Роберт Харрис - Второй сон

Она кивнула:

— Я не видела причин не говорить ему. Ведь это всего лишь битое стекло да кучка ржавого железа, которые не принесли мне ничего, кроме несчастья. Пусть ищет, если ему так хочется, подумала я. Мне-то какое дело?

— А потом, когда обнаружили его тело, вы никому не говорили, что он делал там в одиночку? Ни шерифам, ни магистрату?

— Я думала об этом. — Впервые за все время их разговора ей явно стало не по себе. — Но, если бы я рассказала эту часть истории, пришлось бы выложить и все остальное — и признаться в том, что я владею противозаконной коллекцией. — Ее тон изменился. Она протянула к нему руки, умоляя о понимании. — Мы тут цепляемся за обломки прошлого, мистер Фэйрфакс, а в Эксфорде и за его пределами немало тех, кто был бы рад видеть меня изгнанной из этого дома. И потом, я тогда считала, что его гибель — это всего лишь несчастный случай.

— А теперь?

Она ничего не ответила.

Некоторое время Фэйрфакс смотрел на нее, потом принялся расхаживать по библиотеке. В его голове крутились возможные варианты. Он физически не мог оставаться на одном месте. В конце концов он остановился напротив нее:

— Должен сказать вам откровенно, леди Дарстон, я считаю, что это было ошибкой.

— Почему?

— Вы не обязаны были этого знать, но сразу же после того, как отец Лэйси побывал здесь и увидел все это, он сменил все замки в своем доме и спрятал приходские книги. А в день его гибели в деревне видели чужака.

— Этого я действительно не знала.

— Я вам верю. Но что все это означает? Судя по всему, он чего-то боялся — и, как выяснилось, небезосновательно. Кто-нибудь еще, кроме меня, знает о том, что он был здесь?

— Нет.

— Капитан Хэнкок?

— Определенно нет.

— А ваши девушки не могли видеть, как он приходит или уходит?

— Если и видели, то ничего об этом не говорили. Ваши расспросы меня пугают, мистер Фэйрфакс.

— Поверьте, это последнее, чего я хочу. Но давайте подумаем о том, что с ним случилось. Он явился сюда приблизительно за неделю до гибели — в какой именно день?

Она задумалась:

— В воскресенье. Днем. Утром, когда я выходила из церкви после службы, он спросил, не возражаю ли я, если он попозже зайдет ко мне.

— Значит, какого это было числа — двадцать четвертого марта? А погиб он во вторник, второго апреля. Сами подумайте: за тридцать лет он исходил эту долину вдоль и поперек, и ни единого несчастного случая, а через девять дней после того, как побывал здесь, вдруг упал и насмерть разбился. Епископ сочтет это исключительно зловещим совпадением.

Она испуганно посмотрела на него:

— Вы же не расскажете ему?

— У меня нет выбора. Я обязан доложить ему обо всем, что мне стало известно.

— Тогда я пропала.

— Ну-ну, полно, вы преувеличиваете!

— Нисколько! Шерифы и священники налетят на этот дом, как коршуны, и нам всем здесь конец.

— Я отказываюсь в это верить. Если бы эти предметы имели какую-то ценность или часть из них была продана — да, возможно. Но ни один судья не обвинит женщину, особенно вашего положения, в собирательстве битого стекла.

— Как же мало вы знаете о мире и об опасностях, грозящих одинокой женщине, у которой нет мужа и которую некому защитить! — Она сложила руки на груди и уткнулась взглядом в пол. Прошло с полминуты, прежде чем она заговорила снова: — Что ж, докладывайте, если хотите, но, по крайней мере, не называйте моего имени.

— Как же я могу не назвать его? Все крутится вокруг пребывания Моргенстерна в этой долине многие столетия назад и обстоятельств, при которых оно всплыло наружу. Ваш разговор с отцом Лэйси — это ключевое обстоятельство.

— А мы можем сами заняться расследованием этого дела, не вмешивая пока Церковь?

Дерзость этого предложения потрясла его.

— Леди Дарстон, — произнес он холодно, — я едва ли могу утаить от его преосвященства важные сведения о смерти моего собрата-священника. — Он отдавал себе отчет в том, что слова его звучат напыщенно, даже жестоко, но что еще он мог сказать? — Это совершенно немыслимо.

— Ох, отец Фэйрфакс, — сказала она с презрением во взгляде, — неужели вам до такой степени чуждо христианское милосердие?

Впоследствии Фэйрфакс склонен был считать огромной удачей, что в этот момент их разговор прервали. Не случись этого, он наверняка нахлобучил бы свою шляпу и настоятельно попросил бы проводить его к выходу. Вместо этого, когда он уже открыл было рот, чтобы дать леди Дарстон достойную отповедь, взгляд его случайно упал на окно библиотеки у нее за спиной. Он увидел уже знакомую массивную фигуру в повозке, катившейся по дорожке к дому.

— Капитан Хэнкок! — воскликнул он изумленно. — Во второй раз за сегодня!

— Что?! — Леди Дарстон стремительно обернулась, чтобы проследить за его взглядом, и застонала. — Он напросился ко мне на ужин, а я начисто об этом забыла! — У них на глазах повозка миновала дом и скрылась за рододендронами, направляясь к конюшне. Внезапно обоим показалось, что никакой стычки не было. — Вы должны к нам присоединиться, мистер Фэйрфакс.

— Что-то не горю желанием, — произнес он сухо.

— Но я настаиваю. — К изумлению Фэйрфакса, она вдруг порывисто сжала его руку. — Вы окажете мне огромную услугу, если за столом нас будет трое, а не двое. Но только, умоляю вас, не говорите ни слова капитану Хэнкоку о том, что произошло между нами!

Он продолжал отнекиваться, твердя, что ему нужно возвращаться в дом священника, что у него нет никакого желания оказаться третьим лишним — это было чистой правдой, — но леди Дарстон не желала слушать. Она очень беспокоилась, как бы их не увидели выходящими вместе через черный ход, поэтому оба покинули дом через парадную дверь. Врезной замок, тяжелые засовы и массивная дверная ручка в виде кольца были такими же огромными, как в соборе. Не успев открыться, дверь немедленно увязла в завитках плюща, которые оплетали дверной проем, будто дом не желал отпускать в кои-то веки заглянувших гостей. Леди Дарстон заперла ее за собой, сунула ключ в карман, и они, обогнув Дарстон-Корт, двинулись к конюшням.

К тому времени, когда они дошли до внутреннего двора, Хэнкок успел выбраться из повозки и стоял на пороге гостиной леди Дарстон, спиной к ним. В руке он держал букет голубой джакаранды, который опустил вниз, похлопывая им по голенищу сапога и не обращая внимания на осыпающиеся лепестки.

— Капитан Хэнкок! — окликнула его она. Тот стремительно обернулся с широкой предвкушающей улыбкой, которая немедленно сползла с его лица при виде Фэйрфакса. — Я показывала мистеру Фэйрфаксу поместье. Он будет ужинать с нами. Надеюсь, вы не возражаете.

В том, сколько усилий приложил Хэнкок, чтобы скрыть свое разочарование, без сомнения, было что-то героическое.