Валентин Курицын - Человек в маске

— Для золотопромышленника это понятно, — вставил Гудович. — А вы знаете, где у него прииски?

— Где-то за Минусинском. Точно не знаю… С ним эти двое тоже к золотопромышленному делу причастны. Бот этот красивый шатен в белом жилете имеет прииски где-то возле Тисуля, в Томской же губернии. Он еврей, но заметьте, тип лица совершенно русский, и фамилия ничего еврейского не напоминает — Раменский… А третий с ними, в поддевке, это известный всему городу Хорька Шанкевич. Пьяница, картежник, надувало, каких поискать надо: вечно без денег и вечно по ресторанам… На «ты» с самыми дорогими кокотками, пару лошадей помесячно держит. Черт его знает, как это он выворачивается.

— Человек, умеющий создать кредит! — докторальным тоном произнес Гудович.

— Вот именно! А кроме того, мастер к богатым людям примазываться… Смотрите, он и с Огневым сумел сблизиться. Ловкий парень, говорить нечего! Залил ему какую-нибудь чушь про свои заявки: «Золото-де, греби лопатой».

— А он, этот Шанкевич, тоже, значит, занимается золотопромышленностью?

— Кой там черт! Просто очки втирает кому удастся! Мало разве на свете дураков?!

Гудович молча, легким кивком головы согласился с этим заключением.

Наши новые знакомые пробыли в «России» до трех часов ночи. Расплатился по счету Гудович. Он не сожалел о понесенном расходе. Знакомство с публикой и местным нравом было для него очень ценно. Распростившись самым дружеским образом, чему немало способствовали выпитые напиши, Гудович и Салатников крикнули извозчиков. Временная резиденция Станислава Андреевича Гудовича находилась в меблированных комнатах, носящих название «Казанские номера для проезжающих». Комнаты эти помещались на болоте. От ресторана до них был неближний путь, так что, пока извозчик сонно нырял из ухаба в ухаб, Гудович мог на досуге разобраться в пережитых впечатлениях вечера…

— Нужно во что бы то ни стало познакомиться с этим Огневым, — думал он про встреченного в ресторане золотопромышленника. — Чтобы не откладывать дела в долгий ящик, отправлюсь к нему завтра утром и предложу свои услуги в качестве горного инженера… Может быть, что-нибудь и пойдет. Да, во всяком случае, даже если мне не удастся поступить к нему на службу, знакомство с таким человеком не может быть лишним…

Извозчик в последний раз крикнул на свою заморенную клячонку, подбадривая ее кнутом, санки Я последний раз нырнули в ухаб, дав ощутимый толчок седоку. Они были у цели своего путешествия. Из темноты ночи выплыла знакомая вывеска, слабо освещенная мигающим фонарем. Расплатившись с извозчиком и поднявшись на крыльцо, Гудович долго нажимал кнопку электрического звонка, пока, наконец, за дверью не послышались шаги и возня с засовом. Заспанная горничная, неистово зевая и кутаясь в накинутую на плечи шаль, отворила ему двери.

— Завтра вы меня разбудите часов в десять утра! — сказал Гудович, проходя в коридор.

Глубокая тишина стояла в номерах: очевидно, все спали глубоким сном. Войдя в свой номер, Гудович запер за собой дверь двумя оборотами ключа, зажег свечку и, не теряя времени, стал раздеваться. Кладя на комод галстук и запонки, он машинально заглянул в зеркало. Моложавое лицо не носило никаких признаков утомления и только небольшая краснота век говорила о времени, проведенном в обществе бутылок. Раздевшись и аккуратно повесив платье, Гудович подвинул к кровати ночной столик и поставил на него свечу, стакан воды, положил часы, папиросы, спички. Приготовив все это, он нырнул под одеяло.

Но сон не сразу пришел к нему. Было ли это следствием того, что душевное состояние нашего героя нельзя было назвать вполне спокойным, или же в данном случае сказывалась повышенная возбудимость нервной системы, только он долго еще лежал с открытыми глазами, прислушиваясь к тиканью часиков и к чуть удаленному капанью воды из умывальника. Думы его главным образом вертелись около плохого состояния его финансов. В Томск он приехал всего с шестьюдесятью рублями в кармане. От этой суммы у него теперь осталось совсем немного.

В будущем же не представлялось пока ничего определенного. Столом и квартирой, правда, он обеспечен по крайней мере на месяц: хозяин номеров, наверное, не откажет ему в кредите. Стоит только сказать, что он ждет перевода с родины. Дело обыкновенное. Вот на текущие расходы необходимо добыть денег. В этом отношении ему может быть полезен новый знакомый — Коко Салатников. Парень он, кажется, ловкий, многих здесь знает. Попросить его «свести игру» с каким-нибудь богатеньким пижоном. Хотя, черт возьми, он мог бы и с заправским игроком на большой куш сразиться. Ведь, если судить, что этот мальчишка считается здесь лучшим игроком, то остальные любители биллиарда ему и подавно не могут быть страшны… Можно, пожалуй, до двадцати очков вперед давать.

— Ну, да это будущее покажет, а вот к Огневу завтра непременно нужно сходить… Посмотреть, что это за тип… Интересно, какой оклад мог бы он ему предложить? Тысячи две? Три, рублей?… На меньший оклад, пожалуй, и поступать не стоит. Лучше уж найти какое-либо «дело», как это намечал словоохотливый юноша… Здесь мысли нашего героя начали путаться, и он, наконец, заснул.

Теперь, прежде чем продолжить наш роман, познакомим читателей с биографией Гудовича. Станислав Андреевич Гудович был единственный сын одного захудалого шляхетского семейства. Родителей он лишился рано. Все его детство и первые годы юности протекли под гостеприимной кровлей дальнего родственника, тоже захудалого шляхтича, служившего управляющим богатого имения — Маюрата, принадлежащего одной из громких польских фамилий. Уже с шестнадцати лет, будучи учеником Ковенского реального училища, Гудович, не желая обременять скромный бюджет своего благодетеля, стал самостоятельно зарабатывать свой кусок хлеба. Давал грошовые уроки, брал переписку и кое-как прокармливал себя…

Блестяще окончив реальное училище, он едет в Петербург и поступает в горный институт. Здесь опять потянулись тяжелые дни хронических голодовок, беготня по урокам, пока, наконец, ему не удалось сблизиться с одним соотечественником, носителем графской фамилии. Молодые люди быстро сошлись между собой, и теперь нашему герою уже не было надобности гнаться за грошовыми заработками: его новый приятель, человек, не нуждающийся в средствах, предоставил в распоряжение Гудовича и свою квартиру, и свой кошелек…

Здесь произошел резкий перелом в характере Гудовича. Скромный труженик, примерный студент, аккуратно посещающий лекции, превратился под влиянием этого знакомства в типичного «белоподкладочника». Щедрый граф охотно ссужал его деньгами, и у Гудовича появилось модное платье, галстуки, перчатки — словом, все то, что считается необходимым для светского молодого человека. Время шло… Такая жизнь кок нельзя более пришлась по вкусу счастливому наперснику богатого графа.