Роберт Маккаммон - Зов ночной птицы

Вновь над его головой зажужжало назойливое насекомое — нет, теперь уже два насекомых. Мэтью отогнал их взмахом руки.

— Погодите-ка, — сказала она, поднимая с земли свое платье. — Вы говорите только обо мне. А как же вы?

— Я только помогаю вам добраться до Флориды… но не собираюсь оставаться там с вами.

Переваривая эту неожиданную новость, Рейчел стала надевать платье. Он наблюдал за ее тенью и, когда увидел, что с одеванием покончено, вновь повернулся к Рейчел. Одного взгляда на эту красоту — на густые черные волосы, изящное и гордое лицо, яркие янтарные глаза — оказалось достаточно для того, чтобы его сердце забилось быстрее. Ночная птица казалась еще более пленительной при свете дня. Мэтью вздохнул и счел за благо опустить глаза.

— Я англичанин, — сказал он. — Я связан условностям и правилами английской жизни, нравятся они мне или нет. Я просто не смогу жить на чужбине.

Он вымучил короткую и не очень искреннюю улыбку.

— Мне будет не хватать отварной картошки с ростбифом. Кроме того… я не владею испанским языком.

— Я не могу вас понять, — сказала она. — Что вы за человек, если совершаете такое , ничего не желая взамен?

— О, я надеюсь кое-что получить взамен, будьте спокойны. Я надеюсь, что это позволит мне жить в мире с самим собой. Надеюсь, что вы вернетесь в Португалию или Испанию и вновь наладите свою жизнь. Надеюсь вновь увидеть судью Вудворда и выступить перед ним в свою защиту.

— Я думаю, по возвращении вы окажетесь за решеткой покрепче той, что сдерживала меня, — сказала Рейчел.

— Не исключено, — признал он. — Очень может быть. Но долго я там не пробуду. Вот, хотите перекусить?

Он протянул ей кусок ветчины. Рейчел взяла еду.

— Даже не знаю, какими словами передать, насколько я вам благодарна, Мэтью.

— Что? Из-за одного кусочка ветчины? Если это для вас так важно, можете взять всю…

— Вы знаете, о чем я, — прервала она. — О том, что вы сделали. Вы страшно рисковали. — Ее лицо было серьезным и мрачным, но в глазах блестели слезы. — Боже мой, Мэтью! Я ведь уже смирилась со смертью. Совсем пала духом. Как я смогу вернуть такой долг?

— На самом деле это я вам должен. Я прибыл в Фаунт-Ройал мальчишкой, а покинул его уже повзрослевшим. Присядьте, вам нужен отдых.

Она села рядом и прижалась к нему всем телом, как будто они были стиснуты тысячной толпой, а не сидели вдвоем среди безлюдья — на земле, сотворенной Богом не без участия Дьявола. Он попытался отстраниться, смущенный реакцией своего тела на ее близость, но она мягко взяла его левой рукой за подбородок.

— Послушайте, — сказала Рейчел почти шепотом, глядя в глаза Мэтью; их лица разделяли лишь несколько дюймов несущественного пространства. — Я очень любила своего мужа. Я отдала ему свое сердце и свою душу. И тем не менее, мне кажется… я могла бы полюбить вас так же… если вы позволите.

Последние дюймы пространства исчезли. Мэтью не знал, кто из них первым потянулся к другому, да и разве это было так важно? Кто-то сделал первое движение, кто-то подался навстречу, что вместе составило геометрию и поэзию их поцелуя.

Хотя Мэтью никогда прежде этого не делал, все произошло на удивление естественно. Что его встревожило, так это скорость собственного сердцебиения — этаким аллюром конь мог бы к первой звезде доскакать отсюда до Бостона. Что-то внутри его словно расплавилось, как плавится и меняет форму стекло в синем пламени горна. Это придавало силу и одновременно ослабляло, восторг мешался с испугом — все то же сочетание Бога и Дьявола, видимо лежащее в основе всех вещей.

Этот миг запомнился ему на всю жизнь.

Их губы долго не размыкались, спаянные жаром крови и биением сердец. И опять Мэтью не понял, кто из них первым прервал поцелуй, поскольку границы времени размылись, как грань между водой и воздухом при ливне над рекой.

Мэтью смотрел в глаза Рейчел, испытывая стихийную потребность заговорить. Он знал, что сейчас скажет, и открыл рот.

— Я…

В этот миг на плечо свадебного платья Рейчел опустилось крылатое насекомое. Это отвлекло его внимание, и момент был упущен. Он распознал дикую пчелу. Зажужжав, та взлетела, и Мэтью увидел еще нескольких пчел, летавших вокруг.

— Я… — опять начал Мэтью и вдруг потерял ход мыслей. Рейчел ждала продолжения, но он молчал.

Вновь заглянув ей в глаза, он попытался понять, что в них видит: желание его полюбить или просто желание отблагодарить его за спасенную жизнь? Да и знала ли она сама, какое чувство сейчас преобладает в ее сердце? В этом Мэтью сильно сомневался.

Даже путешествуя вместе, они, по сути, двигались в противоположные стороны. Такова была горькая правда. Рейчел направлялась туда, где не смог бы жить Мэтью, а он должен был жить там, куда не могла вернуться она.

Он отвел взгляд от Рейчел. Она также поняла, что у двух столь разных людей не может быть совместного будущего и что Дэниел по-прежнему к ней близок, как это платье, которое она носила в день их свадьбы. Она отстранилась от Мэтью и только теперь заметила вьющихся вокруг насекомых.

— Дикие пчелы, — сказал Мэтью, озираясь в поисках пчелиного гнезда.

А вот и оно! Чуть в стороне от опушки леса, в полусотне ярдов от озера, стояли два мертвых дуба — вероятно, когда-то пострадавшие от молний. Близ вершины одного из них находилось большое дупло, воздух вокруг которого заполняла живая, темная, подвижная масса. Под лучами солнца струйка жидкости, стекавшей из дупла, сверкала золотом.

— Где пчелы, — сказал Мэтью, — там и мед.

Он достал из мешка флягу с водой, опорожнил ее на землю — благо здесь, в отдалении от моря и болота, недостатка в пресной воде не было — и встал.

— Попробую добыть немного меда.

— Я помогу. — Она начала подниматься, но Мэтью положил руку на ее плечо.

— Отдохни, пока есть возможность, — посоветовал он. — Очень скоро мы продолжим путь.

Рейчел кивнула и расслабилась. В самом деле, надо было собраться с силами для нового перехода, и сейчас ее совсем не вдохновляла прогулка до мертвого дерева, пусть даже ради сладчайшего меда. А Мэтью, напротив, был настроен действовать, особенно после их поцелуя и грубого возвращения в реальность сразу вслед за тем. Когда он двинулся в сторону дерева, Рейчел предупредила:

— Смотри, чтобы тебя не изжалили! Мед того не стоит!

— Согласен. — Он еще ранее наметил целью текущий по стволу золотистый нектар из уже переполненных сотов, прикинув, что его можно будет набрать во флягу, не слишком разозлив пчел.

А потрудились эти пчелы на славу. Мед стекал с высоты сорока футов до самой земли, образуя липкую лужицу у основания ствола. Мэтью вынул нож, откупорил флягу и подставил ее под медовую струю, одновременно проталкивая лезвием в горлышко этот густой эликсир — природное лекарство от всех болезней, как сказал бы доктор Шилдс. Несколько пчел жужжали рядом, но не жалили Мэтью — скорее, просто проявляли любопытство. А сверху доносилось ровное, более зловещее гудение темной пчелиной массы, занятой своим делом.