Лиза Уингейт - Пока мы были не с вами

— Но мой муж... все бумаги... Нам обещали, что девочки теперь наши,— голос миссис Севьер дрожит и срывается.

Чашка дребезжит на блюдце. Секунда ожидания перед ответом мисс Танн кажется вечностью.

— Конечно, так и должно было быть,— голос ее звучит так, будто она сожалеет, что Севьеры столкнулись с неожиданной проблемой.— Но в течение года удочерение не является окончательным. Родные семьи детей могут вызывать такие затруднения... Бабушка этих детей подала прошение: она хочет сама взять их под опеку.

Я ахаю, затем слышу сама себя и зажимаю рот ладонью. У нас нет бабушки. По крайней мере, я о ней ничего не знаю. Родители Брини умерли, а Куини не видела свою родню с тех пор, как сбежала с Брини.

— Этого не может...— миссис Севьер начинает всхлипывать так, будто сейчас переломится пополам. Она хлюпает, кашляет и наконец-то выдавливает из себя слова: — Мы... мы не позволим... Даррен будет дома к... к обеду. Прошу... прошу вас подождать. Он знает... что делать.

— О боже, боюсь, что я расстроила вас гораздо сильнее, чем дело того требует,— голос у мисс Танн приторно-сладкий, но я могу представить себе ее лицо. Она улыбается так же жестоко, как когда миссис Пул- ник держала меня, а я стояла перед ней на коленях. Мисс Танн испытывает удовольствие при виде запуганных людей.— Я не планировала сегодня забирать детей. Конечно же, вы можете бороться с этой глупостью. В действительности вы должны с ней бороться. Бабушка не сможет обеспечивать внучек, и у них будет ужасная жизнь. Мэй и маленькая Бет нуждаются в вашей защите. Но вы должны понять... юридические вопросы могут быть весьма... затратными.

— 3-затратными?

— Для людей с таким достатком, как у вас, они не должны вызвать трудностей, правда? Ведь на кону стоит судьба двух невинных созданий. Детей, которых вы горячо полюбили.

— Да, но...

— Три тысячи долларов. Возможно, немного больше. Этой суммы хватит, чтобы разрешить все юридические проблемы с наилучшим исходом.

— Три... три тысячи?!

— Возможно, четыре.

— Сколько?!

Еще одна пауза, затем:

— Согласитесь, семья важнее всего на свете,— я слышу в голосе мисс Танн ее ужасную улыбку. Я хочу вбежать к ним и рассказать всю правду. Я хочу ткнуть в нее пальцем и закричать: «Лгунья! У нас даже нет бабушки! И у меня три сестры, а не две! И маленький братик, которого зовут Габион, а не Робби. И вы забрали его, как и остальных моих сестер!»

Я хочу все рассказать. Я почти чувствую на языке эти слова, но не могу их произнести. Если я так поступлю, последствия будут ужасны: мисс Танн заберет нас обратно в детский дом и отдаст Ферн кому-нибудь другому. И мы больше никогда не увидимся.

Миссис Севьер шмыгает носом и снова откашливается.

— Ну... ну конечно, я с этим согласна, но...— она снова начинает всхлипывать, постоянно за это извиняясь.

Скрипит кресло, потом слышны звуки тяжелых, неровных шагов.

— Поговорите с мужем. Расскажите ему, что чувствуете. Расскажите, как сильно вы нуждаетесь в детях и как они нуждаются в вас, Я не буду сегодня навещать девочек. Я не сомневаюсь, что под вашей опекой они чувствуют себя хорошо. Даже превосходно.

Ее шаги приближаются к двери с противоположной стороны комнаты. Я отталкиваюсь от стены и мчусь вверх по лестнице. Мисс Танн уходит, и ее прощальные слова эхом разносятся по дому:

— Нет нужды вставать. Я знаю дорогу. Надеюсь, завтра вы со мной свяжетесь. Время очень дорого.

Наверху я вбегаю в комнату Ферн и, даже не проверяя, под кроватью ли она, залезаю туда. Мы лежим лицом к лицу, как

всегда делали на «Аркадии».

— Все в порядке,— шепчу я.— Я не позволю ей снова нас забрать. Обещаю. Что бы ни случилось.

Я слышу, как миссис Севьер проходит по коридору. Ее всхлипы эхом отдаются от деревянных стен и высоких потолков с золочеными углами. В конце коридора закрывается дверь, и я слышу, как она падает на постель и плачет, плачет и плачет, прямо как в то время, когда я только попала к ним в дом. Приходит Зума и стучится в дверь, но она заперта, и миссис Севьер никого не пускает. Она все еще в постели, когда на обед домой приходит мистер Севьер. Я уже успеваю помыть Ферн и теперь читаю ей книгу, а она дремлет, засунув в рот большой палец и сжимая плюшевого мишку, которого назвала Габби, как нашего братика.

Я слышу, как мистер Севьер отпирает спальню и входит в нее, и на цыпочках подкрадываюсь ближе, чтобы лучше слышать. Впрочем, я могла бы этого и не делать: голос мистера Севьера долетает даже до каретного сарая. Услышав о произошедшем, он ужасно разозлился.

— Это шантаж! — кричит он. — Это просто наглое вымогательство!

— Мы не можем позволить ей забрать девочек, Даррен, — умоляет миссис Севьер. — Не можем!

— Я не поддамся на шантаж этой женщины. Мы заплатили все положенные пошлины за удочерение, которые, между прочим, были просто заоблачными, особенно во второй раз.

— Даррен, прошу тебя!

— Виктория, если мы поддадимся ей один раз — она не остановится,— что-то металлическое падает и катится по полу.— Когда она прекратит требовать деньги? Скажи мне!

— Не знаю. Не знаю! Но мы должны что-то сделать.

— О, я прекрасно знаю, что делать. Эта женщина еще не понимает, с кем связалась,— слышен скрип дверной ручки, и я быстро прячусь в своей комнате.

— Даррен, пожалуйста, прошу, выслушай меня,— умоляет миссис Севьер. — Мы отправимся в дом моей матери в Огасте. В Беллегроуве хватит места для всех! После того как умер папа, маме в этом огромном доме очень неуютно. Девочки там познакомятся с дядями, тетями и со всеми моими друзьями. Мы возьмем с собой Хоя, Зуму и Хутси. Мы сможем жить там столько, сколько пожелаем. И даже остаться насовсем. Маме очень одиноко, ведь Беллегроув-Хаус рассчитан на большую семью. Это замечательное место для детей.

— Виктория, наш дом — здесь. Я наконец-то строю для себя отдельную студию на берегу озера. Семейство Маккэмей — не самые быстрые работники, но они уже вбили сваи, настелили полы и постепенно возводят стены. Ради всего святого, мы не можем позволить Джорджии Танн выгнать нас из собственного дома, из дома моих родителей!

— В Беллегроуве обширное поместье, акры и акры земли вдоль реки Саванны. Ты сможешь построить другую студию, побольше. Какую захочешь,— миссис Севьер говорит так быстро, что я едва успеваю разобрать слова.— Пожалуйста, Даррен, я не смогу жить здесь, зная, что эта женщина может в любую минуту постучать к нам в дверь и забрать наших детей!

Мистер Севьер не отвечает. Я закрываю глаза и запускаю ногти в мягкие розовые обои своей комнаты, жду, надеюсь.

— Давай не будем торопиться,— наконец говорит мистер Севьер. — У меня сегодня вечером важная встреча в городе. Заодно я нанесу визит мисс Танн и решу этот вопрос лично, раз и навсегда. Тогда и посмотрим, посмеет она упорствовать в своих требованиях или нет!