Джулиан Барнс - Артур и Джордж

Супруги отрицательно покачали головами.

– А тебе, Гарри?

– Вроде Глэдуина припоминаю. У ломового извозчика работал. Правда, мы сто лет не виделись.

Гарри было сказано ожидать дальнейших инструкций, тогда как Артур в компании своего секретаря вернулся в Бирмингем, чтобы там заночевать. В Кэнноке предлагалась более уютная гостиница, но Артур хотел завершить этот трудный день бокалом доброго бургундского. За ужином в отеле «Империал фэмили» ему вдруг вспомнилась фраза из одного письма. Он с лязгом бросил на стол нож и вилку.

– Потрошитель хвалился своей неуловимостью. Он написал: «Я шарпей, зубы всех острей».

– Шарпей… – повторил Вуд. – Шарп? Всех острей?

– Вот именно.

– А кто такой был мальчишка-сквернослов?

– Понятия не имею. – Артур огорчился, что в этом вопросе интуиция его подвела. – Вероятно, соседский сын. Или плод фантазии одного из братьев Шарп.

– Итак, что мы теперь будем делать?

– Продолжать.

– Но мне казалось, мы уже… вы уже нашли ответы. Потрошитель – Ройден Шарп. Письма писали сообща Ройден Шарп и Уолли Шарп.

– Согласен, Вуди. А теперь ты сам расскажи мне, почему злодеем был Ройден Шарп.

– Потому, что именно он показал миссис Грейторекс конский ланцет. – Вуд отвечал по пунктам, загибая пальцы. – Потому, что те раны, какие обнаружились у животных, – с рассечением кожи и мышц, но без проникновения в брюшную полость, – можно было нанести только таким вот необычным орудием. Потому, что он работал подручным мясника и ходил на скотовозе, а соответственно, знал подход к животным и умел их резать. Потому, что у него была возможность своровать ланцет на судне. Потому, что схема уэрлийских вивисекций и рассылки писем совпадает с периодами его присутствия и отсутствия. Потому, что в письмах содержатся прозрачные намеки на его передвижения и действия. Потому, что он известен как местный хулиган. Потому, что на него действует новолуние.

– Превосходно, Вуди, превосходно. Ответы исчерпывающие, хорошо сформулированы – и основаны сплошь на умозаключениях и косвенных уликах.

– Вот так раз. – Секретарь был разочарован. – Я что-то упустил?

– Нет, ничего. Ройден Шарп и есть наш злодей, ничуть не сомневаюсь. Только конкретных доказательств не хватает. В частности, нам потребуется конский ланцет. Нам потребуется его сберечь. Шарп знает о нашем приезде и при малейшем подозрении мог забросить этот инструмент в самое глубокое озеро.

– А если не забросил?

– Если не забросил, то вам с Гарри Чарльзуортом придется найти его под ногами и приберечь.

– Найти под ногами?

– Под ногами.

– И приберечь?

– Именно так.

– У вас есть предложения по поводу нашего способа действий?

– Откровенно говоря, чем меньше я буду знать, тем лучше. Но сдается мне, в этих краях люди, как прежде, оставляют двери незапертыми. А если начнется торг, я бы предложил вписать необходимую сумму в статью расходов «Подлесья» – в любую графу, на твое усмотрение.

Вуда сильно раздосадовало такое прекраснодушие.

– Едва ли Шарп окажет нам содействие, надумай мы постучаться к нему в дом и сказать: «Извините за беспокойство, нельзя ли приобрести у вас ланцетик, которым вы резали животных, – нам бы его полицейским предъявить?»

– Да, это вряд ли, – усмехнулся Артур. – Так не пойдет. Придется вам, и одному, и другому, проявить изобретательность. И чуть больше тонкости. Или, наоборот, чуть больше прямоты. Пусть, к примеру, один из вас отвлечет его разговорами, хотя бы в пабе, а другой тем временем… Она же ясно сказала: в кухонном шкафу, верно? Нет, я, право, должен оставить решение за вами.

– В случае чего вы внесете за меня залог?

– Я даже подберу кого-нибудь, кто засвидетельствует в суде твой безупречный моральный облик.

Вуд размеренно покачал головой:

– Не могу опомниться. Ровно сутки назад мы не располагали практически ничем. Кроме пары подозрений. Теперь мы узнали все. За одни сутки. Уинн, Грейторекс, миссис Грейторекс – вот и вся цепочка. Может статься, мы ничего не докажем, но знаем все. И управились за одни сутки.

– Нет, так не должно быть, – сказал Артур. – Уж я-то разбираюсь. Сколько раз излагал это на бумаге. Задача не должна решаться за счет примитивных шагов. Она до последней минуты должна выглядеть совершенно нерешаемой. А потом ты развязываешь узел одним блистательным дедуктивным движением, абсолютно логичным, но совершенно поразительным, и купаешься в ощущении великого торжества.

– Которого у вас нет?

– В данный момент? Конечно нет, я почти разочарован. А если честно – полностью разочарован.

– Что ж, – заключил Вуд, – в таком случае предоставьте более простой душе купаться в ощущении триумфа.

– Охотно.

Позже, выкурив последнюю трубку и устроившись в кровати, он предался следующим размышлениям. Перед ним стояла труднейшая цель, и сегодня он ее достиг, но ликования почему-то не испытывал. Гордость, да, и то особое тепло, которое дается отдыхом от трудов, но удовлетворения не чувствовалось, а триумфа тем более.

Он вспомнил день своего бракосочетания с Туи. Естественно, он ее любил, а на той ранней стадии беззаветно обожал и не мог дождаться консумации супружества. Но когда они венчались в Торнтон-ин-Лонсдейле и у его локтя стоял этот Уоллер, его охватило… как бы поточнее выразиться, чтобы не оскорбить память жены… Он был счастлив лишь потому, что она выглядела счастливой. Такова была правда. Через день-два он, конечно, начал испытывать тот прилив счастья, на который рассчитывал. Но сам заветный миг не оправдал его ожиданий.

Вероятно, поэтому на каждом новом повороте судьбы он всегда искал новую цель. Новое дело, новую кампанию – потому что был способен испытывать быстротечную радость только от успеха предыдущего свершения. В такие минуты он завидовал простодушию Вуди, завидовал тем, кто умеет почивать на лаврах. Но ему это никогда не было близко.

Итак, что еще оставалось? Раздобыть ланцет. Получить образец почерка Ройдена Шарпа – возможно, у мистера и миссис Грейторекс. Проверить, будут ли в дальнейшем полезны Уокер и Глэдуин. Уточнить, что это было за нападение на женщину с ребенком. Изучить академические успехи Ройдена Шарпа в Уолсолле. Более тщательно сопоставить перемещения Уолли Шарпа с географией рассылки писем. Показать конский ланцет (как только удастся его заполучить) ветеринарам, которых вызывали на место истязания животных, и выслушать профессиональные суждения. Вытянуть из Джорджа все, что тот помнит о братьях Шарп.

Написать матушке. Написать Джин.

А когда задачи перестали умещаться в голове, он погрузился в безмятежный сон.

В «Подлесье» Артур вернулся с таким же ощущением, какое испытывал перед завершением книги: главное на своих местах, пик творческого подъема позади, теперь остается только доработать, чтобы максимально свести концы с концами. В последующие дни начали поступать результаты его инструкций, запросов и напоминаний. Первый результат прибыл в виде бандероли, которая была упакована в вощеную оберточную бумагу и перевязана шпагатом, наподобие покупки из скобяной лавки Брукса. Еще не вскрыв пакет, Артур по выражению лица Вуда понял, что найдет внутри.