К Сэнсом - Каменное сердце

Я сухо улыбнулся:

— И ты ему поверил?

— Все наши роты укомплектованы не полностью. Если бы я отказался, другой капитан охотно принял бы новобранца к себе.

— Джордж, Хью Кертис не тот, за кого себя выдает. Вернее, не та… В общем, на самом деле это девушка по имени Эмма, родная сестра умершего Хью. Она много лет играла роль покойного брата.

Мой собеседник недоуменно уставился на меня:

— Как так?

— Этот негодяй, то есть ее опекун Николас Хоббей, ради собственной выгоды заставил Эмму изображать брата. Он во всем сознался. Джордж, прошу тебя, давай поднимемся на ют. Ты и сам во всем убедишься.

— А вы сумеете туда подняться? — с сомнением спросил Ликон.

— Сумею. Если поможешь. Прошу тебя.

Джордж посмотрел мне в глаза:

— Вы понимаете, что вам надо убираться с этого корабля как можно скорее? У борта на воде можно найти лодку — из тех, что курсируют между кораблями и берегом с разного рода посланиями.

— Я должен взять с собой Эмму Кертис. Я и так слишком далеко зашел, наперекор всем врагам.

Ликон оглядел крохотную каморку, где я провел ночь, вновь тряхнул головой и коротко сказал:

— Пошли.

— Еще раз благодарю тебя, Джордж.

Когда я шагнул к выходу, мое облачение зацепилось за доску. Я отшвырнул провонявшую и грязную мантию, сорвал с головы шапку и, оставшись в рубашке и штанах, последовал за Ликоном прочь из крошечной кладовой. Однако, выйдя за дверь, я сразу же услышал пушечный выстрел. Он прогремел достаточно близко.

Рядом с каморкой возле каждой пушки стоял наготове расчет из полудюжины артиллеристов. Пушечные порты были открыты. Было душно, разило вонью немытых тел… Каждый из солдат занимал вполне определенное место: один держал в руках длинный ковш, другой — деревянный пальник и тлеющий фитиль, готовый запалить порох, а у ног третьего лежало чугунное ядро. За пушками стояли солдаты, следившие за офицером, одетым в дублет и брюки, с мечом у пояса и свистком на шее. Он расхаживал туда-сюда по промежутку между двумя рядами орудий. Люди повернули к нам утомленные и напряженные лица. Шагнув вперед, офицер гневно посмотрел на меня:

— Какого черта… кто вы такой? Кто посадил вас туда?

— Помощник казначея Уэст, — начал объяснять я. — Он…

Наверху лестницы прозвучал громкий свисток, и офицер преградил нам путь движением руки:

— Остановитесь! Подождите здесь!

Свист наверху был сигналом. Офицер дунул в собственный свисток, и на моих глазах развернулось другое учение. Расчеты пришли в движение, действуя быстро и слаженно. Чугунные пушки заряжали через казенную часть, а бронзовые, отодвинув их для этого, — через дуло. В отверстия наверху пушек засыпали порох, и бронзовые орудия катнули вперед, ослабив веревки, привязывавшие их к стенкам. От этого движения палуба опять задрожала. Каждый пушкарь поднес фитиль к запалу, а их помощники уже изобразили, что насыпают туда порох из фляги. Затем все замерли на месте, на полминуты образовав живую картину… Наконец прозвучал новый свисток. Пушки вкатили внутрь, из них извлекли ядра. Все заняли исходное положение. Офицер произнес:

— Неплохо. Мы устроим французам славную канонаду! — Он кивнул нам. — Выметайтесь, живо!

Мы прошли вдоль расчетов. Помню, один из артиллеристов, державший в руках пальник, проводил меня взглядом. На нем не было рубашки, и он отличался коротким, мускулистым и покрытым шрамами торсом. Он смотрел на меня так, словно я был явившимся с того света призраком.

Мы с Джорджем подошли к лестнице. Оказавшись перед ней, Ликон негромко спросил:

— Подняться сумеете?

