К Сэнсом - Каменное сердце

— Нужны еще стрелы, — проговорил кто-то из солдат, оказавшихся у двери.

— Выдайте им, — отозвался чей-то голос.

Моряки взяли ящик и понесли его к лестнице, уходившей наверх. Ловко поднявшись, они затем снова спустились и заняли прежние места в дверях. Мы с Ликоном залезли на верхнюю палубу кормовой надстройки — на солнечный свет и под другую сеть, прикрепленную к охватывавшим палубу деревянным опорам. Ют оказался намного длиннее верхней палубы, и там было столь же многолюдно. В этом месте находилась примерно половина роты Ликона. Десятка по два солдат стояли возле открытых люков вдоль каждого борта корабля, а еще несколько оставались за их спинами, дабы в случае чего заменить павших. По палубе взад и вперед неторопливо расхаживал Снодин с суровым выражением на одутловатом лице. Заметив меня, он сперва удивился, а потом нахмурился. Подобно солдатам с нижней палубы, на многих, кто находился здесь, были шлемы и стеганые джеки… Чуть поодаль Голубь щеголял в ярко-красной бригандине, которую он выиграл у Угрюма. Стрелки держали в руках луки с натянутой тетивой, наклоняя их так, чтобы верхние концы не касались сети над головой. На поясе у них были колчаны, на руках — специальные перчатки для стрельбы. Открытый ящик со стрелами находился посреди палубы. То тут, то там вереницу стрелков прерывали артиллеристы. Их тонкие шестифутовые орудия были прикреплены к поручню поверх люков. Пушки были готовы к делу, их стволы смотрели в небо, а длинные казенные части опирались о палубу. Расположившись в дальней оконечности юта под огромным флагом, сэр Франклин Гиффард с выражением мрачной решимости оглядывался вокруг. Через открытую крышку люка я увидел море, волновавшееся в сорока футах под ногами, и, невольно сглотнув, отвернулся, но затем вновь оглянулся, не в силах отвести глаз.

Отсюда, сквозь открытые люки в задней части юта, я видел не только наши корабли и далекие суда французов, как будто бы остававшиеся на том же месте, что и вчера, но и стоявшие примерно в полумиле неприятельские галеи. Четыре огромных, сверкающих на солнце корабля подступали к нам. Стоя кормой друг к другу, словно колесо с четырьмя спицами, они неспешно поворачивались на искрящейся воде, так чтобы по очереди обстреливать нас из носовых орудий. Блестели весла, темнели силуэты пушек… Им противостояли несколько наших галеасов, таких жалких по сравнению с противником! На моих глазах над одним из орудий взвился клуб дыма, когда галея выстрелила в наш корабль, находившийся дальше в линии. Над водой прокатился грохот.

Повернувшись, я посмотрел на ряд стрелков. Карсвелл и Ллевеллин были возле ближних люков, за ними виднелись другие знакомые лица, блестящие от пота. Разглядеть Эмму среди стрелков оказалось непросто, однако я заметил ее: девушка стояла в шлеме и джеке на самой корме. В руках у нее был тот же самый прекрасный и изящный лук с роговыми наконечниками, памятный мне по Хойленду. Когда мисс Кертис увидела меня, лицо ее побагровело от ярости, а рука невольно потянулась к горлу. Ликон посмотрел на нее. Взгляды их встретились. Покрытое оспинами лицо Эммы на мгновение дрогнуло, но потом снова сделалось невозмутимым.

Сэр Франклин тоже заметил нас. Хмурясь и опустив руку на эфес, он прошествовал между рядами солдат. Вне сомнения, Гиффард был изумлен моим новым появлением, на сей раз на борту «Мэри Роуз». Я направился к нему следом за Джорджем. Внезапное дуновение ветра взъерошило мои волосы. Корабль чуть качнуло, и несколько стрелков и пушкарей переступили с ноги на ногу. Ликон приблизился к Франклину и, пригнувшись, зашептал ему что-то на ухо. В этот самый момент с главной палубы донеслись свистки и возгласы.

Сэр Гиффард распрямился, посмотрел на вице-капитана, а потом на меня — и расхохотался:

— Что-что?!

— Это нетрудно проверить, сэр, — проговорил Джордж.

Сэр Франклин посмотрел на Эмму, кивнул и вместе с Ликоном направился к ней. Я последовал за ними.

— Это правда? — резким тоном спросил мой друг у лучницы. — То, что мастер Шардлейк сказал мне о вас?

Помедлив, Эмма спокойным голосом ответила:

— Я не понимаю, о чем речь, сэр.

Тень сомнения пробежала по лицу Ликона. В доспехах мисс Кертис очень походила на мужчину и вообще выглядела весьма убедительно. Мой бывший клиент нерешительно произнес:

— Если придется, я выясню правду, не сойдя с места. Перед всеми.

— Здесь и выяснять нечего, капитан, — отозвалась девушка, и я невольно восхитился тем, с каким хладнокровием она блефовала.

Глубоко вздохнув, Ликон протянул руку и снял с ее головы плотно прилегавший шлем. Взглянув на короткий каштановый ежик волос, он вновь внимательно уставился на лицо фальшивого юноши, а потом приказал:

— Снимай джек, солдат.

По обеим шеренгам пробежал шепоток. Люди оставались на своих местах, однако большинство повернули головы, чтобы посмотреть на происходящее. Эмма неспешно сняла свой колчан, а потом и куртку, уронила ее на палубу и осталась стоять, позволив поднявшемуся ветру теребить ее белую рубашку. Взявшись за ворот этой рубашки, Джордж открыл ее шею и грудь. На шее девушки в крошечном кожаном мешочке над белой полотняной лентой висело каменное сердце. Повязка туго перетягивала угадывавшиеся под нею груди. Я испугался, что Ликон может заставить ее развязать повязку, однако он уже увидел все, что хотел. Со стороны солдат донеслись взволнованные возгласы:

— Что это? Повязка? Он ранен?!

— Мать вашу, да, кажись, это баба!

— Тихо! — рявкнул сэр Франклин, а вице-капитан Ликон обратился к Эмме:

— Почему вы поступили подобным образом? С какой стати решили выставить мою роту на посмешище?

Мисс Кертис скрестила на груди руки:

— Я хотела сражаться, сэр. Вы видели, какой я стрелок.

Гиффард шагнул к ней, занес руку, и я уже подумал, что он сейчас ударит девушку, но вместо этого командир повернулся к Ликону и проговорил дрожащим от ярости голосом:

— Ее возможно снять с корабля?

— Так точно. Если к нам подойдет лодка, — ответил мой друг.

— Идите и отыщите. А пока что уберите ее с глаз долой. Вниз, под палубу, куда угодно!

Франклин окинул взглядом изумленно уставившихся на Эмму солдат.

Сама же девушка смотрела на меня, скрестив руки на груди, и в глазах ее боль мешалась с гневом.

«Мэри Роуз» вновь качнуло. Некоторые из солдат, потеряв равновесие, начали хвататься за поручень или тянуть руки вверх, к охватывающей все сетке. Снизу послышались новые свистки и громкие распоряжения, с кормы донесся громкий треск: это поднимали якоря. Обернувшись, я заметил громадные белые паруса, которые наполнялись между бушпритом и передней мачтой, хлопая и потрескивая под крепнувшим ветром. То же самое происходило и на других кораблях, в том числе и слева от нас, на «Великом Гарри». Наше судно еще раз качнулось, а затем неторопливо двинулось по направлению к галеям. Итак, началось: мы шли в бой.