Анастасия Логинова - Тайны мадам Дюбуа

Я предположила, что Бедар познакомился с Жанной Гроссо чуть меньше года назад. Меж ними вспыхнул роман, и в самое ближайшее время они обвенчались. Жанна хотела думать, что брак будет счастливым и не желала обращать внимание на то, что муж на десяток лет моложе, что беден как церковная мышь, что она совсем ничего о нем не знает. А главное – что она для него отличный способ обрести популярность, не более. Наученная опытом прошлых отношений, Жанна не спешила предъявлять нового мужа свету – и ему это не нравилось. Отношения начали портиться. Поняв, что дело идет к разводу – столь же стремительному, какой и была свадьба, Бедар решился на отчаянный поступок. Ведь если Жанна погибнет, не имея ни наследников, ни завещания, то он, все еще законный муж, получит ее состояние в свое полное распоряжение. Проблема ему виделась лишь в одном: Клод Бедар, в случае убийства жены, станет и первым подозреваемым. Другое дело, если Жанна погибнет, допустим, на пароходе, и имени ее супруга среди пассажиров не найдут, как бы тщательно не искали.

Поддельные документы на имя Михаила Муратова добыла Бланш, моя гувернантка и его прежняя невеста. Бедар нравился девушкам – те легко попадали под его чары. Попала и Бланш, на которой, видимо, он обещал жениться, как только заполучит состояние. Бланш добыла документы – и на этом ее роль должны была завершиться. Однако ее выследили и, по независящим обстоятельствам, все же доставили на «Ундину». Более того, ее доставил сыщик, который знал, что фальшивые документы сделаны на имя Михаила Муратова – и никого иного. Шефер угрожал всему плану, и когда того посадили под арест, Клод Бедар решил что это его счастливый шанс. Бланш снова помогла: отвлекла мальчишку-юнгу, а Бедар напал на него и связал. Уговорил Шефера выбраться из заточения – хотя тот не слишком ему верил. Должно быть, Бедар пообещал объяснить все и напал исподтишка.

Как Клод Бедар вынес тело на палубу, действительно никто не видел. Но он спрятал труп где-то в подсобном помещении до самого вечера. Тем более что жребий был брошен, и две папиросы с цианидом уже вложены в портсигар Жанны.

Отчего Жанна не удивилась, найдя действующего мужа на пароходе под именем русского князя? Должно быть, Бедар объяснился и солгал, что хочет таким образом восстановить их отношения – как в рассказе собственного его сочинения. Вот только романтики в его плане не предусматривалось.

Бедар даже втянул в свою аферу Еву Райс: разыграл романтический интерес именно к ней, чтобы никто не заподозрил, будто его больше интересует актриса, чем ее компаньонка. А впрочем, интуиция Евы работала чуть лучше, чем у Жанны Гроссо: в какой-то момент Ева начала догадываться, что за интересом к ней русского князя кроется что-то иное – оттого и попыталась та отношения прекратить… Зато, бывая в обществе мисс Райс, он беспрепятственно мог видеться и с супругой. Очевидно, в один из таких визитов в ее каюту, Бедар вложил отравленные папиросы в ее портсигар. Нелепая случайность, что прикурила одну из них Жанна в тот самый миг, когда Бедар был поблизости.

Факт отравления папиросой он попытался скрыть, для чего обратил всеобщее внимание на напиток, что готовила Аурелия – но это была всего лишь уловка.

Последней жертвой Клода Бедара стала Бланш, его помощница. Бланш вовсе не была так хладнокровна, как сам Бедар: испугавшись, она запросто могла его выдать. А значит, мешала.

* * *

10 июня, 14 часов 23 минуты

Балтика, Финский залив близь берегов Великого княжества Финляндского, Российская империя

– Нам нужно идти. Сейчас, – шепнул мне муж.

Покуда Вальц бросился разнимать Еву и Клода Бедара, покуда в ресторане начались шум и неразбериха, всеобщий хаос – самое время было нам с мужем бежать. Теперь уж точно ничего нас на этом пароходе не держало.

Не оглядываясь, шагая уверенно, но тихо, мы покинули зал ресторана. Однако отправились на сей раз не вниз, к аварийному шлюзу, а на верхнюю палубу – изрядно опустевшую в связи с собранием в ресторане. В средней части палубы, у самого борта, подвешенные на канатах и шлюпбалках, крепились спасательные шлюпки.

Огромные – здесь могли уместиться человек десять как минимум. И я пришла в ужас, не понимая, как мы будем спускать эту махину на воду. Жан, тем не менее, как будто знал, что делать…

Берег тонул в плотном тумане – я не могла разглядеть и намеков на него. Лишь знала, что он где-то там, совсем рядом. В тумане же пропадало и море, которое я силилась разглядеть, перегнувшись через металлическое ограждение. До чего же здесь высоко! И речи не могло идти о том, чтобы прыгнуть с палубы в воду!

– На всякий случай… – объяснил Жан, перекидывая через борт длинную веревочную лестницу. Второй конец ее звучно плюхнулся в море.

Пока я на всех известных мне языках молилась, чтобы этот «крайний случай» не наступил, Жан успел освободить шлюпку от крепежа и теперь поочередно дергал рычаги, приводящие в движения шлюпбалки у носа и кормы лодки.

Не зря шлюпбалок была пара: для равномерного их движения требовалось как минимум два человека, иначе лодка ужасно кренилась, скрипела, и тали 11 11 Тали – подвесное грузоподъёмное устройство с ручным или механическим приводом (прим.) , ее удерживающие, грозили оборваться в любой момент. Тем не менее шлюпбалки все же сдвинули лодку с места, заставили ее зависнуть в над морем, вровень с палубой, а после даже опустили, дабы в нее было легче забраться.

– Карета подана! – залихватски сообщил Жан, будто не с него сошло семь потов, прежде чем он справился.

Он убрал ограждение палубы, съемное рядом со шлюпкой, и заученным во время своей службы стюардом движением, изысканно поклонился. Шут гороховый! В некотором оцепенении я ступила на шаткое дно лодки и тотчас поймала спасательный жилет, брошенный мне мужем.

«Тоже на крайний случай», – догадалась я уже без подсказок.

Сам он скинул жакет, рванул верхние пуговицы сорочки, дабы она не стесняла движений, и снова бросился к рычагам. Теперь лодку следовало спустить на воду – и для этого был только один шанс. Если лодка перевернется, упадет в море, то наделает столько шуму, что нас немедленно обнаружат!

Надев жилет, уцепившись обеими руками за борт, я с замиранием сердце глядела вверх, на мужа. Как мог осторожно он отодвинул рычаг правой шлюпбалки – и меня с такой силой швырнуло в сторону, туда, где нос моей шлюпки устремился вниз, что я уж, было, подумала, что крайний случай все-таки наступил…

Но еще пока нет.

Ни жива ни мертва, я нашла ступнями более или менее устойчивое положение, уцепилась теперь за канат лебедки и вновь посмотрела вверх. А Жан оттуда на меня – с ужасом.

– В одиночку не получится… – поняла я. – Я… я сейчас поднимусь и помогу!