— После всего, что я прошел, чтобы сюда попасть? Да.

Я полез следом за ним, хотя при каждом движении мои плечи буквально вспарывала резкая боль. Сверху дохнуло свежим и соленым морским воздухом, отчего голова у меня на мгновение закружилась. Оказавшись на палубе, мой спутник протянул мне руку. Через ячейки прочной сети я вновь увидел высокие мачты, возносящиеся в синее небо очередного жаркого июльского дня. Паруса оставались подобранными к реям, однако и на палубе, и на оснастке стояли моряки, готовые по команде опустить их. На палубе было еще более тесно, чем обычно: все занимали боевые позиции. Как и внизу, артиллеристы здесь находились в полной боевой готовности возле орудий. Половина люков были подняты, открывая мне вид на «Великого Гарри» и прочие корабли с одного борта и на остров Уайт, где вдалеке поднимались дымы над несколькими большими пожарами, — с другого.

Я окинул палубу взглядом. Возле некоторых из открытых люков обнаружились лучники, а рядом с ними поместилось десятков пять пикинёров. Девятифутовые эспонтоны, готовые встретить врага, пронзали остриями сетку над нашими головами. За происходящим наблюдал офицер, на шее у которого висел свисток. Он поглядывал вверх, на марс, где на верхушке мачты находились дозорные — единственные, кто мог четко видеть все происходящее.

Возле нас на противоположной стороне палубы спорили три офицера. В одном я узнал казначея, а вторым был Филипп Уэст, обративший осунувшееся лицо к третьему собеседнику — высокому, богато одетому офицеру, разменявшему пятый десяток. Темная каштановая бородка обрамляла длинное и хмурое лицо этого офицера, на поясе у него, рядом с мечом, помещался футляр для ароматических шариков, а на шее на длинной золотой цепи висел массивный свисток. Он внимательно разглядывал какой-то предмет, похожий на крошечные солнечные часы. Когда Уэст договорил, собеседник посмотрел на него и нетерпеливым тоном ответил:

— Раз пиво скверное, значит придется обойтись без него.

— Но людей мучит жажда. Они начинают роптать… — возразил казначей.

— Тогда дайте им то, что есть!

— Они не станут пить его, сэр Джордж, — торопливо запротестовал Филипп.

— Пиво никуда не годится…

Сэр Джордж Кэрью — а это явно был именно он — взорвался:

— Не сметь разговаривать со мной подобным образом, негодяй! Смерть Господня, всем вам следовало бы лучше себя вести! Король смотрит на нас из замка Саутси, и особое его внимание приковано к этому кораблю!

Уэст отвернулся и заметил меня. Рот его приоткрылся от изумления и ужаса, а я ответил ему жестким взглядом. Теперь он не мог ничего со мной сделать. Бросив на него гневный взгляд, Ликон повернулся ко мне:

— Пошли наверх.

Мы поднялись через помещение под кормовой надстройкой, перешли к главной мачте и оказались на нижней палубе юта, где находились аркебузиры в шлемах, прислонившие свое оружие и сумки с картечью к борту. Здесь не было откидных люков — лишь амбразуры на уровне глаз. Сквозь широкую дверь можно было видеть трап, соединявший над сеткой обе надстройки. В дверях, ведущих на ют, стояли два матроса в клетчатых куртках, следившие за тем, как двое солдат тащили по трапу от бака огромный ящик. По обе стороны от двери располагались две длинные пушки, которые я видел с верхней палубы во время своего первого посещения корабля, поставленные под углом наружу, чтобы стрелять вдоль корабля через бреши в такелаже. Возле них, как и внизу, имелись орудийные расчеты. Бронзовые пушки сверкали причудливыми украшениями. Оглянувшись, я заметил две линии аркебузиров, стоявших, расставив ноги: они выставили в крохотные амбразуры свои длинные и тяжелые ружья. Если «Мэри Роуз» сцепится с французским кораблем, они обрушат на врага град картечи.