К Сэнсом - Каменное сердце

Барак улыбнулся и покачал головой, заслужив тем самым укоризненный взор Фиверйира.

Когда мы оказались в конюшне, Винсент кивнул конюху:

— Наконец прибыли и все остальные. Лошади оседланы и готовы?

— Да, сэр. Мы выведем их во двор.

Мы вышли наружу. Конюх и помогавший ему мальчишка вывели пять лошадей: крупных и сильных на вид животных, гнедых и серых в яблоках.

— Ты хорошо поработал, — обратился я к Сэму.

— Хозяин приказал мне не жалеть денег. Туда и обратно — пять фунтов.

— Боже милостивый! — ужаснулся Барак.

— Лошади нынче в цене, — пояснил конюх.

— Предлагаю вам заплатить ему, брат Шардлейк, — проговорил Дирик. — Расходы вам возместит ваша клиентка, когда проиграет дело. Или же ее щедрая госпожа.

— Я заплачу половину. Как того ожидает суд. Пусть лучше каждый из нас самостоятельно тратит свои деньги до решения суда.

Винсент вздохнул, но кошелек все же извлек.

— Сумеем ли мы добраться до Портсмута за четыре дня? — спросил я конюха.

Тот покачал головой:

— Вряд ли, сэр, только если очень повезет. Я бы рассчитывал на шесть или семь дней, дорога просто забита народом.

— Вот видите, мастер Шардлейк, — подал голос Дирик. — Я знал, что будет именно так.

Мы поднялись в седла — Дирик и я ехали впереди, а Барак с Фиверйиром сзади. Коня, навьюченного нашими вещами, привязали веревкой к жеребцу Сэма. Когда мы выезжали на улицу, во двор влетел всадник на покрытой пеной лошади. Я заметил на нем кокарду самого короля. Должно быть, это был гонец, заранее проверяющий, все ли благополучно на пути его величества.

Выехав из Кингстона, мы попали на просторы Суррея. По обе стороны дороги тянулись огороды и засеянные зерновыми поля, призванные удовлетворять ненасытные аппетиты Лондона, а за ними маячил огороженный лес Хэмптон-корта. В эту пору уже полагалось убирать сено, а поля уже должны были пожелтеть, однако прибитые дождями злаки еще вовсю зеленели. Представляю, как те, кто работал на этих полях, мечтали о хорошей погоде. Когда солнце поднялось повыше, стало жарко, и я порадовался тому, что голову мою защищает широкополая шляпа, предназначенная для верховой езды. Продвигались мы быстрее, чем предполагал Дирик: широкая дорога не успела подсохнуть и была полна глубоких колей, оставленных тяжелогружеными телегами, однако худшие ее участки уже починили: землю утрамбовали, рытвины засыпали камнями, а на топкие места положили плетни. Все наши кони казались, как на подбор, крепкими, выносливыми и спокойными.

— Нынче мы должны добраться до Кобхэма, — обратился я к своему коллеге.

— Надеюсь на это, — отозвался он.

— Каков наш маршрут? Я никогда еще не ездил в Хэмпшир.

— Сегодня доедем до Кобхэма, а завтра до Годалминга, если повезет. Потом, на следующий день, пересечем границу Хэмпшира и отправимся дальше мимо Питерсфилда и Хорндина.

— Если не ошибаюсь, Хойленд расположен в семи или восьми милях к северу от Портсмута?

— Абсолютно верно. На границе старинного леса.

Я посмотрел на Винсента:

— Насколько я понимаю, вам уже приходилось прежде посещать мастера Хоббея?

— Да. Хотя он обычно советуется со мной, когда приезжает по делам в Лондон.

— Он по-прежнему занимается торговлей тканями?

— Нет, — жестко ответил Дирик.

— Вы упомянули в суде о том, что он недавно продавал лес, свой собственный. А ведется ли вырубка на землях мастера Кертиса?

Винсент развернулся в седле в мою сторону:

— К чему это вы клоните, брат Шардлейк? Уже пытаетесь поставить под сомнение честность моего клиента, да? — В голосе оппонента вновь появился характерный скрежет.

— Меня всего лишь интересует управление землями Хью Кертиса.

— Разумеется, какая-то часть леса вырубается. Было бы глупо не воспользоваться существующим ныне спросом. Однако все доходы должным образом учтены феодарием.

— Отчеты которого мне видеть не дозволено.

— Ибо подобная проверка поставила бы под сомнение честность сэра Квинтина Приддиса, равно как и моего клиента. — Винсент явно был разгневан. — Вы получите возможность поговорить с сэром Квинтином, и этого должно быть достаточно для всякого благоразумного человека.

Какое-то время мы ехали в безмолвии. Наконец я произнес кротким тоном:

— Брат Дирик, нам суждено провести вместе целую неделю, а может, и больше. Готов предположить, что наша жизнь станет легче, если мы ограничимся вежливым общением. Таков уж обычай у адвокатов.

Склонив голову, коллега на мгновение задумался:

— Ну что ж, брат, эта поездка действительно раздражает меня. Я намеревался этим летом поучить сына стрельбе из лука. Тем не менее этот визит может оказаться полезным. Вместе с приобретенными землями аббатства мастер Хоббей получил также манориальное право на местную деревушку Хойленд.

— Мне это известно, — кивнул я.

— Мы с моим клиентом переписывались, обсуждали его планы приобрести принадлежащий жителям этой деревни участок леса. Селяне получат за это компенсацию, — добавил мой собеседник.

— Без общинных земель большинство деревень просто не в состоянии выжить.

— Так вы возразили бы мне на суде! Но сейчас я прошу вас дать мне честное слово не связываться с жителями Хойленда. — Винсент улыбнулся. — Что скажете? Дружбы ради?

Я осадил его взглядом:

— Вы не имеете права на подобные просьбы.

Дирик пожал плечами:

— Но, сэр, если вы начнете подбирать себе клиентов среди этих селян, то едва ли сможете надеяться на хорошие отношения с мастером Хоббеем.

— Я вовсе не намереваюсь искать там клиентов. Но тем не менее не хочу ничем покупать вашу вежливость. Либо вы относитесь ко мне как к собрату по профессии, либо нет.

Дирик отвернулся с саркастическим выражением на лице. Я посмотрел назад, на Барака, который явно пытался завести разговор с Фиверйиром, и услышал резкий ответ последнего:

— Да он самый настоящий антихрист!

Посмотрев на меня, Джек воздел глаза к небу и покачал головой.

Мы продолжали уверенно продвигаться вперед и остановились только один раз у ручья, чтобы напоить лошадей. Бедра мои уже начинали неметь. Винсент и Сэм отошли на несколько шагов, негромко переговариваясь.

— Путешествие не сулит нам ничего приятного, — обратился я к Бараку.

— Похоже на то. Я слышал ваш разговор с мастером Дириком.

— Начинаю подозревать, что он из тех, кто примется сутяжничать с придорожными птицами, если рядом не найдется людей. А что там Фиверйир говорил насчет антихриста?

Барак рассмеялся:

— Помните, некоторое время назад мы проезжали мимо людей, выкапывавших придорожный крест?

— Ну да. Теперь их вообще немного осталось.

— Чтобы завести разговор, я сказал, что такая работа в жаркий день — не подарок. А Фиверйир на это заявил, что кресты — это идолы папистов, а потом перешел к логическому заключению, что и сам папа римский является антихристом.