Дмитрий Ольшанский - Крест, орёл и полумесяц. Часть 1. Последний крестовый поход

– Никто из смертных не бывает всякий час благоразумен 37 37 Nemo mortalium omnibus horis sapit (лат. Плиний Старший, «Естественная история», VII, 131). , – попытался улыбнуться я. – Хотя, признаться, минуту назад я уже начинал сожалеть, что не поддержал твое скабрезное предложение.

Тем временем бой продолжался – два бандита все еще были на ногах. Один из них кинулся на Джакобо, а другой, тот самый, который заманил меня в эту ловушку, решил снова ретироваться, однако я преградил ему путь. Преступник посмотрел на меня полными злобы глазами и засунул руку под плащ, откуда прежде он извлек кинжал. Но испытывать судьбу во второй раз мне вовсе не хотелось. Я подлетел к бандиту и, прежде чем он успел метнуть в меня свое смертоносное орудие, со всей силы ударил его кулаком по лицу. Убийца отшатнулся. Сплевывая кровь, он, однако же, выхватил кинжал, но не успел замахнуться, поскольку я одним быстрым движением выбил оружие из его рук и тут же саданул его в висок эфесом своего клинка. Оглушенный этим ударом, бандит упал как подкошенный, и только теперь мне удалось перевести дух.

Джакобо тем временем продолжал возиться со своим противником, однако делал он это скорее ради забавы. Будучи отменным дуэлянтом, итальянец не оставлял оппоненту ни единого шанса и мог в любой момент нанести решающий удар. Когда же такая игра ему наскучила, он с легкостью сумел обезоружить, а затем и опрокинуть на землю своего врага.

Таким образом, из четырех нападавших двое были в наших руках. Тела остальных мы тоже забрали – иногда мертвые могут поведать не меньше, чем живые. Заставив выживших бандитов тащить тела своих сообщников, мы двинулись к центру города, торопясь покинуть этот недружелюбный район, где за каждым поворотом нас могла поджидать новая засада. К счастью, вскоре нам повстречались несколько венгров из армии Яноша Хуньяди. Весьма удивленные нашим уловом, они помогли доставить пленных в крепость, где их поместили под надежную охрану.

Про случившееся на площади в скором времени узнал практически каждый житель города – слухи здесь разлетались быстро. Теперь я начинал понимать, почему преступники выбрали для покушения именно это время и место. Риск для них был чрезвычайно велик, да и шансов на успех не так много, но если бы им все удалось и Владислав действительно был убит, то скрыть такое преступление оказалось бы невозможно. Сотни свидетелей мгновенно разнесли бы эту новость по всему миру – от Рима до Адрианополя. Известие о смерти предводителя крестового похода приободрило бы наших врагов, а для нас стало бы настоящей катастрофой.

Хуньяди не зря отдавал все свои силы защите короля. Владислав был той незаменимой скрепой, которая сплачивала воедино всю христианскую армию. На этот раз наши противники не смогли добиться своей цели, но кто знает, возможно, их последователи окажутся удачливее, а значит, надо быть начеку.

Уладив дела, мы с Джакобо отправились в ближайшую таверну, чтобы отметить успех.

– Вся выпивка сегодня за мой счет, – предложил я своему другу.

– Одной выпивкой ты от меня не отделаешься, – усмехнулся мой друг, подталкивая меня локтем. – Да и тебе стоило бы как следует отдохнуть. Я как раз знаю одно хорошенькое местечко. Пускают только своих, а обслуживание – по высшему разряду. Если захочешь, отправимся туда, как стемнеет.

– Это излишне, – ответил я. – Теплый ужин и бутылка хорошего вина – вот все, что мне сейчас нужно.

– В этом я готов тебя поддержать, – согласно кивнул итальянец. – Но если все-таки надумаешь разнообразить свой досуг…

Джакобо сунул руку за пазуху и достал потертую монету восьмиугольной формы.

– Это поможет тебе попасть внутрь, – сказал он, протягивая мне монету. – Покажи ее при входе, и тебя впустят без проблем.

– А как же ты? – удивился я.

– За меня не беспокойся, – загадочно улыбнулся итальянец. – Если будет нужно, я открою любые двери. Главное – знать подход.

С этими словами он похлопал по туго набитому кошельку, в котором хранил свои сбережения. Я не стал с ним спорить и молча убрал монету, благополучно позабыв про нее.

Когда мы вошли в таверну, практически все столы были уже заняты. Рассчитанные лишь на местных жителей и терпящие серьезные убытки во время оккупации города турками, многие трактиры теперь не справлялись с наплывом такого количества гостей, хотя Янош Хуньяди строго запретил солдатам шататься по городу без письменного разрешения их командиров.

В самом конце темного зала мы все-таки нашли небольшой столик. Устроившись за ним, заказали у трактирщика еду и выпивку. После всего пережитого я с наслаждением вкушал густую мясную похлебку, а Джакобо поглощал баранью ногу, вытирая сальные руки о подол и отпуская колкие шуточки в адрес служанок, снующих по узким проходам между столами. Вино быстро подошло к концу, и нам принесли еще одну бутылку, которую мой приятель осушил с той же легкостью. Наполнив свою чашу из следующего сосуда, Джакобо решил произнести речь. С трудом поднявшись с места и шатаясь, словно моряк на корабле во время шторма, он поднял свой кубок и прогремел на всю таверну:

– За здоровье короля Владислава! За его доблестную армию! И за славную победу над турками!

После этих слов итальянец залпом осушил свой бокал. Гул одобрения пронесся по залу. Многие вставали со своих мест и тоже рассыпались хвалебными речами в адрес короля, Яноша Хуньяди и сербского деспота Георгия Бранковича. Раздавались громкие обещания отпраздновать новую победу уже в Адрианополе, столице османов, кто-то даже начал исполнять походные песни. Общее оживление, вызванное словами моего друга, продолжалось довольно долго. Здесь, кажется, собрались представители всех христианских государств, которые участвовали в походе. Я успел услышать речь на болгарском, венгерском, польском, немецком, сербском языках. Половину слов мне вообще не удалось разобрать, как и принадлежность их к какому-либо из известных мне диалектов.

Джакобо был явно доволен произведенным эффектом. На его лице играла лучезарная улыбка, и он вновь наполнял свой бокал, когда к нему подбежал какой-то паренек и, прошептав несколько слов на ухо, указал куда-то в центр зала. Мой приятель взглянул в ту сторону и кивнул. Когда же парень удалился, Джакобо сказал мне:

– Кажется, за тем столиком сидят мои земляки-итальянцы. Пойду поприветствую их, надеюсь, ты не будешь против?

– Нет. Иди, если хочешь.

Джакобо снова поднялся на ноги и промолвил:

– Я отойду совсем ненадолго, а ты постарайся опять не ввязаться в какую-нибудь передрягу.

Дав такое напутствие, мой друг важно оправил свой внушительный ремень с латунной пряжкой и уверенно направился к своим землякам. Для человека, выпившего изрядное количества вина, столь стремительный шаг выглядел достаточно дерзко, однако Джакобо добрался до места без существенных происшествий и был радостно встречен шумной компанией из пяти человек.