Виктор Глебов - Жажда

– К сожалению, нахожу, – признался я. – Особенно удручает то, что не предвидится никакого существенного продвижения. Возможно, убийца давно покинул Кленовую рощу и не подкинет нам новых улик.

– Но у вас же есть какие-то версии, правда?

– Конечно. Однако это всего лишь догадки. Я не могу ничего доказать.

Армилов прищурился.

– По-моему, вы темните, Петр Дмитриевич, – заявил он недоверчиво. – Уверен, вы уже вычислили преступника.

Я покачал головой и сказал:

– Мне и хотелось бы похвастаться, но нечем.

– Ладно, даст бог, что-нибудь да обнаружится, – заявил Армилов. – Я слышал, начальство потребовало у вас отчет. Это правда?

– Увы. Пришла телеграмма из Петербурга.

Полицмейстеру это, конечно, было известно. Я не сомневался, что у него самые тесные связи с почтовым отделением деревни.

– Отправили?

– Нет.

– Что так?

– Жду хоть каких-нибудь результатов. Едва ли в Петербурге хотят услышать, что я ничего не раскопал.

– А как вы объясните отсутствие отчета своему начальству?

– Скажу, что письмо потерялось по дороге.

Несколько секунд полицмейстер смотрел на меня в недоумении, пытаясь понять, говорю я всерьез или шучу, затем рассмеялся и полез в карман за папиросами.

– Однако вы оригинал, как я вижу, – проговорил он, закуривая. – Не печетесь о карьере?

Я пожал плечами и произнес:

– Едва ли меня ждет быстрое продвижение по службе. При любом исходе дела.

– Вот как? Не в ладах с начальством?

– Мне бы не хотелось это обсуждать.

– Ну, простите, голубчик. Это я так… из любопытства.

Да, Армилову трудно было поверить в то, что кто-то может не беспокоиться о карьере. Он-то, конечно, предпочел бы блистать в столице, а не прозябать в деревне – не случись того досадного убийства во время учений, когда подозрение пало на него.

– Не мешало бы выяснить, куда направлялась Мария Журавкина, – вмешался в разговор Мериме, видимо, решивший сменить тему. – Похоже, у нее все же был тайный поклонник.

– Все, с кем общалась эта особа, утверждают, что она была домоседкой, – отозвался Армилов. – Ни о каком приятеле они не слышали.

– На то он и тайный, этот поклонник, – возразил доктор.

– Я вас умоляю! – Полицмейстер усмехнулся. – Это в Петербурге человек может жить двойной жизнью. В большом городе никому ни до кого нет дела – все заняты собой. А в Кленовой роще по-настоящему скрыть ничего невозможно, тем более амуры.

– Куда она вообще могла направляться? – Мериме подошел к подробному плану деревни, висевшему на стене. – Где ее нашли?

Армилов взял со стола карандаш и тоже встал.

– Вот здесь, возле реки, – он отметил место крестиком.

– Поблизости много домов? – спросил я.

– Нет, как видите, только три.

– Кому они принадлежат?

– Сейчас посмотрим. – Армилов приблизил лицо к плану и проговорил: – В двадцать втором доме живет Федор Лесков, в двадцать третьем – Евгений Рудлов, двадцать четвертый записан на имя Михаила Волгина.

– Давайте посмотрим по картотеке, кто живет с ними, – предложил Мериме.

– И возраст, – добавил я, подходя к шкафу и доставая ящики с соответствующими буквами.

Мы окружили стол и начали искать карточки на Рудлова, Волгина и Лескова.

– Вот смотрите, – подал голос Армилов. – Федор Лесков, скорняк, сорока семи лет, живет с женой и старшим сыном, Павлом. Младший, Алексей, год назад женился и уехал в Псков.

– Лескова надо будет навестить, – сказал я. – Возможно, Мария знала его старшего сына.

– Да, пожалуй, – согласился Армилов, вытаскивая карточку из ящика и кладя ее на стол.

– А вот Волгин, – сказал Мериме. – Крестьянин, пятидесяти шести лет, живет с женой по имени Елена, детей нет.

– Этот нам не подходит, – решительно заявил Армилов. – Староват. Что у вас, Петр Дмитриевич?

– Секунду… Ага, вот! – Я извлек из ящика потертую карточку, исписанную выцветшими фиолетовыми чернилами. – Евгений Рудлов, газетчик, тридцати двух лет, не женат. Живет с сестрой Анной Беркасовой, вдовой. Ее муж умер четыре года назад от чахотки. Детей у них не было.

– Тридцать два года? – Армилов задумчиво потер подбородок. – Не знаю. Пожалуй, староват.

– Но не слишком, – сказал Мериме, забирая у меня карточку. – Все равно будем неподалеку, так что проверим и его.

– Вижу, вы, доктор, всерьез втянулись в полицейскую работу, – с усмешкой проговорил Армилов.

– Просто у меня здесь слишком мало дел, – заявил Мериме и пожал плечами. – Хотя из-за побега Никитина их прибавилось.

– С моими парнями ничего особо страшного не случилось, – сказал Армилов. – Отделались парой синяков. Лично я считаю, что поделом получили – надо было смотреть в оба, а не щелкать клювами!

– Один из них погиб, – напомнил Мериме.

– Да, Еремею не повезло. Жаль беднягу. Но ему уже не поможешь, а труп вскрыть вы успеете и завтра. Его ведь уже доставили в морг, так?

Доктор кивнул и сказал:

– Да, только зачем его вскрывать? И так ясно, что это дело рук зомби.

– Дело ваше, – произнес Армилов.

– А вот тело Никитина мне хотелось бы исследовать как можно быстрее, – сказал Мериме. – Оно представляет научный интерес.

– Успеете еще. Впрочем, если хотите, отправляйтесь в больницу прямо сейчас, а мы с господином Инсаровым съездим сами.

– Куда? – спросил Мериме.

– Как куда? Нужно опросить этих двоих, – полицмейстер сгреб со стола карточки, отложенные нами, и сунул их в карман.

– Поздно уже, – заметил Мериме.

Армилов взглянул на свой хронометр. Я невольно залюбовался этим золотым произведением часового искусства. Интересно, сколько за него выложил полицмейстер?

– Время, конечно, позднее, – заявил Армилов. – Но ведь и дело срочное. В Петербурге от вас ждут отчет.

– Да не в нем дело. Душегуба сыскать надо.

– Понимаю. Это я так. Ну что, едем?

– Но удобно ли так поздно? – вмешался Мериме.

– Полиции всегда удобно, – ответил Армилов, беря со стола фуражку. – За мной, господа!

Пока мы ехали, я прикидывал, успею ли на встречу с Еленой Веретновой. Оставался открытым и другой вопрос. Говорить ли кому-нибудь о том, куда я собираюсь отправиться ночью? Хотя бы тем же Мериме и Армилову. Я опасался, что девушка заметит присутствие посторонних людей и скроется, так и не поговорив со мной. Однако встреча, назначенная ею, могла оказаться ловушкой. Присутствие где-нибудь поблизости Мериме или Армилова прибавило бы мне смелости.

Невольно моя рука нащупала в кармане револьвер. Но я тут же подумал, что вряд ли он мне поможет, если в лесу будет прятаться стрелок, едва не уложивший меня во время облавы на цыган.

Мы ехали довольно долго. Наконец экипаж остановился неподалеку от берега реки. Узкая тропинка тянулась между разросшихся хозяйств, стоявших друг за другом. Вокруг домов росли сады. Были тут и огороды, за которыми виднелись сараи, амбары, курятники.