Андрей Добров - Ужин мертвецов. Гиляровский и Тестов

Один из агентов увел старика. Прошло еще минут пять, прежде чем он вернулся.

— Два.

— Давай один мне, а второй возьмите сами, — приказал Архипов. — Идем двумя группами на расстоянии десяти шагов. Ориентируйтесь по нашему фонарю. Ищем крупного мужчину с русыми волосами.

— Опасен? — деловито спросил один из агентов.

Архипов пожал плечами и повернулся ко мне:

— Владимир Алексеевич? Есть у него оружие?

— Не знаю, — ответил я. — Но сам по себе Патрикеев — здоровый.

— Как вы? — спросил другой агент, больше похожий на мастерового.

— Почти. А то и поболее меня будет.

— Бугай, — уважительно сказал «мастеровой».

— Сережа! — окликнул его Архипов. — Заканчивай! Постарайтесь взять без стрельбы. В крайнем случае стреляйте по конечностям. Убьете — взыщу. Все понятно?

— Понятно, — ответила троица агентов.

— Так, мы с Владимиром Алексеевичем по дорожке, а вы трое — сбоку, по тропинке. Пошли. Эй, дед?

— Слушаю? — откликнулся сторож.

— Запирай. И помни — откроешь, только если я скажу.

Мы вошли в ворота. И они с долгим скрипом закрылись за нами.

Преследовать преступника ноябрьской ночью, в тумане, да еще имея всего два фонаря, — дело безнадежное. Но я не думал об этом в тот момент. Я вдруг почувствовал давно забытый азарт, с которым шел в разведку на Балканах. Хоть мы никогда и не признаемся в этом, но охота на человека будоражит кровь не менее, а то и более, чем охота на зверя, особенно если закон на твоей стороне, а потому жертва в любом случае обречена. На войне многие мои сослуживцы из пластунов даже не скрывали этого. Так и сейчас, несмотря на то что лицо Архипова сделалось угрюмым, я и его агенты были скорее веселы и взбудоражены.

Кладбище перед нами лежало темное, тихое, утонувшее в тяжелом белом молоке, которое, впрочем, не поднималось выше кончиков крестов. Чуть в отдалении желтело здание храма Веры, Надежды, Любви и матери их Софьи.

— Ну, надеюсь, что револьвера у него нет и стрелять по фонарям он не будет, — сказал сыщик. — Внимание! Не торопимся, не вырываемся вперед и не отстаем. Заглядываем под каждый куст, за каждую могилу! Если что-то показалось, сразу зовем вторую группу! Пошли! Медленно!

Мы двинулись вперед. Я вел Архипова к могиле Глаши, а группа из трех агентов пыталась идти параллельно нам.

— Если увидите Патрикеева, не стреляйте, — тихо сказал Архипов. — Вы все равно плохо стреляете, Владимир Алексеевич.

— С чего это вы взяли? — спросил я немного обиженно.

— Помните погоню за Ренардом?

Я вспомнил, как два года назад мы с Архиповым и еще одним его сослуживцем преследовали безумного модельера в Марьиной Роще. Тогда он, в отчаянии, схватил гулявшую девочку и прикрылся ее телом.

— Захар Борисович, — сказал я. — Так это не вы тогда свалили Ренарда, а ваш товарищ.

— Ничего, — ответил сыщик. — Я не мог сам стрелять, помните? Я был отстранен от дела. Но стреляю я не хуже его.

— Вы собираетесь его убить?

— Нет, просто подстрелить, если Патрикеев не захочет сам идти с нами.

Мы прошли еще несколько метров. Тихий темп, который мы взяли с самого начала, начинал уже тяготить меня. Хотелось идти быстрее, в открытую, не таясь.

— Вон там! — Архипов замер. — Кто-то лежит!

Я вгляделся в темный силуэт памятника, изображавшего ангела со сложенными крыльями.

— Вы уверены? Позовем остальных?

— Стойте тут и держите его на мушке, — не слушая меня, сказал Архипов. — Я подойду чуть ближе, и если там вправду человек, дам сигнал.

Он вынул из кармана полицейский свисток, сжал его зубами, перехватил револьвер обеими руками и медленно двинулся в сторону памятника.

Я ничегошеньки не различал в тумане.

— Гиляровский! — послышался голос Архипова. — Пойдите сюда, посмотрите, это он?

Я сделал несколько шагов и увидел, что на низком постаменте памятника действительно лежал человек, завернутый в грязный овчинный полушубок. Мохнатая шапка была надвинута на брови.

— Нет, Захар Борисович, — шепотом сказал я. — Наверное, нищий тут ночует. Разбудим?

— Не надо, — коротко сказал Архипов. — Дальше.

Вдруг вдалеке, где шла вторая группа, послышался глухой вскрик и удар, как будто палкой по пню. Архипов снова замер.

— Стойте!

Послышались голоса, а затем грохнул выстрел. И тут же второй.

Сыщик сорвался с места и побежал к группе агентов. Я — за ним. Мы нашли их по фонарю. Две фигуры склонились над лежащим прямо на тропинке «мастеровым» Сережей. Фонарь Архипова на секунду высветил залитое кровью лицо агента с волосами, налипшими на лоб.

— Упустили, гада, — ответил тот, который ходил со стариком за фонарями, кажется, Семенов. — Захар Борисович, он Лушникова…

Семенов своим фонарем снова осветил разбитую голову «мастерового», но теперь явно был виден большой обломок мрамора, так же покрытый черной кровью.

— Черт! — выругался Архипов. — Жив?

— Нет, помер, — ответил угрюмо третий агент.

— Как это случилось? — зло спросил сыщик. — Я же приказал не разбредаться!

— Не знаю, Захар Борисович, — виновато ответил Семенов. — Я первым шел, за мной вот он. А Серега — замыкал. Ну, может, он отстал, вот этот самый, которого мы ищем, и дал ему по башке.

Архипов присел на корточках у тела убитого агента и при свете фонаря стал обыскивать его.

— Револьвера нет, — сказал он озабоченно. — Все смотрим на земле, может, выронил? Оружие наготове. Если слышите хоть один звук…

Справа сверкнула вспышка, и грохнул новый выстрел.

— Гаси фонари! — крикнул я. Агенты тотчас же погасили свой, а вот фонарь Архипова остался гореть.

— Захар Борисович, — сказал я. — Гасите фонарь!

Но Архипов не ответил мне. Он продолжал сидеть на корточках, а потом вдруг завалился на бок. Фонарь упал рядом. Я подскочил и ногой отправил его в кусты. Стало темно.

— Вот попали, — послышался голос Семенова.

— Прячьтесь за могилами, — скомандовал я, присев. — Прикройте меня. Стреляйте во все, что движется. Я посмотрю, что с Захаром Борисовичем.

Я успел заметить, как агенты метнулись в стороны. Новый выстрел! И в ответ сразу несколько — уже с нашей стороны.

— Патрикеев! — крикнул я, на коленях подползая к телу Архипова и пригибаясь как можно ниже. — Это вы стреляете?

— Я! — послышалось вдали. — Кто говорит?

— Гиляровский! Жив? Или ты призрак?

— Жив, жив!

Краем глаза я заметил, как агенты начали потихоньку пробираться вперед, на голос. Что же, хорошо, надо дать им возможность подобраться поближе.

— Матвей Петрович! — закричал я снова. — Лучше вам сдаться! Здесь полно полиции! Кладбище оцеплено и вам некуда уже бежать!

— Правда? — насмешливо откликнулся убийца.

Тут второй агент вдруг встал во весь рост и выстрелил. Возможно, он полагал, что попадет в говорившего.