Лиза Уингейт - Пока мы были не с вами

Если я никому не расскажу, это никогда не станет правдой. Никогда не будет такого конца у королевства Аркадия.

Силас отодвигается на длину вытянутой руки, чтобы осмотреть меня.

— Но ты в порядке. Вы двое уцелели. Хвала небесам! Зеде и Арни спустятся по течению так скоро, как только смогут. Мы и Брини найдем. Вы все будете жить с нами. Мы отправимся туда, где тепло, где рыба хорошо клюет и...

Он продолжает болтать о том, как Зеде и Брини соберут доски и обломки с речных берегов и построят нам новую лодку. Новую «Аркадию». Мы начнем все сначала и отныне всегда будем путешествовать вместе.

Воображение хочет раскрасить все эти картинки, но я гоню их прочь. Лодка Зеде слишком мала для нас всех, а Брини пропал. Зеде слишком стар, чтобы долго странствовать по реке. Слишком стар, чтобы растить Ферн. Она еще ребенок.

Она висит на моей ноге, закутавшись в одеяло, и тянет меня за платье.

— Я хочу к ма-аме,— всхлипывает она. Ее пальцы касаются края фотографии Куини, но я знаю, что Ферн говорит не о ней.

Рассветные лучи озаряют лицо Силаса, я смотрю ему прямо в глаза. Мое сердце сжимается так сильно, что даже больно. Я хотела бы, чтобы мы были старше. Чтобы мы были достаточно взрослыми. Я люблю Силаса. Я уверена в этом.

Но Ферн я тоже люблю, иначе и гораздо сильнее. Она — все, что осталось от моей семьи.

Когда солнечные лучи начинают отражаться от воды, поиски Брини постепенно затихают. В любую минуту мужчины могут решить, что надежды найти еще одного выжившего нет, и они вернутся за мной и Ферн.

— Силас, ты должен увезти нас отсюда. Прямо сейчас,— я выпутываюсь из его рук, иду к плоскодонке и тяну за собой Ферн.

— Но... Брини...— говорит Силас.

— Нам нужно уходить. Пока не вернулись мужчины с реки. Они снова отправят нас в детский дом.

Теперь Силас понимает. Он знает, что я права. Он помогает нам забраться в лодку, и мы тихо плывем, пока не оказываемся достаточно далеко, чтобы никто не услышал шум мотора. Потом мы держимся у другого берега, подальше от складов с хлопком, доков, Мад-Аиленда и Мемфиса.

Когда снова возвращаемся в нашу маленькую заводь, я прошу Силаса отвезти нас к Зеде, но совсем ненадолго, только чтобы попрощаться.

Я должна отправиться с Ферн вверх по течению реки в надежде, что Севьеры примут ее. Не по ее вине мы сбежали. Не она придумала украсть жемчужины. Это была моя идея. В том, что случилось, Ферн не виновата.

Если нам повезет, Севьеры возьмут ее обратно... если, конечно, им еще не подобрали какую-нибудь новую девочку из детского дома. Но даже если у них есть новая дочка, может, они все-таки захотят оставить себе и Ферн? И они пообещают, что будут хотя бы немного ее любить и защищать от мисс Тани?

А что будет со мной, я не знаю. Конечно, Севьеры не захотят, чтобы я к ним вернулась: зачем им воровка и обманщица? Но я не могу позволить, чтобы мисс Танн снова меня нашла. Я, наверное, попробую найти работу где-нибудь неподалеку, но сейчас с этим нелегко... На реку я тоже не вернусь. Старый Зеде не сможет прокормить столько ртов, но это не единственная причина.

Настоящая причина — мне нужно быть рядом с сестрой. Мы с рождения прикипели сердцем друг к другу. Я не смогу дышать, если ее не будет рядом.

Я объясняю Силасу, какая и в чем мне нужна помощь.

Он слушает, качает головой, а лицо его все больше и больше вытягивается.

— Позаботься об Арни,— говорю я наконец.— Ей некуда возвращаться. Ее родня очень плохо к ней относилась. Найди ей хорошее место, ладно? Она не боится тяжелой работы.

Силас глядит на текущую воду, не на меня.

— Хорошо.

«Может, через несколько лет Арни и Силас поженятся», — думаю я, и у меня снова сжимается сердце.

Жизни, о которой я раньше мечтала, больше не будет. Тот путь, что привел меня сюда, затоплен. Назад дороги нет. Вот почему, когда мы находим лодку Зеде, я говорю ему, что Севьеры будут рады принять меня с Ферн назад.

— Мне только нужно, чтобы Силас отвез нас вверх по течению, — я не хочу, чтобы Зеде плыл с нами. Я боюсь, что в итоге он нас не отпустит.

Через открытую дверь он окидывает взглядом свою хижину, будто пытается решить, сможет ли содержать всех нас.

— У Ферн там, в доме Севьеров, много хорошей одежды и игрушек. И цветных карандашей. А мне скоро нужно будет идти в школу,— мой голос дрожит, и я с трудом сглатываю, пытаясь выровнять дыхание.

Зеде поворачивается ко мне, и его глаза, кажется, видят меня насквозь.

Ферн тянется к нему, и он берет ее на руки, касаясь подбородком золотистых волос.

— Малышка,— выдыхает он, затем притягивает меня к себе и крепко обнимает нас обеих. От него пахнет золой, рыбой, керосином и большой рекой. Знакомые запахи.

— Если когда-нибудь я вам понадоблюсь — просто скажите реке, — говорит он.

Я киваю, но когда он нас отпускает, мы с ним понимаем, что прощаемся навсегда. Река слишком большая.

Грусть дорожками бороздит его лицо. Он вытирает слезы рукой, затем кивает, плотно сжимает губы и опускает Ферн в «Дженни». Нам пора уезжать.

— Мне нужно отправиться с вами — вы же болото совсем не знаете,— говорит Арии.— Но я там не останусь. Я возьму плоскодонку отца и оставлю ее привязанной где-нибудь поблизости. Ты можешь сказать ему, где ее найти. Я не хочу оставлять у себя ничего из его вещей,— она не ждет ответа и отправляется за плоскодонкой. Даже после того, что ее семья с ней сделала, она беспокоится о том, как они проживут без лодки.

Я не плачу, когда мы снова отчаливаем. Мотору приходится побороться с течением, но в конце концов мы заходим в трясину. Деревья низко склоняются к нам после поворота, и я бросаю прощальный взгляд на реку. Я оставляю в ее водах часть себя.

Речная вода забирает себе останки Рилл Фосс.

Рилл Фосс — принцесса из королевства Аркадия. Короля больше нет, как и самого королевства.

Рилл Фосс должна умереть вместе с ними.

Теперь я Мэй Уэзерс.

Голубые глаза Мэй, влажные, затуманенные слезами, изучают меня под светом настольной лампы в уединенном уголке дома престарелых.

— Вот так и заканчивается моя история. Ты рада, что услышала ее целиком? Или она стала для тебя лишним поводом для волнений? Мне всегда было интересно, что почувствует молодое поколение. Но я думала, что никогда не узнаю об этом.

— Мне кажется... всего понемногу,— после поездки в коттедж и на ферму Хутси я размышляла над ее рассказом целую неделю, убеждая себя в том, что все это — часть истории нашей семьи.

Раз за разом я прокручиваю в голове предостережение Эллиота: «Ты играешь с огнем! Прошлое нужно оставить в прошлом». Его мнение не поколебали даже поразительные открытия, сделанные мной на берегу реки Саванна. «Подумай о последствиях, Эвери. Есть люди, которые больше не смогут... относиться к твоей семье по-прежнему».