Роберт Маккаммон - Зов ночной птицы

Когда учитель начал вещать с кафедры, судья настроился на еще одну из сотен выслушанных им скучных и пустопорожних проповедей, однако Джонстон умел свободно держаться перед паствой, и его слушали с куда большим вниманием, чем ранее Бидвелла. В отличие от последнего, Джонстон показал себя весьма одаренным оратором. Свою речь он посвятил неисповедимости путей Господних и на протяжении часа искусно выстраивал параллель между этой темой и нынешней ситуацией в Фаунт-Ройале. Вудворд не мог не заметить, что учитель получает удовольствие от публичных выступлений, вальяжными жестами подчеркивая значимость тех или иных цитируемых строк Писания. Никто ни разу не клюнул носом и не всхрапнул за все время его выступления, которое завершилось краткой, но содержательной молитвой, а финальный «аминь» прозвучал как восклицательный знак. Бидвелл поднялся, чтобы добавить несколько слов, — вероятно, его слегка раздосадовало столь явное ораторское превосходство учителя. После этого Бидвелл призвал Питера Ван Ганди, владельца таверны, объявить воскресную службу завершенной, и мистер Грин наконец-то смог пристроить в углу свою палку с перчаткой, а прихожане смогли покинуть это душное помещение.

Снаружи, под молочно-мутным небом, было влажно и безветренно. Над лесом по ту сторону частокольной ограды висел туман, белыми саванами окутывая верхушки самых высоких деревьев. Птиц не было слышно. Когда Вудворд вслед за Бидвеллом шел к экипажу, где их ждал на козлах Гуд, кто-то задержал судью, потянув его за рукав. Он повернулся и увидел Лукрецию Воган в простом черном платье — как у всех женщин, пришедших на воскресную службу, — но с дополнением в виде кружевной отделки высокого лифа, что показалось Вудворду слегка нескромным. Рядом стояла ее светловолосая дочь Шериз, также в черном, и плюгавый мужичонка с ничего не выражающей улыбкой на устах и столь же бессмысленным взглядом.

— Господин судья, — сказала женщина, — как продвигается дело?

— Должным образом, — ответил он, что прозвучало как сиплое карканье.

— Боже правый! Да вам нужно прополоскать горло солью!

— Это все из-за погоды, — сказал он. — Я с ней что-то не в ладу.

— Очень жаль это слышать. А у меня к вам просьба: я бы хотела — то есть мы с мужем хотели бы — передать приглашение к нам на ужин в четверг.

— В четверг? Еще неизвестно, как я буду себя чувствовать к тому времени.

— О, вы не так поняли! — Она сверкнула улыбкой. — Я прошу передать приглашение вашему секретарю. Как я слышала, его срок истекает утром во вторник. И тогда же он получит удары плетью, я ничего не напутала?

— Все верно, мадам.

— Тогда мы ждем его в четверг вечером. В шесть часов подойдет?

— Я не могу отвечать за Мэтью, но я передам ему ваше приглашение.

— Буду вам очень-очень признательна. — Она исполнила подобие реверанса. — Всего вам доброго.

— И вам того же.

Миссис Воган взяла под руку своего супруга и буквально поволокла его прочь — зрелище неординарное, тем паче после воскресной службы, — а дочь шла в нескольких шагах позади. Вудворд влез в поджидающий экипаж, откинулся на спинку мягкого сиденья напротив Бидвелла, и Гуд щелкнул вожжами.

— Вам понравилась проповедь? — спросил Бидвелл.

— Весьма занятно.

— Рад это слышать. Боюсь, я в своих рассуждениях поднялся до философического уровня, а здешний народ — как вы теперь знаете — это милые сельские простаки. Как по-вашему, я был не слишком глубокомысленным для этой аудитории?

— Нет, думаю, не слишком.

— Угу. — Бидвелл кивнул и сложил руки на коленях. — Учитель наделен живым умом, однако он склонен ходить вокруг да около, вместо того чтобы прямо двигаться к цели. Вы со мной согласны?

— Да, — сказал судья, догадываясь, что хочет услышать от него Бидвелл. — У него действительно очень живой ум.

— Я говорил ему — я ему советовал — держаться ближе к приземленной реальности и подальше от абстрактных концепций, но у него своя манера изложения. Он и меня порой утомляет своими речами, хоть я и стараюсь следить за ходом его мысли.

— М-да, — изрек Вудворд.

— Можно было бы предположить, что он, как учитель по профессии, лучше умеет контактировать с людьми. Однако я подозреваю, что его таланты лежат в несколько иных сферах. Нет-нет, воровство здесь ни при чем.

Он хохотнул, а затем начал тщательно оправлять свои кружевные манжеты.

Вудворд рассеянно прислушивался к скрипу колес, когда его разбавил новый звук. Зазвонил колокол на сторожевой вышке у ворот.

— Стой, Гуд! — скомандовал Бидвелл и, когда кучер натянул вожжи, посмотрел в сторону вышки. — Кажется, кто-то приближается к городу. — Он нахмурился. — Не припомню, чтобы мы ожидали кого-нибудь в эти дни. Гуд, давай к воротам!

— Да, сэр, — ответил слуга, разворачивая упряжку.

В этот день на вышке снова дежурил Малькольм Дженнингс. У ворот уже собралась группа местных, готовясь встретить нежданного визитера. Завидев экипаж Бидвелла, остановившийся на улице внизу, Дженнингс перегнулся через перила и прокричал:

— Крытый фургон, мистер Бидвелл! На козлах молодой парень!

Бидвелл поскреб подбородок.

— Кто это может быть? Не лицедеи — для них это слишком рано.

Он махнул костлявому мужчине в соломенной шляпе, с трубкой в зубах стоявшему у ворот.

— Суэйн, открывай! А ты, Холлис, помоги ему!

Они вынули из пазов запорное бревно и потянули на себя створки. Когда те отворились во всю ширь, по каменному порогу прогрохотал упомянутый Дженнингсом крытый фургон, влекомый парой лошадей — пегой и чалой, — которым, похоже, оставалось лишь несколько судорожных вздохов до отправки на мыловарню. Продвинувшись на достаточное расстояние для беспрепятственного закрытия створок, возница остановил упряжку и оглядел толпу из-под низко надвинутой на лоб старой коричневой шапки. Его взгляд остановился на ближайшем горожанине, каковым оказался Джон Суэйн.

— Это Фаунт-Ройал? — уточнил приезжий.

— Он самый, — ответил Суэйн.

Бидвелл уже собрался спросить имя молодого человека, но тут передний полог фургона одним махом откинулся, и на сиденье рядом с возницей шагнул человек в черном костюме и черной треуголке. Уперев руки в боки, он обозрел окрестности слева направо с надменным прищуром всесильного владыки.

— Наконец-то! — Гром его голоса заставил вздрогнуть лошадей. — Вот оно, обиталище самого Дьявола!

Это заявление, сделанное столь громоподобно и безапелляционно, повергло Бидвелла в шок. Он поднялся на ноги в своем открытом экипаже, багровея лицом.

— Сэр, позвольте узнать, кто вы такой?

Темные глаза чужака с нависшими веками на длинном аскетичном лице, сплошь состоявшем из переплетений глубоких складок и морщин, нацелились на Бидвелла.