Роберт Харрис - Второй сон

— Есть, сэр.

Полдюжины человек уже дезертировали, подумалось Фэйрфаксу; сколько их останется к утру?

Хэнкок между тем продолжил:

— Мы пророем четыре хода в ярд высотой — по одному здесь, с обеих сторон, еще два — в пятнадцати шагах позади этого места. Через каждый ярд будем ставить крепи для надежности. Пятнадцати шагов хватит, доктор Шедуэлл?

— Да, должно хватить. Хотя рыть штольню ночью рискованно.

— Мы, уэссекцы, не чета вашим трусоватым уилтширцам. Ладно. Давайте не тратить время попусту. Те, кто не работает в первую смену, должны подкрепиться.

Они потянулись к выходу из траншеи, и тут полил дождь.

— Вы пойдете в первую смену, преподобный отец? — поинтересовался Кифер с ухмылкой. — Или уже успели стереть ваши нежные ручки?

— Нет, мистер Кифер, они в полном порядке. Я не собираюсь увиливать от работы.

По правде говоря, каждая частичка его тела ныла, а руки — опухшие и исцарапанные — болели больше всего. Но Фэйрфакс не собирался позволять причетнику торжествовать победу над ним. Снова скинув сутану, он передал ее одному из рабочих, тот сложил ее в брезентовый мешок из-под палатки, куда клали всю одежду, чтобы она не промокла. После этого Фэйрфакс принялся вместе с другими снимать крепь и передавать наверх длинные доски, чтобы от них могли отпилить куски по ярду длиной.

Стены траншеи, освобожденные от подпорок, начали угрожающе выпячиваться. На голову и плечи хлынул поток земли, перемешанной с дождевой водой. Фэйрфакс пригнулся, словно уклонялся от роя мошкары, и поспешно вытряхнул грязь из волос. Кто-то заметил вслух, что визг пилы наверху звучит так, как будто там делают гроб. Ни один человек не засмеялся. Наконец в траншею спустился плотник, волоча за собой пару крепких деревянных рам. Фэйрфакс стал орудовать киркой, прорубая вход в штольню, квадратный — ярд на ярд. Рядом с ним то же самое, только с другой стороны квадрата, делал один из рабочих. Плотник приколотил рамы на место, после чего крепь спустили обратно в траншеи и вновь подперли стены. Но страхов Фэйрфакса все это не уменьшило. Доски казались не слишком-то надежной защитой от многотонного веса земли.

Плотник ушел. Фэйрфакс опустился на колени прямо в воду и нащупал под собой твердый бетон. Примостив факел сбоку — теперь можно было видеть, что он делает, — он взял кирку и при свете чадящего и шипящего огонька начал рыть ход.

Это была медленная, тяжелая, изматывающая работа. Земля и скалистая порода, и без того плотно спаянные друг с другом, были пронизаны волокнистыми корнями деревьев, слишком толстыми, чтобы разрывать их. Когда Фэйрфакс сунулся в лаз, намереваясь выдрать корни, на голову ему обрушилась новая порция свежих комьев земли. Внутри было слишком тесно, чтобы как следует замахнуться киркой. Пришлось взять инструмент в руку, практически вплотную к металлической головке, и долбить им, как долотом, вокруг каменистых вкраплений, расшатывая их, а потом вынимая руками. Ползая туда-сюда, чтобы выбросить землю в тачку, стоявшую по другую сторону запруды из мешков, он до крови сбил себе колени. Чем длиннее становился прокоп, тем больше он вынужден был удаляться от траншеи, тем сильнее был страх, что свод штольни обрушится на него и он окажется погребенным под толщей земли.

Через час с лишним, когда он прошел уже четыре или пять футов, плотник велел ему вылезать, чтобы можно было поставить подпорки. Фэйрфакс принялся пятиться задом, пока не оказался в траншее. Распрямиться в полный рост было огромным облегчением. Воздух уже дышал вечерней прохладой, дневной свет стремительно уходил. С узкой полоски неба монотонно лил дождь. Фэйрфакс потянулся, разминая затекшие члены. Рабочий, вывозивший в тачке землю, предложил ему поменяться ролями. Фэйрфакс немедля согласился, ухватившись, пока тот не передумал, за ручки тачки, и покатил ее по уложенному на дне траншеи дощатому настилу, мимо второй пары штолен, через вторую запруду из мешков с песком, а затем вверх по пандусу на поверхность.

Подкатив тачку к ближайшей куче земли, он опорожнил ее. Потом остановился и обвел лагерь взглядом. Зрелище было впечатляющим: отвалы земли, чернеющие в сумерках, точно могильные холмы между покинутыми траншеями, белые парусиновые палатки, жмущиеся к деревьям, пламя полудюжины костров, прикрытых от дождя пологом листвы. Один костер был больше остальных. Вокруг сновали люди — темные силуэты. От костра аппетитно пахну́ло жареным мясом, и в животе у Фэйрфакса заурчало от голода. Он в очередной раз поразился неукротимой энергии Хэнкока, его железной воле, которая привела их всех сюда и сделала возможными эти масштабные работы. Однако эта мысль привела другую — о Саре и о неизбежном объяснении. Морщась от боли в руках, он ухватился за ручки тачки, стиснул зубы и повернул обратно к штольне.

В десять часов подоспела следующая смена — новая вереница рабочих, которые зашагали в траншею, смеясь и перешучиваясь, несмотря на дождь и перспективу провести четыре часа по колено в грязи. Источник их хорошего настроения безошибочно угадывался по дыханию — эль, вино, джин, — и Фэйрфакс поймал себя на том, что ему хочется выпить и снять напряжение нескольких последних часов ничуть не меньше, чем поесть и выспаться.

— Надеюсь, вы хоть что-нибудь нам оставили! — сказал он своему сменщику.

— О да, преподобный отец, не переживайте. Женщина капитана наготовила на целую армию.

Фэйрфакс передал ему свою лопату, шатаясь, выбрался из траншеи, и отправился на поиски парусинового мешка со своей сутаной. «Женщина капитана»! Ревность подступила к горлу, точно тошнота. Одевшись, он вместе с остальными двинулся сквозь сырую мглу на манящий свет большого костра. На вертеле жарилась половина свиной туши, по соседству с ним кипела в котле вода, а в углях пеклась картошка. Бочонки с элем и вином и кувшины с джином стояли на столе рядом с оловянными тарелками, кружками, ножами и вилками. Сара Дарстон мыла посуду в лохани под деревом. При их приближении она вскинула голову, вытерла руки и пошла их кормить.

Фэйрфакс стоял в конце очереди и смотрел, как она разделывает свинину — умело и расторопно, ловко нарезая мясо на ломти так, чтобы не пропало ни кусочка, и при этом перебрасываясь шутками с голодными мужчинами. Ему даже в голову не приходило, что Сара умеет готовить, хотя она выросла в простой семье. Не было ничего удивительного и в том, что она не была белоручкой и могла непринужденно болтать с рабочими. Он снова подумал о том, как плохо ее знает. Когда подошла очередь Фэйрфакса, она рассмеялась при виде его, все так же весело.

— Да вы, отец Фэйрфакс, чернее самого дьявола! — Она положила ему на тарелку порядочно мяса и добавила картофелину. — Пища, боюсь, не самая изысканная, но выбирать не приходится.