Дэн Симмонс - Колокол по Хэму

— Не давайте Саксону заснуть, — сказал я. Морской пехотинец имел привычку клевать носом в раскаленной радиорубке, и мне не хотелось, чтобы он пропустил передачи.

— Ага. — Хемингуэй прищурился и посмотрел на восток.

В небе по-прежнему не было ни облачка. — Завтра утром мы отправим Волфера и остальных искать подлодки к северо-востоку от Конфитеса. Им ни к чему встречаться с «настоящей» субмариной.

Я невольно улыбнулся.

Хемингуэй бросил мне свернутый канат.

— Не сломай катер Тома, Лукас, — велел он и отправился к «Крошке Киду».

Я вывел «Лорейн» из бухты на умеренной скорости и, оказавшись за мысом, лег на восточный курс. Хемингуэй был уже на полпути к «Пилар». Патрик, Грегори и Мария помахали мне с кормы яхты. Я чуть приоткрыл дроссельные заслонки, и «Лорейн» поднялась над водой. Эти трое больше всего напоминали загорелых детишек, радующихся морской прогулке.

Лейтенант-кубинец и его люди обрадовались тому, что проведут нынешний вечер в компании, но появление женщины на острове смутило их. Пока Фуэнтес и остальные ставили старые охотничьи палатки, они скрылись в бараке, а когда появились вновь, на них по-прежнему были лохмотья, зато самые лучшие и чистые. Мария разговорилась с ними на пулеметном кубинском диалекте, а мы тем временем перенесли на берег коробки с провизией и кухонными принадлежностями.

За минувшую неделю лейтенант не заметил ничего подозрительного и видел лишь несколько лодок-плоскодонок. Из Гуантанамо передали по радио, что три дня назад пост береговой охраны обстрелял к западу от Камагуэя подводную лодку, и лейтенант поднял своих людей по тревоге, объявив Кейо Конфитес угрожаемой зоной, но этим все и ограничилось. Хемингуэй поблагодарил его и солдат за бдительность при несении службы и пригласил к ужину.

После заката, когда ветер отнес к юго-западу самые большие тучи москитов, Фуэнтес разложил огромный костер и начал поджаривать на углях куски мяса и запекать картофель.

У нас было в достатке свежей зелени, и на сей раз Гест не забыл взять пиво. На десерт Фуэнтес испек лаймовый пирог, и после того, как с ним было покончено, каждый получил бутылочку виски, даже мальчики и Мария. В полночь кубинцы отправились спать, но мы еще около часа сидели и лежали на бревнах плавника, разглядывая искры, которые поднимались от костра и плыли среди созвездий, и беседовали о войне и подводных лодках. Когда мы говорили по-английски, на лице Марии отражалось непонимание, но она не переставала улыбаться и, по всей видимости, от души наслаждалась происходящим.

— Когда настанет утро, — сказал Хемингуэй Волферу и Пэтчи, — вы отправитесь на «Пилар» к Мегано де Казигуа.

Смотрите в оба, ищите подводные лодки, а Саксон пусть не снимает наушников и ловит передачи субмарин, предназначенные для «Южного креста» и агентов на Кубе. Сегодня он поймал лишь несколько немецких фраз откуда-то с севера.

— Я надеялся увидеть «Южный крест» по пути сюда, — сказал Гест. — Когда его заметили в последний раз, он шел в этом направлении.

— Может быть, вы увидите его завтра, — отозвался Хемингуэй. — Если он вам попадется, идите за ним следом, не стесняйтесь.

— А если на нем плывет сеньорита Хельга? — спросил Пэтчи, салютуя нам бутылочкой виски.

— Не стесняйся и трахни ее вместо меня, — сказал Хемингуэй и тут же умолк, словно провинившийся мальчишка. Он посмотрел на девушку, но, по всей видимости, запас английских слов Марии не включал в себя основные термины ее профессии.

— Как бы то ни было, — продолжал писатель, — мы с Лукасом отправимся на красотке Тома Шелвина мимо Пуэрто де Нуэвитос за Кейо Сабинал и осмотрим тамошние реки и протоки, нанесем район на карту и поищем места, пригодные для заправочных баз.

Фуэнтес потер подбородок.

— Странно, что сеньор Шелвин дал вам свой катер для такого дела.

— Том такой же искатель приключений, что и мы, — сказал Хемингуэй, — и был рад оказать мне эту услугу. — Он посмотрел на Геста поверх угасающего костра. — Волфер, обеспечь мальчиков и Марию припасами на завтрашний день и всем необходимым для рыбалки с острогами.

Гест кивнул.

— Я оставлю им «Крошку Кида», а лейтенант обещал присмотреть за ребятишками до нашего возвращения вечером.

— Мы с Лукасом разобьем лагерь где-нибудь у Пуэрто Тарафа, — солгал Хемингуэй. — Увидимся утром в пятницу. Не отправляйтесь в патруль до тех пор, пока мы не вернемся.

«Если вернемся», — подумал я.

Мы двинулись в путь до восхода. Хемингуэй заглянул в палатку к спящим сыновьям, и мы поплыли на «Крошке Киде» к «Пилар» и «Лорейн», стоявшим на якоре. Утро было ветреное и на редкость холодное для нынешнего лета. Накануне вечером Фуэнтес долго возился с «Пилар», и только бросив носовой и два кормовых якоря, уверился, что утренний ветер не тронет ее с места. «Лорейн» же колыхалась и подпрыгивала на своем единственном якоре, будто собака, рвущаяся с поводка.

Хемингуэй встал за штурвал и вывел катер в открытое море. На нем была та же охотничья рубашка, что вчера, а свою кепку с длинным козырьком он надвинул на самые глаза. Он держал малые обороты, чтобы не разбудить мальчиков. Когда мы шли мимо «Пилар», на палубу вышел Фуэнтес и отдал хозяину честь, приложив к виску два пальца. Хемингуэй ответил на приветствие, и, как только мы оказались по ту сторону рифа и врезались в высокие волны, двигатель громко взревел.

Писатель посмотрел на компас, положил катер на курс 100 градусов и опустил запястье на штурвал.

— Мы взяли все, что нужно? — спросил он.

— Да. — Ночью, пока все доедали ужин, я побывал на «Лорейн» и проверил груз. Все было на месте.

— Нет, не все, — сказал Хемингуэй.

— Что же мы забыли?

Хемингуэй оглянулся на корму, сунул руку в нагрудный .карман рубашки, вынул оттуда две короткие толстые пробки и протянул мне одну из них. Я вскинул брови.

— Затычки для задниц, — сказал он и повернулся к солнцу, встававшему из-за горизонта.

Мы двигались к востоку архипелага Камагуэй по самому краю Гольфстрима, так, чтобы земля была едва видна на горизонте. Ветер и волнение оставались достаточно сильными, но солнце проникало сквозь разрывы в облаках, и день был очень жарким. Перед поворотом на юго-запад к Бахия Манати и Пойнт Рома я вынул из водонепроницаемого чехла бинокль и оглядел северный горизонт.

— Что ты там выискиваешь, Лукас?

— "Keyo Cedro Perdido".

Хемингуэй фыркнул.

— Ты верно определил направление, но неудачно выбрал момент. Сейчас время самого высокого прилива. Остров Потерянной свиньи ушел под воду. Все из-за этого маленького мерзкого рифа.

— Да, — сказал я. — Именно в этом я и хотел убедиться.