Игорь Москвин - Убийство в Невском переулке

— Но может быть, все же заезжие? — настаивал Авчинников.

— Надо искать среди местной публики, — опять повернулся Путилин к Жукову. — Вокзалы… — потом задумался. — Вокзалы, может быть, но семь девиц… Как ты мыслишь?

— Мне кажется, девиц надо искать где-то недалеко, — Миша нахмурил брови. — Не стали бы эти… — он подбирал для убийц слово, но не найдя, продолжил: — … увозить с собой девиц. Это ж какая обуза, семь баб? — обратился он к приставу, тот кивнул, — семь, это ж целый гарем, а не дай бог кто из них что разболтает, если сбежит? Нет, надо искать где-то рядом, боюсь загадывать, но хладные трупы…

— Там… там… — прибежал бледный полицейский с глазами навыкате и трясущимися от страха или увиденного губами, постоянно махая в сторону дальнего угла двора руками. — Там это, там…

— Что там? — вскипел пристав. — Хватит тамкать. Толком говори и не трясись, в полиции служишь, а не в богадельне.

— Там, — снова начал полицейский, но осекся под сердитым взглядом пристава, — в выгребной яме тела убитых.

— Сколько?

— Не считали, но много.

— Что стал? Веди уж.

ВЫГРЕБНАЯ ЯМА НАХОДИЛАСЬ в дальнем углу двора, за дровяником. Зрелище открывалось не из приятных. Авчинников побледнел и отошел в сторону, подавляя приступы рвотных позывов.

На лице Путилина заиграли желваки, и рука сама потянулась к головному убору.

На поларшина ниже в яме лежали едва прикрытые тела девиц с растрепанными волосами — темными, светлыми, рыжими, с почти черными полосами вокруг шей, неприкрытые глаза некоторых смотрели в небо, казалось, что бледные ноги и руки, торчащие в разные стороны, принадлежат сломанным куклам, с которыми развлекался великовозрастный детина и выбросил, наигравшись.

— Одна загадка получила ответ, — едва слышно произнес Жуков.

— Лучше бы было томиться в неизвестности, — прошептал Путилин.

— Теперь что? — Миша мял в руках шапку.

— Теперь будем со всей тщательностью и скрупулезностью искать этих зверей, — Иван Дмитриевич не повышал голоса, словно лелеял надежду, что девицы встряхнутся и пробудятся от вечного сна.

— Вы все-таки думаете, что местные?

— Да, в этом преступлении замешан хотя бы один из местных, тот, кого в заведении хорошо знали, и он, как дикое животное, уничтожил свидетелей, чтобы они его не опознали. Сейчас ясно, как божий день, — почесал Путилин ладонью висок, — из местных.

— Федька же явных врагов не имел? — то ли спросил Жуков, то ли сказал утвердительно.

— Не имел, но, как сказал наш Василий Андреянович, сей факт решающего значения не имеет. Ты, наверное, забыл, что где пахнет хорошими деньгами, дружба отходит на второй план, тем более в преступных кругах.

— Так-то оно так.

— Так, не так, Миша… но ноги в руки — и на поиски.

— Я, Иван Дмитриевич, готов, но не могу понять с кого мне начинать? — растерянно выдавил из себя Жуков.

— С кого? Хороший вопрос… — Путилин отошел от ямы, надевая головной убор. — Должны же мы с тобой… — начальник сыска позволил себе улыбнуться, — сесть, как следует подумать, прикинуть, не все же нам время просто штаны просиживать на службе.

— Иван Дмитрич…

— Что Иван Дмитрич, я и так вижу, что притаился ты, как мышь в амбаре, имеешь что-то за душой, но не решаешься произнести вслух.

— Есть, конечно, соображения, но…

— Не тяни душу, злодей, выкладывай, что придумал.

— Громко сказано, придумал, есть некие соображения. Вот, к примеру, вы, Иван Дмитрич, говорили, что Федька, царствие ему небесное… — Жуков, вроде бы серьезно, но как-то карикатурно, словно плохой актер в драме, перекрестился, — …поднимался ни свет ни заря.

— Было, — Путилин кивнул.

— Так вот, наши убийцы…

— Не совсем уж они наши, — пробурчал начальник сыска.

— Наши, Иван Дмитрич, наши, — Миша продолжил: — Так вот, наши убийцы, а я подозреваю, что они шустрые и заранее распределили роли, управились за час, ну полтора с сим печальным делом. Они приехали не на санях, иначе поставили бы их во дворе, чтобы никто не смог их приметить, ведь в такое время многие едут в столицу, приметили бы.

— Возможно.

— Значит, им надо было отсюда уехать, саней взять не могли здесь на Ланской, возница бы потом вспомнил, что в утро, когда обнаружены убитые, вез три подозрительные личности с небольшим багажом, саквояжами, сумками, ведь они прихватили не только ассигнации, процентные бумаги, но и драгоценности. Серьги, цепочки, браслеты, ведь Веселый слыл скупщиком краденого.

— Был.

— Так вот, убийцы уехали на поезде. Почему я уверен? Так другого пути у них не оставалось.

— Хорошо, с твоими словами соглашусь, но в какую сторону? Если в столицу, то на следующей станции, а вот в сторону Гельсингфорса, так целых семь.

— Уверен, что их стоит искать в столице.

— Почему?

— Пока мы ходили по дому, я заглянул в книжку, до девяти утра было только три поезда: один, почтовый — в пять тридцать, второй, пассажирский — ровно в шесть утра. Эти два до Гельсингфорса, но я их отбрасываю, ибо не успели бы они совершить убийства, собрать баулы и дойти до станции, а вот следующий поезд заслуживает пристального внимания — в шесть часов сорок две минуты, идущий в столицу.

— Пожалуй, Миша, ты прав, — подумал секунду Путилин, — иди на станцию, ты знаешь, что там делать, не впервой.

— Так точно, — повеселел Жуков и даже вытянулся в струнку, потом словно бы обмяк и наклонился к Путилину, указывая глазами на пристава, спрашивая, что с ним.

— Как же без местных властей? — так же тихо ответствовал Иван Дмитриевич.

Поручик Авчинников стоял в нескольких шагах и делал вид, что беседа сыскных агентов его не касается, но слишком напоказ.

— Александр Иванович, — позвал пристава начальник сыска, — не откажите в любезности помочь в расспросах станционных служащих, ведь вы знаете стан намного лучше нас.

— С превеликим удовольствием, — просиял лицом поручик, выказывая заинтересованность в раскрытии столь жестокого преступления на участке, приданном приставу по службе, — я сам помогу вам.

— Со станции в шесть часов сорок две минуты отбыл в столицу поезд, мы предполагаем, что именно на нем уехали преступники, а значит, оставили нам хоть маленький, но след.

— Понимаю.

— До станции далеко? — вмешался в разговор путилинский помощник.

— Нет, несколько минут ходу.

— Ступайте, я в сыскное.

ДОМ ВЕСЕЛОГО СТОЯЛ на отшибе, хотя нельзя и сказать, что в безлюдной части села.

Дошли быстро, Миша не успел озябнуть и натянуть перчатки, шел всю дорогу сжимая их в руке и помахивая.

— Скажите, Михаил Силантьевич, — первым нарушил молчание пристав, — мы в силах найти преступников?

— Думаю, да, — Жуков не поворачивал головы к собеседнику, голову теснили совсем другие мысли, не было желания отвечать Авчинникову.