Денис Попов - Точка слома

-А расскажите об Иване поподробней – попросил сильно волнующийся Горенштейн, который знал, что скоро эта милая женщина впадет в истерику.

-Он очень хороший. Сильный, умелый, один из лучших слесарей на станции, его там все любят, даже грамоты есть. Он такой милый: и с Ирочкой поиграет, и со мной погуляет, и даже приготовит что-нибудь иногда. Мы с ним после войны познакомились, когда он вернулся с фронта. Воевал он с 43-го года, но рассказывал очень мало, не любит эту тему. Каждый год 9 мая он одевает свой пиджак, с его двумя главными наградами и идет к друзьям своим, вспоминает с ними боевые годы.

Горенштейн вздохнул, сжал кулаки, собрался с силами и сказал: «Ольга Валерьевна, тут такое дело… мы, кажется, нашли вашего мужа. Вы можете приехать на опознание?»

-В смысле опознание?! – закричала сквозь слезы жена убитого Лбова. – Он что, ранен?

-Он мертв, Ольга Валерьевна.

Все. Началось. Ольга завыла, начала стучать своими кулачками по галифе Горенштейна, по ее лицу потоками полились слезы; вся комната наполнилась горем и слезами: маленькая девочка, вылезшая из своей кроватки, несмотря на то, что она очень боялась незнакомых дядь, подбежала к маме и попыталась ее успокоить, но та даже не обратила внимания на испуганного ребенка.

«Врешь, врешь гад, врешь, Ваню не могли убить, он жив, вы не того нашли!» – кричала бедная женщина.

Горенштейн вышел из этой теплой квартиры. Кирвес мрачно взглянул на него, постучав по плечу и, собравшись с силами, вошел в заполненную горем комнату. Горенштейн же прижался к деревянной стене, и, скребя ее плотной шинелью, опустился на невысокую скамейку, слыша всхлипы и спокойный голос Кирвеса. Лицо Горенштейна было застывшим, глаза не моргая смотрели на стоявшую у входа во мраке вешалку, а руки тряслись, дико тряслись. Он вдруг представил, что Валя также воет и кричит, когда ее просят прийти на опознание трупа Горенштейна, в виске которого зияет дырка, словно тусклое солнце. Она плачет, кричит, а Кирвес гладит ее по головке и говорит какие-то добрые слова. А Горенштейн лежит в морге в своем чистом мундире, лежит холодным и ничего не боится, ничего не думает и ему не больно ни от чего.

Его представления прервал Летов, который сел рядом и закурил.

«Опять плач» – сказал с усмешкой он, услышав крики из-за двери.

-Да – потерянно ответил Горенштейн, – опять слезы. А почему ты усмехнулся?

-Удивляюсь я человеку. Сам плачу иногда, хотя понимаю, что уже ничего не исправить. И какой от этого толк? Да никакого.

-Что узнал?

-Тот разложившийся это точно Дронов. Комнатка у него самого заядлого алкаша. Он, кстати, сапером был на войне. Что интересно, по словам соседей Дронова, к ним пришел их общий друг Филин, и они вместе с ним ушли.

-А вот это интересно. Заявления о пропаже Филина не было, я точно помню. Да и трупа только два. Надо его проверить.

Друзья замолчали. Несмотря на то, что каменное лицо и стеклянные глаза Летова говорили о том, что он, вроде бы, не сильно расстроен от всхлипываний за стеной, но на самом деле Летову, как и всем было больно – конечно, не так, как Кирвесу, но чувство сожаления о чужом горе все еще сидело в нем, хоть и не могло проявиться в виде каких-то действий, ибо омертвелая душа уже просто не давала добрым чувствам, вроде сопереживания, пробиться наружу.

В это же время Кирвес вывел из квартиры трясущуюся Ольгу, которая за ручку держала девочку. Они вместе с Кирвесом на «Победе» поехали в отделение, а за ними поехал и Летов с Горенштейном на «ХБВ».

Ольга, в итоге, признала, что это труп Лбова. Правда ее вырвало, а потом она впала в жуткую истерику, но на ее успокоение вновь встал Кирвес, уже чувствуя, что вечером сам будет реветь дольше обычного.

Ефрейтор играл с девочкой в коридоре, а Горенштейн с Летовым принесли из архива личное дело Филина и Дронова, а также личное дело Лбова с работы, принявшись их внимательно изучать.

Алексей Ильич Филин, 1926 года рождения, родился в Омске в крестьянской семье, образование семь классов. В январе 1941 года переехал в Бердск, в июне 1944 года призван в армию, демобилизовался в мае 1945 года, вернулся в Новосибирск, устроился помощником слесаря на станции Инская, а потом стал работать кочегаром в доме три на улице Комсомола. Имел привод в милицию за нарушение общественного порядка в нетрезвом виде. Что интересно, у него даже был орден «Славы» III степени за бои в районе Померании: как оказалось, он лично подорвал немецкий танк связкой гранат.

«Когда слесарем работал, он видать познакомился с Лбовым, а тот познакомил его с Дроновым» – задумчиво сказал Летов.

Иван Лбов родился в 1913 году в Петрограде, а в 1925 году вместе с семьей переехал в Новосибирск. Образование среднее техническое. В 1943 году призван в армию, служил в войсках связи, демобилизовался 9 июня 1945 года. 11 декабря 1945 года женился на Ольге Бирюловой, 1921 года рождения. В 1946 году родилась дочь Ирина. В целом, обыкновенная биография обыкновенного человека. Про войну написано мало: известно лишь то, что за бои в Померании он получил медаль «За отвагу».

Официальная биография Дронова до окончания жизни весьма скучная. Родился в Москве, образование девять классов. В армию призван в 1936 году, в 1938 году стал слушателем военно-инженерной академии имени Куйбышева, с 1941 года в действующей армии. Сражался на Брянском, Ленинградском, третьем Украинском фронтах. Получил орден «Красной звезды» за бои в Чудском районе Ленинградской области, был шесть раз ранен, один раз тяжело контужен, практически потерял зрение левого глаза. Помимо всего прочего имел две медали «За отвагу», одну «За оборону Ленинграда». Демобилизовался в мае 1945 года в звании старшего лейтенанта саперных войск. Его мать эвакуировали в Новосибирск, куда он и решил переехать. По пути следования в Новосибирск устроил пьяную драку в поезде. Поселился в Заельцовском районе. Там было два привода за драку и нарушение общественного порядка. В январе 1947 года переехал в Первомайку и стал бузить тут. Суммарно у него было семь задержаний, на него было заведено два уголовных дела. Также постоянно поступали жалобы от соседей за шум, оскорбления и домогательства. Летов частенько усмехался, читая его жизненный путь – человек явно любил побузить. Что интересно, его лицо на ментовской фотокарточке было чем-то похоже на мрачную физиономию Летова. На фотографии после ареста он стоял с распухшей губой, наклонив голову вправо, и с мрачной усмешкой смотрел в объектив. Его длинные и явно грязные волосы свисали вниз, разбитый нос был распухшим, но этот взгляд пробирал даже с фотокарточки. Он смотрел спокойно, словно все уже повидал, смотрел так, как будто ему было плевать на все происходящее – Летов уже убедил себя в том, что этот человек устал жить, что ему надоела эта жизнь. По его взгляду и действиям опытный следователь понял, что все в этой жизни для Дронова казалось скучным и неинтересным, все для него было игрой, и ему нравилось играть не по правилам. Наверняка, когда его бил топором душегуб, он тоже смеялся или, как минимум, не боялся. Жаль, что лицо разложилось – Летов бы хотел взглянуть на его усмешку и его навсегда застывшие глаза.