Лиза Уингейт - Пока мы были не с вами

— Я не боюсь, — его ладонь накрывает мою.

Я не убираю руку.

Может, не настолько это и страшно.

Довольно скоро я понимаю, что быть подружкой Джеймса не так уж плохо. С ним можно поговорить, а все, что ему нужно, — держать меня за руку. Больше за весь день к нам никто не пристает. Никто не грубит ни Камелии, ни Ларк, ни малышам. Мы с Джеймсом гуляем по двору, держась за руки, и он рассказывает мне о том, что нужно знать про дом миссис Мерфи. Он снова обещает мне кексы. Прикидывает, как он ночью проберется на кухню и стащит их.

Я стараюсь убедить его, что не люблю кексы.

В очереди в ванную мальчишки постарше на меня не смотрят. Они догадываются, что лучше этого не делать.

Но на следующий день Джеймса нет на завтраке. Миссис Пулник стоит над столом и похлопывает деревянной ложкой по своей большой, мясистой руке. Она говорит, что Джеймса отправили туда, где мальчишкам приходится самим зарабатывать на свое содержание, вместо того чтобы кормиться от щедрот Общества детских домов Теннесси.

— Мальтчишка, который достаточно вырос, чтобы бегать за девочками, достаточно вырос и для работы! Он слишком большой, чтобы его приняли в хорошую семью. Миссис Мерфи в своем доме не допусттит таких отношений между мальтчиками и девочками. Каждый знает наши правила,— она резко грохает ложкой по столу и дышит часто и тяжело, раздувая ноздри широкого, плоского носа. Мы дергаемся, будто марионетки, к головам которых приделаны нити. Она склоняется к половине стола, за которой сидят мальчишки, и они съеживаются, глядя в пустые миски.— И что касается девоччек, — теперь ложка в трясущейся от злости руке направлена в нашу сторону, — вам должно быть стыдтно за то, что из-за вас мальтчишки попадают в неприяттности. Следите за собой, не задирайте юбки и ведитте себя как приличные маленькие женшчины, — последние слова она говорит, сурово глядя на меня.— Или я даже не хотчу думать, что может с вами случитться.

Жар поднимается по шее и приливает к щекам. Я чувствую себя виноватой в том, что Джеймса куда- то отправили. Не нужно мне было становиться его подружкой. Я не знала, что так выйдет.

Стиви тоже не приводят на завтрак. Нет его и на детской площадке. Другие дети говорят мне, что ему пришлось остаться в постели, потому что он снова ее намочил. Я вижу в окне второго этажа его грустную мордочку, он прижимает нос к оконной сетке. Я стою во дворе и шепчу ему:

— Веди себя хорошо, ладно? Просто веди себя хорошо, и все.

Позже этим же днем работницы выстраивают нас на крыльце. Мне становится страшно за себя, сестер и брата, мы держимся все вместе. Другие дети тоже не знают, что происходит.

Миссис Пулник и работницы поодиночке подводят нас к бочке с дождевой водой. Они смывают грязь с лиц, рук и коленей мокрыми тряпками, причесывают нас и заставляют помыть руки. Некоторым приказывают переодеться прямо тут, на крыльце. Другим раздают новую одежду или фартуки, которыми можно прикрыть изношенные «домашние» тряпки.

Из дома выходит миссис Мерфи, она стоит на верхней ступеньке и осматривает нас. Проволочная выбивалка для ковров свисает у нее с руки. Я никогда не видела, чтобы работницы выбивали ковры, зато часто замечала, как они используют эти штуки на детях. Дети называют выбивалку «проволочной ведьмой».

— Сегодня у нас особенный день, — говорит миссис Мерфи.— Но только для хороших девочек и мальчиков. Всем, кто вел себя недостаточно хорошо, участвовать не разрешается. Понятно?

— Да, мэ-эм,— произношу я вместе с другими детьми.

— Очень хорошо,— она улыбается, но от ее улыбки я непроизвольно отшатываюсь. — Сегодня приедет передвижная библиотека. Добрые леди из Общества помощи потратят свое время на то, чтобы помочь вам выбрать книги. Очень важно показаться им в наилучшем виде. Каждый, кто хорошо себя ведет, сможет выбрать себе одну книгу, — она продолжает говорить о том, что нужно следить за своим поведением, говорить «да, мэм» и «нет, мэм», не хватать и не трогать все книги, и если леди спросят, хорошо ли нам здесь, мы должны отвечать, что очень благодарны мисс Танн за то, что та нас нашла, и миссис Мерфи за то, что та приютила нас в своем доме.

Но я ее почти не слышу. Мою голову заполняют мысли о книге — я их просто обожаю, особенно те, что еще не читала! Нас пятеро, значит, мы сможем взять пять книг!

Но когда работницы открывают ворота во дворе и дети начинают выстраиваться в очередь, миссис Мерфи останавливает Камелию, меня и малышей.

— Вам нельзя,— говорит она.— Вы еще не наверху, значит, вам негде хранить книги, а мы не можем допустить, чтобы пострадала библиотечная собственность.

— Мы будем очень бережно с ними обращаться, обещаю! — выпаливаю я. Обычно я никогда не возражаю миссис Мерфи, но сейчас ничего не могу с собой поделать.— Пожалуйста, можно нам взять хотя бы одну книгу? Чтобы я читала ее сестрам и братику? Куини всегда...— я захлопываю рот, чтобы не нарваться на неприятности: нам запрещено говорить о родителях.

Вздохнув, она вешает выбивалку для ковров на гвоздь на одном из столбов крыльца.

— Хорошо. Но младшим незачем туда идти. Пойдешь только ты. И быстро.

Где-то секунду я размышляю, стоит ли оставлять малышей, но Камелия хватает их за руки и притягивает к себе.

— Иди,— она бросает на меня быстрый взгляд.— Выбери нам что-нибудь получше.

Я улыбаюсь им и стремглав бегу за ворота. Здесь, снаружи, пахнет свободой. Хороший запах. Мне ужасно хочется промчаться через двор к зарослям магнолий и кинуться дальше, но я сдерживаюсь. Я принуждаю себя встать в очередь и в безупречной колонне следовать за остальными детьми к дороге.

С другой стороны живой изгороди стоит большой черный грузовик. Подъезжают еще две машины. Из одной выходит мисс Танн, а из другой — мужчина с видеокамерой. Они пожимают друг другу руки, и мужчина вытаскивает из кармана блокнот и ручку.

На боку большого черного грузовика написано «Библиотеки округа Шелби», и как только мы подходим ближе, я вижу, что из кузова грузовика выступают полки. И они заполнены книгами. Дети мельтешат возле полок, и мне приходится заложить руки за спину и накрепко переплести пальцы, чтобы удержаться и не потрогать книги, пока не придет моя очередь.

— Как вы сами видите, мы обеспечиваем нашим детям много возможностей для развития,— произносит мисс Танн, а мужчина-репортер начинает бешено строчить в блокноте, будто слова убегут, если он не успеет их записать.— Некоторым из наших малышей никогда не доводилось испытать на себе роскошь общения с книгой до того, как они попали к нам. Во всех своих домах мы обеспечиваем их прекрасными игрушками и книгами.

Я опускаю голову, топчусь на месте и мечтаю, чтобы толпа наконец разошлась. Я не знаю, как обстоят дела в других домах мисс Танн, если, конечно, они у нее есть, но в доме миссис Мерфи нет ни одной книги, а все игрушки сломаны. Никто никогда не пытался их починить. Мисс Танн достаточно часто здесь бывает и наверняка знает об этом.