Алексей Климин - Акциденция

– Ясно. Отправляйтесь. Возьмите бричку. Быстрее доедите, да и возможно, придется помочь кого-то доставить в госпиталь.

– Спасибо, – выдохнула Василиса, а парень только кивнул и кинулся на выход.

Но сестра его похоже, собой владела получше, да и звание сержанта обязывало к большей дисциплине, а потому срывать с места она не стала – развернулась по-военному четко и спокойно вышла из комнаты.

А когда мы спустились вниз, то в окна коридора, что выходили во двор, наблюдали уже брата и сестру, спешно запрягающих лошадь в бричку.

В приемную, как собственно и в наш кабинет, в приоткрытые окна успело натянуть гари… не сильно, но все ж достаточно ощутимо. Так что невидимые с первого этажа пожарища, теперь напоминали о себе и здесь, не давая забыть о происходящем в городе. Мда-а… как будто о таком можно забыть…

– Чай совсем остыл… – сказала Лиза, подходя к столу, на котором стоял примус и кое-какая посуда, – заварить заварила, но подать не успела… еду вот приготовила…

– Ничего, по такой жаре и остывший пойдет, – ответил ей Михаил Лукьянович, – давай перекусим быстро, и я поеду на пристань.

Лизавета кивнула и вышла из комнаты, а мы направились к окнам.

– Я сейчас уеду, а ты оставайся здесь, обживайся, ознакомься полностью с делами. Если вдруг кто-то по какой-то надобности или с проблемой придет, поговоришь, как положено. Лиза, если что поможет, подскажет, оформит все как полагается. Но думаю вряд ли что произойдет – все сейчас ринуться на верфь и пристань. Ну, а мы, как управимся, вернемся, и тебя отпустим. Завтра, наверное, придется тебе побегать целый день, чтоб вновь опросить свидетелей тех, первых убийств – с чего-то начинать надо…

Я покачал на это головой и усмехнулся:

– Я конечно не спец пока в таких делах, но слышал, что если по свежему следу подобное преступление не раскрыть, то потом это практически невозможно уже сделать?

– Так-то оно так… но и закрыть мы эти дела пока не можем, времени-то еще слишком мало прошло. Да и потом, что ж мы тогда за работники, если первые же серьезные происшествия, случившиеся на нашей территории, раскрыть не сможем… так что, ты уж Коль постарайся, нарой чего-нибудь важного, а мы тебе поможем. А за повторную беседу со свидетелями я тебе вот, что скажу… может, что сам «новым» глазом увидишь или кто чего вспомнит… тогда-то все в волнении сильном были. Библиотекарши – женщины впечатлительные, все больше рыдали да охали. Да и батюшки наши, люди в возрасте, особенно отец Семеон, так что тоже в основном крестились и молитвы свои бормотали. А теперь-то все подуспокоились, авось, что дельное и вспомнят.

– Кушать готово, – окликнула нас Лиза, и мы пошли к столу.

Яства, разложенные по фарфоровым расписным тарелкам, были конечно немудреными, но по нашему времени, да с голодухи, а не ел я с самого раннего утра, вполне достойны были называться именно так. Картошечка в мундире, пара-тройка соленых огурцов, нарезанных колечками, и пяток свежих, некрупных и крючковатых – «недопивших» по такой жаре воды. И сало, чуть желтоватое, в крупной соли, тонкими ломтиками. Хлеб конечно – темный, плотный, с какими-то видимыми комочками на срезе… обычный, в общем-то, хлеб.

– А откуда такая роскошь? – мотнул я головой на сало. – Кто-то из родственников скотину держит?

– Да не-е, – усмехнувшись, ответил капитан, подцепляя то сало и кладя его на хлеб, – это мы перед тем, как убийство первое еще произошло, пастуху из Моховки, деду Михею, помогли в лесу заплутавших коровок найти. Дед-то старый совсем, приснул видно, а скотина-то и побрела сама без надзора, куда глаза глядят. Тот и всполошился, но быстро нашелся, где помощь искать. Благо, что Моховка, хоть и лесом окружена, но до слободы недалече. Кинулся к нам. Как телегу-то не разбил, да сам не расшибся – так гнал! С грохотом и подкатил. И ну орать от дверей: " – Помогите, Христа ради, господа милиционеры!"

Лиза хмыкнула и опустила глаза, видно вспомнила заполошного деда. Ну, а то! Пожалуй, заголосишь тут, да и в ноги упадешь, и уж точно всех, кто может помочь в таком деле, господами величать станешь! Даже товарищей милиционеров. Ведь за коровку-то, тем более за двух, односельчане покалечить могут, и на возраст престарелый не поглядят. А уж если колхозное стадо-то было, тут можно и голову не сносить, по военному-то времени. Так что деда я понимал, и испуг его тоже.

– Вот, он и принес два куска. Откуда оно у него – не ведаю, может запасы с довоенных времен еще, где в погребе имелись. С первого-то шмата и вовсе ржавь счищали. Но ты ешь, не бойся, проверено уже – доедаем поди, да Лиз?

– Угу, – кивнула та, – еще на разок, может, два, осталось.

– Вот она и приняла, – мотнул на нее головой капитан, – я-то это дело не очень одобряю, у народа благодарность харчами брать.

– Да дедушка Михей просил очень, все боялся, что побрезгуем…

Лиза не успела договорить, как ее слова прервал громкий стук закрываемой двери, донесшийся откуда-то из задней части здания. Следом раздался топот быстрых шагов, и в приемную влетела… старушка.

Странная такая старушка… вроде и горб при ней, и лицо морщинистое, как вяленое яблоко, и плат темный на самые глаза, но вот резвая какая-то она была не по возрасту – порывиста в движениях, шаг большой, четкий, да и при всей старческой сгорбленности, создавалось впечатление, что она… держится прямо.

Разглядев меня, странная старуха резко остановилась и выдала " Ой!" звонким, совершенно девчоночьим, голосом.

– Вот, Наталья, – повернувшийся в ее сторону Михаил Лукьянович, принялся ей укоризненно выговаривать, – сколько раз тебе говорить, чтоб в отделение заходила внимательно – а вдруг, кто из посторонних будет?!

– Да я спешила так…

– Спешила она… вот талантливая ты актриса, но терпения тебе не хватает, и внимательности. Ты ж пока в милиции работаешь, а не в театре служишь, и можешь однажды нам так все дело завалить – у тебя ж сцена не сразу за кулисами заканчивается, а только, считай, в гримерке! Тем более что было уже однажды, как ты почти не раскрылась… это когда драка возле бараков случилась, а мы здесь уже показания с участников снимали, помнишь? Хорошо, что хоть мужики те в подпитии были, да не особо внимание на окружающее обращали!

– А сейчас? – аккуратно спросила девушка… та, что сержант с артистическим талантом, как понял я.

При этом, на меня она смотрела настороженно, выглядывая из-под надвинутого на лоб старушачьего платка.

– Это, – наш общий начальник, обернулся ко мне, – новый сотрудник отдела… на место Володи… гхм, Владимира Прокопьевича прибыл. Старший лейтенант Горцев Николай Алексеевич.

– Сержант милиции, Наталья Вольная! – отрапортовала «старушка», представляясь мне.