К Сэнсом - Каменное сердце

— Там, где я работал до вас, сэр, за хозяина всегда оставался эконом.

— Если в доме проживает джентльмен вроде доктора Малтона, распоряжаться всем должен он, — заявил я.

Колдайрон метнул в меня короткий и злобный взгляд.

— Ну а теперь к делу: я голоден, — бросил я непринужденно. — Ступай и пригляди за приготовлением ужина.

Затем я с любопытством вошел в гостиную, желая узнать, что там происходит. Гай и Джозефина сидели за столом. Девушка закатала рукав на правой руке, открыв обширный, переходящий с ладони на запястье ожог, который врач обрабатывал лавандовым маслом: характерный запах наполнил всю комнату.

— Джозефина обожгла руку, — пояснил мой друг.

Дочь эконома тревожно посмотрела на меня:

— Прошу прощения, сэр, но доктор Малтон любезно предложил мне свою помощь…

— Я рад, что он это сделал. Ожог, судя по всему, очень болезненный.

— Да уж, — согласился Гай. — Какое-то время Джозефине лучше не работать этой рукой. Кроме того, кожу надо смазывать маслом четыре раза в день.

— Понятно, — улыбнулся я и вновь посмотрел на служанку. — Делай только легкую работу, пока доктор Малтон не разрешит тебе свободно пользоваться рукой.

Девушка явно испугалась:

— Но отец…

— Я переговорю с ним.

Джозефина перевела взгляд с меня на медика. Глаза ее наполнились слезами.

— Вы такие добрые… оба. — Она вскочила, смахнув со стола закупоренную бутылочку с маслом.

Гай ловко поймал ее в воздухе и вернул пациентке со словами:

— Будь поосторожнее.

— О, спасибо вам, сэр! Я такая неуклюжая… Мне так неудобно! — И, сделав реверанс, девушка заспешила к двери.

Мой друг тяжело вздохнул:

— Ожог трех или четырехдневной давности. Джозефина говорит, что все это время отец заставлял ее работать. Боль при этом, наверное, была адская.

— Этот Колдайрон — настоящая скотина. Гай, ты уверен, что хочешь командовать им во время моего отсутствия?

— Уверен. — Доктор улыбнулся. — Не бойся, Мэтью, я справлюсь.

— Обращайся с ним, как посчитаешь нужным. Я найму нового эконома сразу, как только вернусь, и тогда его можно будет уволить. — Сказав это, я немного помедлил и добавил: — Впрочем, меня смущает судьба Джозефины…

— Да, девочка во всем зависит от отца. — Малтон поднял на меня глаза. — Не думаю, чтобы она была настолько глупа, как это кажется. Просто папаша вконец затюкал бедняжку.

Я задумчиво кивнул:

— Интересно, найдется ли какой-нибудь способ избавить ее от власти Колдайрона?

— Довольно уже и того, что ты взвалил на себя ответственность за Эллен. — И, бросив на меня едкий взор, мой товарищ невозмутимо поинтересовался: — Мэтью, а если вдруг мисс Феттиплейс сообщит мне, что любит тебя, и спросит, может ли она рассчитывать на взаимность, то что в этом случае прикажешь ей ответить?

Меня бросило в краску.

— Можешь сказать, что ты просто не знаешь ответа.

— Но я прекрасно знаю его.

— Тогда объясни ей, что на такие темы следует беседовать со мной самим.

Врач обратил ко мне проницательный взгляд своих карих глаз:

— А ведь Эллен вполне может решиться на это. Что ты будешь делать тогда?

— Посмотрим… все будет зависеть от того, что я сумею узнать в Сассексе.

— Подозреваю, что ничего хорошего ты не узнаешь.

В этот момент я с облегчением услышал громкий стук во входную дверь и развел руками:

— Извини.

В дверях стоял молодой посыльный с кокардой королевы на дублете. Впустивший его в дом Колдайрон круглыми глазами взирал на этот знак отличия.

— Письмо от мастера Уорнера, сэр, — проговорил юноша.

Повернувшись к Уильяму, я бросил:

— Подавай ужин.

И эконом, вопреки собственному желанию, вынужден был ретироваться на кухню. Посыльный вручил мне письмо. Прочитав его, я выругался сквозь зубы:

— Проклятье!

Барристер писал, что при всем своем желании не сможет послать со мной обещанного спутника: тот в этот день уже принял присягу, — теперь в Хэмптон-корте каждый крепкий и здоровый слуга на счету.

— Будет ли ответ, сэр? — спросил посыльный.

— Нет, — отрицательно покачал я головой и закрыл за ним дверь.

Не в манере Уорнера было подводить людей, однако на тех, кто служил при дворе, давили еще сильнее, чем на всех прочих. Я подумал, что, поскольку мы уезжаем завтра утром, искать кого бы то ни было уже поздно. Оставалось только благодарить судьбу за то, что я не рассказал Бараку о привидевшемся Эллен сожженном заживо человеке. Теперь придется решать эту загадку, рассчитывая только на свои собственные силы.

[1] Хэмптон-корт — загородная резиденция английских королей, расположенная на берегу Темзы в лондонском предместье Ричмонд-на-Темзе.

[2] Барристеры — в Великобритании одна из двух категорий адвокатов, которые ведут дела; являются адвокатами более высокого ранга, чем солиситоры.

[3] Гуморы — согласно античным и средневековым представлениям, некие элементарные жидкости, влияющие на психическое и физическое функционирование организма.

[4] Милиция — территориальные войска в британской армии. Милиция не выводилась из пределов Великобритании, созывалась лишь на время войны в прибрежных графствах для обороны страны от вторжения неприятеля; в Средние века сыграла важную роль в обороне городов.

[5] Имеется в виду сражение, состоявшееся 25 октября 1415 г. между французскими и английскими войсками близ местечка Азенкур на севере Франции; одна из самых знаменитых побед Англии во время Столетней войны.

[6] Когг — небольшое одномачтовое парусное судно.

[7] Томас Кромвель (1485–1540) — английский государственный деятель, первый советник Генриха VIII в 1532–1540 гг., главный идеолог английской Реформации, один из основателей англиканства.

[8] Галеас — большая галера, военный корабль, состоявший на вооружении многих стран Европы в ХѴІ-ХѴП вв.

[9] Имеется в виду так называемое «Благодатное паломничество» — происшедшее в 1536 г. крупное восстание, начавшееся в Йорке, а затем перекинувшееся на всю Северную Англию.

[10] Энджел — золотая монета с изображением ангела, выпускавшаяся во Франции и в Англии; во времена Генриха VIII стоимость энджела составляла 6 шиллингов 8 пенсов.

[11] Томас Кранмер (1489–1556) — вождь английской Реформации, архиепископ Кентерберийский при Генрихе VIII, Эдуарде VI и Марии I. Устроил развод Генриха с Екатериной Арагонской, что повлекло за собой отделение английской церкви от римского престола. Вместе с Томасом Кромвелем выступал за приоритет королевской власти над церковью в своей стране.

[12] Сержанты юриспруденции представляли собой высший разряд барристеров в английском суде, небольшую элитную группу адвокатов, носивших специальную одежду, основным отличием которой являлась особая шапочка.