Джулиан Барнс - Артур и Джордж

– Фартук на процессе не фигурировал.

– Не важно. Я просто предлагаю вам точку зрения, отличную от вашей. Другая возможность: на месте преступления мог находиться кто-либо еще. Если существует банда – а такое предположение звучало, – то ваш молодой человек, возможно, и не орудовал ножом, а просто стоял рядом, и в ходе этого изуверства на его одежду могли попасть отдельные капли крови.

– Опять же, таких показаний не было.

– Но банда упоминалась настойчиво, разве нет?

– Это делалось умышленно. Доказательств никаких.

– Но был же другой человек, полоснувший ножом свою лошадь?

– Грин. Однако даже Грин не заявлял о существовании банды.

– Сэр Артур, мне вполне понятны и ваши доводы, и ваше желание получить доказательства в их поддержку. Я всего лишь показываю вам другие возможности, независимо от того, озвучивались они в зале суда или нет.

– Вы совершенно правы. – Артур решил больше не настаивать. – Можно теперь спросить насчет волосков? Согласно вашему заключению, на одежде вы обнаружили их двадцать девять штук и микроскопическое исследование показало, если я ничего не путаю, что они «сходны по длине, окрасу и структуре» с теми волосками, которые имелись на лоскуте кожи, срезанном с шахтерского пони.

– Верно.

– «Сходны». Вы не сказали «полностью идентичны».

– Нет.

– По той причине, что они не были полностью идентичны?

– Нет, по той причине, что это заключение, а не наблюдение. Но для обывателя «сходны по длине, окрасу и структуре» звучит как признание их полной идентичности.

– И у вас не осталось никаких сомнений?

– Сэр Артур, на свидетельской трибуне я всегда осторожничаю. Между нами и на предложенных вами условиях беседы, могу вас заверить, что волоски на одежде и на лоскуте кожи, который я исследовал под микроскопом, принадлежали одному животному.

– И одной и той же его части?

– Не понимаю вас.

– Источником их было не просто одно и то же копытное, но и одно и то же место его туши, а именно живот?

– Да, верно.

– Так вот, волосяной покров на различных частях туши лошади или пони различается по длине, а возможно, и по толщине, а возможно, и по структуре. Ведь конский волос, например, из хвоста или из гривы будет разным?

– Опять же, это верно.

– Но тем не менее все двадцать девять исследованных вами волосков оказались совершенно одинаковыми и относились к одной и той же части конской туши?

– Да, в самом деле.

– Мы можем поразмыслить вместе, доктор Баттер? Опять же, совершенно конфиденциально, исключительно в этих стенах, на условиях анонимности. Давайте вообразим… хотя в этом мало приятного… что вы или я задумали выпустить кишки лошади.

– Разрешите вас поправить: у пони не были выпущены кишки.

– Разве?

– В показаниях говорилось, что животное получило резаную рану, истекало кровью и в силу необходимости было пристрелено. Но кишки из раны не выпадали, как могло бы произойти при другом способе нападения.

– Благодарю вас. Итак, представим, что мы задумали полоснуть ножом пони. К животному нужно подойти, нужно его успокоить. К примеру, погладить по морде, поговорить, похлопать по боку. Далее, представим, как мы будем его удерживать во время нанесения раны. Чтобы полоснуть копытное поперек живота, надо, видимо, обхватить его за спину и удерживать, а тем временем подобраться под брюхо и воспользоваться заготовленным орудием.

– Не знаю. Никогда не присутствовал при таком варварстве.

– Но вы не оспариваете, что это возможный способ? У меня у самого есть конюшня: лошади в большинстве своем нервные создания.

– Мы с вами на лугу не присутствовали. И животное было не из вашей конюшни, сэр Артур. Это был шахтерский пони. Разве шахтерские пони не славятся своей покладистостью? Разве они не привычны к шахтерскому обращению? Разве они не доверяют каждому, кто к ним приближается?

– Действительно, на лугу мы с вами не присутствовали. Но хотя бы на минуту сделайте мне одолжение. Вообразите, что преступление было совершено так, как я описал.

– Хорошо. Только учитывайте, что оно могло быть совершено иначе. Например, в присутствии другого лица.

– Я с вами согласен, доктор Баттер. Но и вы должны со мной согласиться: если это деяние было совершено примерно так, как я описал, то уму непостижимо, почему источником всех волосков, попавших на одежду, оказалась одна и та же часть туши, а именно живот – совсем не то место, по которому гладят такое животное, чтобы его успокоить. И далее, совершенно одинаковые волоски оказались на разных частях одежды: и на рукаве, и на левом борту куртки. Разве не логично предположить, что волоски, как минимум, окажутся с какой-нибудь другой части туши?

– Возможно. Если все происходило в точности так, как вы описываете. Но вы постоянно рассматриваете только две версии: версию обвинения и вашу собственную. Между ними – огромная дистанция. Например, на одежде могли оказаться и более длинные волоски, но преступник их заметил и удалил. В этом не было бы ничего удивительного, правда? Или они были унесены ветром. Опять же, на лугу могла орудовать банда…

Тут Артур с большой осторожностью подвел разговор к «очевидному» решению, предложенному Вудом.

– Я правильно понимаю, вы работаете в Кэнноке?

– Да.

– Этот лоскут кожи срезали не вы?

– Нет, это сделал мистер Льюис, находившийся рядом с животным.

– После чего лоскут кожи был отправлен вам в Кэннок?

– Да.

– И одежда тоже?

– Да.

– До или после?

– В каком смысле?

– Одежду доставили раньше, чем кожу, или кожу – раньше, чем одежду?

– А, понимаю. Нет, они были доставлены вместе.

– Одновременно?

– Да.

– Одним и тем же полицейским?

– Да.

– В одном и том же пакете?

– Да.

– И кто был этот полицейский?

– Понятия не имею. Их вокруг меня мелькают толпы. Кроме того, они, на мой взгляд, все нынче молоды, а потому на одно лицо.

– Не припомните, что он сказал?

– Сэр Артур, с той поры минуло более трех лет. Не вижу причины, почему я должен помнить хоть слово из того, что он сказал. Наверное, доложил, что принес пакет от инспектора Кэмпбелла. Вполне мог упомянуть содержимое. Вполне мог сказать, что оно направляется на экспертизу, но это и так понятно, разве нет?

– И пока эти предметы находились у вас, они тщательно хранились по отдельности – лоскут кожи и одежда? Я не строю из себя дознавателя.

– Но получается, вы уж простите, весьма убедительно. И естественно, я понимаю, к чему вы ведете. У меня в лаборатории контаминация произойти не могла, уверяю вас.

– Я ни на миг этого не допускаю, доктор Баттер. И веду я совершенно к другому. Не могли бы вы описать полученный вами пакет?

– Сэр Артур, я прекрасно вижу, куда вы клоните. Если я уже два десятка лет подвергаюсь перекрестным допросам со стороны защиты, то, наверное, знаком с такими подходами и не беру на себя ответственность за действия полиции. Вы хотели услышать, что лоскут кожи и одежда были свернуты в рулон и упакованы в кусок старой рогожи по небрежности полицейских. А значит, вы ставите под сомнение не только их добросовестность, но и мою.