти покурить, – сказала танцовщица, снимая шарф-боа и накидывая его на шею Лорейны. – После начала смены у нас за это штрафуют. А заставлять тебя ждать до пяти утра тоже глупо.

– Да. Спасибо.

– Белла седьмая девушка, которая пропала за четыре недели. У нас запрещено об этом говорить, но меня реально напрягает, что всем пофиг.

– Мне не пофиг.

– Вот. Так что слушай: многие девушки подрабатывают на стороне, обычно в обход клуба: можно огрести, но это выгодно. Все, кто пропал, работали на стороне. И похоже, все в одном месте.

– Где? У кого?

– Я не знаю. Они молчали. Эти сверху тоже молчат. А девчонок теперь и не спросишь.

– Сверху?

– Хозяин, менеджер.

– Расскажи о Белле.

– Она была на нервяке недели три. Ещё как-то раз сказала мне, что видела что-то омерзительное. Может, это связано, может, нет.

– Что она видела?

– Без понятия. Но не в клубе, у кого-то на квартире вроде бы. Имей в виду: если меня спросят, я тебе ничего не говорила. За это могут уволить, а платят здесь зашибенно. Ты, я и никто больше, ладно?

– Конечно. Но тут камера в кабинке.

– Она снимает только тебя и без деталей: охрана не по губам читает, только следит, чтобы клиенты к нам не лезли.

– Можешь назвать имена пропавших девушек?

– Марлена, Лаванда…

– Подожди, а по-настоящему как их звали?

– Марлену – Софи Франклин, Лаванду – Джина Эванс.

Белокурая танцовщица назвала ещё несколько более или менее пышных псевдонимов (к некоторым прилагались имена) и числа, в которые каждая из девушек не вышла в свою смену. Лорейна от души надеялась на успехи нового диктофона, работавшего у неё в сумке. Когда номер кончился, она сунула за поясок прозрачной юбки девушки сложенную вдвое купюру, в которой лежала её визитка:

– Спасибо! Позвони мне, если вспомнишь что-то ещё.

– Будь спок.

Когда Лорейна возвращалась из клуба, за ней полпути ехал «Опель» тёмного цвета с номерами, забрызганными грязью. К облегчению Лорейны, машина то ли не стала преследовать её дальше, то ли просто не имела отношения к делу: частный детектив Суини была не форме для драки.

В саду было темно, но окна особняка приветливо светились. И хотя вход был только по приглашениям, ей удалось проскользнуть незамеченной. Ей понадобилось больше минуты, чтобы сообразить, что именно отличало обслугу на этой вечеринке: на официантах, разносивших дорогое шампанское, конфеты и деликатесы, были только бабочки и мужские стринги под цвет тел. Разновозрастные гости-мужчины были в смокингах, а единственным одеянием их женщин (все как одна – молодые и красивые) была нагота, подчёркнутая туфельками на шпильках, чулками и ошейниками с цепочками: мужчины в буквальном смысле держали своих спутниц на коротком поводке. Ей показалось, что она чувствует сладкий запах опиума, приглушённого ароматом благовоний…

Когда дали третий звонок, мужчины расселись в импровизированном зрительном зале, обнажённые женщины примостились возле их ног. На сцену выпорхнули танцовщицы в прозрачных туниках: она узнала среди них Беллу. Это было не просто шоу, оно затягивало, погружало в другую реальность… Внезапно вслед за танцующими «нимфами» на сцену выбежал огромный детина с головой быка – настоящий минотавр из легенды. С похотливым рёвом он гонялся за девушками, ломая танец, пока не поймал двоих, сжимая каждую поперёк живота, как живой трофей. Зал взорвался аплодисментами.

Лорейна Суини проснулась с тягостным чувством отвращения.

21.01.17.

Это был не просто эротический сон. Скорее уж, этот сон был противоположен эротике. Для неё, по крайней мере.

Приняв душ и выпив чаю, она позвонила Белле – «абонент недоступен», затем своему нанимателю:

– Ты можешь сейчас говорить?

– Да. У тебя что-то есть?

– Видишь ли… мёртвые не всегда говорят со мной напрямую… Некоторые не могут или боятся говорить с живыми, поэтому посылают сны. Со мной такое бывало один или два раза, не больше. Сегодня мне приснился… очень странный сон. И мне кажется, что это имеет отношение к делу. Сначала предыстория: вчера я была в «Уимзи», надеялась увидеть среди танцовщиц женщину-китейна. Ту, что была с Макбрайтом.

– Повезло?

– В этом – нет. Но одна из танцовщиц рассказала, что Белла – седьмая пропавшая за четыре недели.

– Белла, кстати, так и не нашлась?

– Нет. В клубе мне просто сказали «Не вышла на работу».

– И твой сон имеет к этому отношение?

– Как ни странно, я хочу попросить тебя проверить это. Тебе это будет намного проще сделать.

– Что именно ты хочешь, чтобы я узнал?

Лорейна максимально сдержанно пересказала свой сон:

– Узнай, проводятся ли в Чикаго подобные сборища. Оргиастические вечеринки с участием кого-то из неблагих китейнов.

– Хорошо, я проверю. Это не займёт много времени. Подъедешь через два часа к дамбе?

– Да, конечно.

За городом ветру не было нужды тесниться между домов: он летел, увлекая маленьких птиц, снежную морось и мелкие веточки.

Дилан Маккена курил возле машины. Лорейна мельком удивилась, как ему не холодно? Даже в этот зимний день он был без верхней одежды, в джинсах и рубашке. Именно потому, что ей мучительно, до слёз хотелось оставить у себя его ключи («у меня есть ключи от его квартиры» – в этом было нечто невыразимо интимное), она первым делом протянула ему связку, которую он, не глядя, сунул в карман.

– Ты не против, если мы сядем? – спросила Лорейна.

Почему-то стоять рядом с ним казалось ей даже более чувственным, чем рядом сидеть.

– Конечно, – Маккена открыл для неё дверцу автомобиля, затем обошёл машину и устроился на соседнем сидении.

Лучше не стало: теперь ей мучительно хотелось положить голову ему на плечо.

– Мёртвые были правы, – перешёл к делу Маккена. – В Чикаго вошли в моду вечеринки, очень похожие на то, что тебе показали во сне. Только тематика разная: обычно фавны и нимфы, но порой тысяча девятьсот двадцатые – гангстерский шик, или персонажи Диснея. Костюм горничной вполне подходит для двадцатых.

– Давно они «вошли в моду»? Эти вечеринки?

– Не больше трёх месяцев, не меньше полутора. Примечательно, что там используют органику.

– Что?

– Опиум, гашиш, марихуану и прочее в этом роде.

– Если вечеринки устраивает китейн, то небольшое количество наркотиков плюс гламор должны производить сумасшедшее впечатление. Зрители буквально попадут в сексуальную сказку, в живую эротическую фантазию… если, конечно, кому-то нравятся такие фантазии.