Кирилл Еськов - Показания гражданки Клио

Поскольку новый фаворит и старый — враги смертельные, до гробовой доски, а логика образца «Если Евтушенко против колхозов, то я — за» вполне общечеловечна , эссексова «Партия сухопутной войны» начинает азартно поддерживать любые инициативы изоляционистов-мракобесов из «Партии массовых расстрелов» (хотя, казалось бы, нормальная логика придворной интриги диктует прямо противоположное). А на этом месте уже и «Партии морской войны» ничего не остается, кроме как вписаться по полной за «Цербера», стоящего на страже свободы совести. И вот тот самый Бёрли, автор той самой «Прокламации 1591 года», собственными руками реально спасает десятки «религиозных диссидентов», действуя в основном через «силовое ведомство» своего сына, Роберта Сесила: прекращение дел по отсутствию состава, «сделки со следствием», сроки «ниже нижнего», etc .

Весна 1593-го — время максимального возвышения Эссекса: 25 февраля он становится полноправным членом Тайного совета («…избран в состав Политбюро ЦК КПСС»). Рэли же, оказавшийся в глубокой опале из-за своей женитьбы (по романтической любви) на королевской фрейлине, сейчас в максимально ослабленной позиции, депутатское кресло в парламенте осталось единственным, по сути, его официальным активом — так что самое время окончательно решить с ним тот самый земельный вопрос ! И уж в этом-то вопросе можно твердо рассчитывать на содействие архиепископа Витгифта с его кровожадными соратничками. [51]

Однако Рэли не только «государственный деятель, поэт и писатель, историк, моряк, солдат и путешественник», но и — как продолжает загибать пальцы Википедия — «придворный»; в дворцовых интриганских шахматах он — гроссмейстер (как и во всём, за что брался в жизни), а выскочка Эссекс — в лучшем случае перворазрядник, счастливый обладатель специально для него изготовленного полуведерного кубка из нержавейки; да он и сам отлично понимает, при всем своем самомнении, что так вот просто сожрать Рэли у него — кишка тонка… Военные теоретики — еще не переведенный в Англии Сун-Цзы и еще не родившийся там Лидделл-Гарт — рекомендуют в таких случаях «стратегию непрямых действий».

Вокруг Рэли давно сформировался всем известный кружок вольнодумцев, величаемый «Школой ночи». Есть у них там и поэты — весьма различного калибра, и философы (а где начинаются такого рода умствования — там того и жди безбожия…) и математики-астрологи-алхимики (а вот это уже хорошо попахивает черной магией…) А ну как у них там занимаются и чем посерьезней, а?.. — ритуальные богохульства, к примеру, а то и черно-магические инвольтации, с целью извести Ее Стареющее Величество… А ведь человек, висящий на дыбе с жаровней под пятками, может вспомнить еще и не такое — лишь бы ту жаровню чуток отодвинули… (Полгода спустя Эссекс с Бэконом, ровно по этой схеме, соорудят руками «МИ-5» натуральнейшее «Дело убийц в белых халатах», подведя под квалифицированную казнь Родриго Лопеса, личного врача Елизаветы; и заступничество Ее Величества ровно ничем бедолаге не поможет — это еще раз к вопросу о границах возможностей Суверена и Судебной власти в правовом государстве…)

На «Школу ночи», разумеется, случались наезды и раньше (и будут позже). Самый, пожалуй, феерический из них — вопль души одного из главарей английских иезуитов Роберта Парсонса: если-де некроманта Рэли, с его «Школой Атеизма», введут в Тайный совет (а это как раз обсуждалось) — в Англии, того и гляди, вообще христианство запретят! Ну, это примерно как если бы Кутепов или Радзаевский ябедничали Сталину на авангардистов-обэриутов… Но у члена Тайного совета и верховного шефа «МИ-5» Эссекса возможностей-то теперь всяко побольше, чем у скрывающегося на Континенте от той самой «МИ-5» Парсонса…

Конечно, состоящих в кружке аристократов, вроде графов Оксфорда и Нортумберленда, не очень-то тронешь, ну да у них ведь там хватает и тех, которые из простых . И «сын башмачника» Марло, известный рифмоплет с длинным-предлинным языком — «курильщик, распутник, скандалист, дуэлянт, атеист и содомит» — подойдет тут в самый раз!.. О том же, что означенный «рифмоплет» — оперативник под прикрытием из соседней, сесиловской, Конторы разрабатывающие комбинацию сотрудники бэконовского «департамента грязных дел», разумеется, ведать не ведают: таковы правила Службы; как непременно высказались бы тут преферансисты: «Дети хлопали в ладоши — папа в козыря попал!»

Итак, фигуры на доске расставлены — изучаем теперь запись партии.

Весной 1593-го в Лондоне, как это ни покажется странным, полно иммигрантов: на Континенте идут нескончаемые религиозные войны с зачистками , и тихие законопослушные горожане-протестанты норовят свалить оттуда на Остров «хоть тушкой, хоть чучелом». По большей части это квалифицированные рабочие и ремесленники — готовые, естественно, «вкалывать за плошку риса»; что, естественно, обрушивает цены на местном рынке рабочей силы; что, естественно, крайне не нравится местным работягам (в особенности католикам); а тут еще и чума, и общая ситуация, естественно, такова, что — «только спичку поднеси». Ну и — поднесли…

В апреле Рэли с компанией, как иногда пишут, «внес в парламент антииммигрантский законопроект»; на самом-то деле они утопили чужой законопроект, о дополнительных льготах для предпринимателей, использующих труд иммигрантов (а с какой, собственно, стати?) — но это уже никого не волнует: слова «антииммигрантский» и «Рэли» идут теперь в новостях «через запятую». Вскоре после этого в городе начинаются погромы; погромы те отлично организованы, ни о каком «спонтанном бунте черни» там и речи нет: уличные ораторы (доходчиво разъясняющие толпе, что понаехи — сплошь папистские шпионы, отравляющие чумой колодцы), листовки (в том числе — печатные), грамотное «пиар-сопровождение».

Подставить Рэли, связав его имя с теми погромами — отличный ход, ибо иммигранты являются предметом отдельного попечения Елизаветы. И дело тут не только в экономике (притом, что те голландцы и французы — реально ценный «человеческий капитал»); Ее Величество «на весь крещеный мир» объявляла: «Наш Остров — убежище для всех гонимых за веру, здесь вы будете под моей защитой » — и происшедшее она, вполне резонно, расценивает как публичный плевок на свою королевскую мантию. А уж в сочетании с чумой…

И ответ следует по полной программе: 16 апреля Тайный совет, именем Королевы, отдает предельно жесткий приказ лорду-мэру Лондона по пресечению беспорядков и розыску организаторов; в частности, сразу, черным по белому, санкционировано применение пыток — что против и писаного закона, и сложившейся практики (вопреки расхожим представлениям, в тюдоровской Англии пыточное следствие дозволялось лишь по делам о государственных преступлениях, да и то обставленное кучей ограничений, — а тут такими составами пока и не пахнет). Мало того: 22 апреля Тайный совет собирается по тому же вопросу вторично (что, в общем, беспрецедентно) и вручает следствию дополнительные полномочия… Результатов, однако, практически нет; ну, считанные штуки рядовых погромщиков там, вроде, повязали на месте, но про зачинщиков — тишина. Так оно и тянулось, ни шатко, ни валко, до 5 мая — когда на ограду голландской кирхи вывесил свое творение загадочный «Тамерлан», подражающий стилю Марло.