К Сэнсом - Стенание [другой перевод]

На основе всего вышеизложенного может создаться впечатление, что управляемый Генрихом государственный корабль, который годами резко вилял между поддержкой традиционной католической службы (но без папы римского) и Реформацией, в первые месяцы 1546 года лег на твердый курс. Набирая ход, он шел к искоренению протестантской ереси и победе тех, кто занимал традиционалистскую позицию, а возможно, и к соглашению с папой.

Но внезапно, где-то к концу июля, капитан вдруг резко разворачивает судно и направляет его с еще большей скоростью в прямо противоположном направлении. Охота на еретиков в июле прекращается, и некоторых осужденных потихоньку выпускают на свободу; Джордж Блэгг получает помилование лично от короля.

В начале августа в столицу Англии прибывает Бертано. Третьего числа он в первый и единственный раз встречается с королем. Мы не знаем, что именно было сказано на той встрече, но она явно оказалась безуспешной. После этого Генрих написал понтифику письмо, на которое тот не ответил. Бертано больше не видел короля и оставался в «безопасном доме» до конца сентября, пока не распространились слухи о его присутствии в Лондоне, после чего эмиссару было велено вернуться в Рим.

Ну а осенью, если продолжать метафору, Генрих еще быстрее повел государственный корабль в направлении протестантизма. Король устраивает поездку в Гилдфорд, которая изначально была запланирована как весьма непродолжительная, но затянулась, вероятно, потому, что Генрих серьезно заболел и на обратном пути более месяца оставался в Виндзоре. В тот период, как это обычно и происходило во время путешествий монарха, Тайный совет раскололся пополам: на тех, кто сопровождал короля, и на тех, кто, что называется, остался «на хозяйстве» в Лондоне. Разумеется, предусмотрительные советники Генриха предпочли быть при нем, пока он не вернулся в Лондон в конце октября. Это были или сочувствующие радикалам, или же те, кто неизменно держал нос по ветру, куда бы тот ни дул.

В ноябре епископ Гардинер, главный консерватор, оказался вытеснен на обочину политической жизни и лишился доступа к королю. Потом, в декабре, две другие важные фигуры из лагеря традиционалистов — герцог Норфолк и его сын граф Суррей были внезапно арестованы по обвинению в государственной измене. А здоровье Генриха тем временем стремительно ухудшалось. Он заперся во дворце Уайтхолл с ближайшими советниками и в конце декабря написал завещание: изложил свою последнюю волю, назначив так называемый Совет шестнадцати, который должен был править Англией до тех пор, пока его сын (на тот момент девятилетний мальчик) не достигнет совершеннолетия. Заметим, что все члены этого Совета были либо протестантами, либо центристами.

Весна 1546 года ознаменовалась не только началом охоты на еретиков, но и разворотом во внешней политике на сто восемьдесят градусов. Двухлетняя война с Францией обернулась страшным провалом и изрядно опустошила казну. Англичане оккупировали Булонь, но попали там в осаду. Снабжать войска приходилось через Ла-Манш, чему сильно препятствовали французские корабли, и это обернулось для Англии немалыми потерями. Несмотря на настоятельные просьбы своих советников, в течение зимы 1545/46 года Генрих отказывался закончить войну.

Тем временем отношения со Священной Римской империей, которая была не в ладах с собственными подданными-протестантами, отличались неопределенностью. Англия формально оставалась в состоянии войны с Шотландией, а папа римский по-прежнему был непреклонным врагом протестантов. В марте 1546 года вечно агрессивный Генрих наконец признал, что боевым действиям пора положить конец. Начались мирные переговоры с Францией, и в июне было достигнуто соглашение. В августе адмирал д’Аннебо, который год назад вел французский флот против Англии, получил приглашение прибыть в Лондон в качестве посла, и в честь его визита были запланированы пышные празднества. Это, несомненно, свидетельствовало о намерении Генриха заключить прочный мир.

Параллельно он вел мирные переговоры с другой крупной католической державой Европы — Священной Римской империей. Договор с Францией также предполагал заключение мира с Шотландией.

Самым удивительным из всех событий 1546 года было прибытие в Лондон — через Францию — папского эмиссара Бертано. Годом раньше папа римский Павел III созвал Тридентский собор, чтобы дать ответ движению Реформации. Он призадумался о том, не смогут ли протестантские державы как-то примириться со Святейшим престолом. Думаю, это согласовывалось с поездкой Бертано: эмиссару следовало выяснить, можно ли урегулировать отношения между Англией и папой римским. Генрих, судя по всему, надеялся выработать некую формулу, позволяющую монарху остаться верховным главой Церкви (поскольку он искренне верил, что это право даровано ему Богом), и в то же время установить дружественные отношения с Римом. Однако с точки зрения теологии королевское верховенство и папские функции были никак не совместимы, и по крайней мере на этом дипломатическом фронте Генрих потерпел неудачу.

Если, как предполагает хронология событий, март 1546 года явился критической датой для кардинальных перемен как во внутренней, так и во внешней политике, то неизбежно возникает вопрос: а что же произошло в этом месяце? Думаю, ответ кроется в обстоятельстве, на которое часто не обращают внимания, — в крушении здоровья английского короля.

Сейчас уже невозможно точно выяснить, что же именно было не так с Генрихом, едва перешагнувшим пятидесятилетний рубеж, но кое-что можно сказать с уверенностью. Старая версия, согласно которой король якобы страдал сифилисом, давно признана несостоятельной: нет никаких свидетельств в пользу данной гипотезы, но зато существует множество свидетельств, ей противоречащих. В основе болезней Генриха, по-видимому, лежал недостаток движения. Дэвид Старки предположил в своей книге «Шесть жен: Королевы Генриха VIII» ( David Starkey. Six Wives: The Queens of Henry VIII ; 2004), что дело обстояло следующим образом: на поединке в 1528 году Генрих сломал ногу; перелом вылечили, но в икре остался осколок кости, который загнил и образовал язву, большую и болезненную. Во всяком случае, король постепенно отказался от своего обычного режима, резко снизив физические нагрузки, и с годами двигался все меньше и меньше. На портретах монарха видно, как он постепенно раздается вширь, особенно на исходе пятого десятка, в период 1537–1540 годов, между смертью Джейн Сеймур и женитьбой на Анне Клевской.

О габаритах короля можно судить по размерам его доспехов. В 1544 году талия Генриха составляла 54 дюйма (137 см), а к 1546 году ее объем увеличился до 58 дюймов (147 см). Даже с учетом того, что Генрих VIII был мужчиной высоким, ростом 6 футов и 2 дюйма (1 м 89 см), это свидетельствует о патологическом ожирении. Как же человек, столь гордившийся своей внешностью, допустил такое? Лично мне представляется наиболее правдоподобным следующее объяснение: изначально имевшийся у Генриха лишний вес вкупе с гиподинамией, да еще и с учетом того, что в диете Тюдоров преобладало мясное и сладкое, вполне мог привести к диабету второго типа — болезни, о которой медики в то время и понятия не имели. Если именно так и произошло, то к порочному кругу добавился еще один негативный фактор: король постоянно испытывал голод и жажду.