К Сэнсом - Каменное сердце

От подножия лестницы до нас донеслось несколько пронзительных свистков.

Сэр Франклин крикнул:

— По местам!

Ликон окинул нас с Эммой мрачным взглядом.

— Спускайтесь под ют и оставайтесь там! — велел он, отходя к своим людям.

Головы их по большей части были обращены в нашу сторону, но глаза смотрели теперь мимо нас, туда, где за баком и фоком ждали талей.

Щелкнув, с треском развернулся латинский парус на корме корабля. Хотя я не ощущал особого движения — только легкую продольную качку на волнах, — «Мэри Роуз» приближалась к галеям на внушительной скорости. Я еще раз посмотрел на солдат.

Карсвелл испуганно улыбнулся мне и пожал плечами, словно желая сказать: «Ну вот мы и дожили до этого мгновения… все, включая тебя, адвокат». Вспотевший в своей бригандине Голубь перекрестился. Джордж стал посредине юта — возле Снодина, рядом с отброшенным Эммой джеком.

— Спокойно, парни, — проговорил герольд ровным и дружелюбным тоном, какого я ни разу еще у него не слышал.

Палуба дрогнула, и я едва не упал. Стоявший поблизости возле оснастки главной мачты матрос крикнул нам:

— Снимайте свои башмаки! И немедленно убирайтесь с палубы, не путайтесь под ногами!

Сбросив обувь, я подбежал к лестнице, и Эмма, помедлив, последовала моему примеру. Когда мы оказались возле люка, я оглянулся. «Мэри Роуз» уже вырвалась вперед остальных кораблей, оставив позади «Великий Гарри», за которым следовал весь флот. Сквозь открытую заслонку соседнего со мною лучника я увидел вдали стены замка Саутси. Потом я посмотрел вниз, на пенистые волны, которые рассекало наше судно. Меня замутило.

Взявшись за лестницу, я посмотрел на Эмму. Она снова замерла на мгновение, однако, бросив на меня свирепый взгляд, подчинилась.

Я неторопливо спустился вниз, стараясь забыть про боль в плечах и руках. На нижней палубе, как и прежде, стояли стрелки с пищалями, расставив ноги возле своих амбразур, а по обе стороны от лестницы замерли наготове рядом с двумя длинными пушками два артиллерийских расчета. Через широкую дверь, выходившую на трап над сетью, я видел, что мы по-прежнему мчимся к галеям. По обе стороны двери застыли два моряка, также смотревшие вперед. И тут «Мэри Роуз» начала поворот. Левый борт наклонился, сбросив меня с лестницы на палубу. Ударившись плечом, я вскрикнул от боли. Матросы, находившиеся по соседству, оглянулись. Корабль еще сильнее накренился, а потом выпрямился.

Я попытался подняться. Руку мою пронзила боль, однако я все-таки умудрился встать на ноги. Эмма замерла на месте, глядя на меня.

— Не смогу спуститься по лестнице, — пояснил я.

— Нам было велено спуститься под ют, — отозвалась мисс Кертис.

— Идите. Я не могу этого сделать.

На лице девушки впервые появилось смущенное, нерешительное выражение. Сойдя с лестницы, она остановилась возле меня. Корабль все еще разворачивался, и некоторые из стрелков-пищальников держались одной рукой за борт. Взглянув вперед, я понял, что «Мэри Роуз» намеревается повернуться к галеям бортом и обрушить на них всю мощь своих пушек. Ощутив головокружение, я осел на пол. Эмма посмотрела на свою порванную рубашку. Каменное сердце все еще раскачивалось на шнурке у нее на шее. Трудно было поверить, что передо мной девушка, а не юноша. Запахнув на груди ворот, она села возле меня.

— Боитесь, мастер Шардлейк? — спросила мисс Кертис холодным тоном.

— Ликон прав, — возразил я. — Смерти боятся все.

Эмма отрывисто усмехнулась:

— Лучше умереть в бою, чем на виселице.

Теперь голос ее показался мне заметно более высоким. Стало быть, и его Эмме тоже приходилось держать под контролем все эти годы.

— Дэвид жив, но тяжело ранен, — сообщил я ей.

Опустив голову, девушка негромко произнесла:

— Я не хотела убивать его. Я была готова прикончить вас с Бараком, но не сумела этого сделать.

— Я это понял.

Не ответив, лучница склонила голову. Я посмотрел вперед. Четыре галеи оказались теперь совсем рядом, и я заметил, что борта их были усыпаны золотыми изображениями герба Франции. Все так же выстроившись в форме квадрата, они медленно поворачивались, обращая свои орудия к «Мэри Роуз». Я сказал по возможности спокойным тоном, хотя сердце мое бешено колотилось:

— Французы уже близко.

— Ну и пусть, — ответила Эмма, не поднимая глаз.

— Если мы сумеем выбраться отсюда, Хоббей передаст мне опеку над вами. Так что решать свою судьбу вы будете сами, — объявил я ей.

Она снова оделила меня жестким взглядом:

— Если мы выживем, я найду себе другую роту. Может, надо будет сражаться с шотландцами.

— Я рисковал всем, чтобы попытаться спасти вас.

— Ну и совершенно напрасно… Я вас об этом не просила!

— Но я хотел предоставить вам шанс… выбор…

Внезапный грохот заставил меня умолкнуть. Темно-серое облако накрыло нос ближайшей к нам галеи. Секунд на двадцать наступила странная тишина, а потом один из моряков пробормотал:

— Совсем рядом пролетело.

Тут снизу донесся крик:

— Огонь!

За ним последовал грохот, сильнее которого мне не доводилось слышать за всю жизнь: его произвели все пушки правого борта «Мэри Роуз», неровной чередой выстрелившие по галеям. Волна сотрясения прошла по моим ногам, заставляя содрогаться сами кости и производя жуткое давление на уши. Палуба закачалась и заскрипела. Я посмотрел на Эмму: она глядела вверх, и глаза ее пылали волнением.

Когда дым рассеялся, я увидел, что галеи остались невредимыми. Наше судно начало резкий и крутой поворот налево. Затрещали под ветром паруса, а из двери дохнул сильный порыв ветра.

— Слишком быстро, — заметил один из моряков.

Корабль повалился на правый борт. Я думал, что все произойдет так же, как и при предыдущем маневре, и он выровняется, однако палуба кренилась все больше и больше. Солдаты на левом борту, поднимавшемся все выше по мере того, как опускался правый борт, цеплялись за края амбразур: оружие их скользило вниз и ударялось туда-сюда. Глянув через дверь, я увидел, как в сеть оснастки свалился с главной мачты моряк, а потом в море градом посыпались с поручней ручные пищали. До моего слуха донеслись из-под сети на верхней палубе треск и вопли, когда все, что не было закреплено, разом поехало вниз. На все это ушли считаные секунды, однако время словно бы растянулось в моем восприятии, выхватывая страшные подробности одну за другой. Все солдаты на нашей палубе вместе с оружием падали вниз, ударяясь о правый борт. Длинная пушка на левом борту также начала высвобождаться из своего крепления.

— Надо уносить ноги! — крикнул своему напарнику стоявший возле нас матрос.

Они опустились на колени и, цепляясь за ограждения, торопливо поползли на проходящий над сеткой трап, ибо палубу уже накренило под таким углом, что идти по ней было просто невозможно. Люди под сеткой кричали, я видел протянутые сквозь ячеи руки.