Фиделис Морган - Неестественный свет

— Правда? — ощерилась в улыбке миссис Кью. — И кто же они? Герцогини? Жены министров? Все они заявят, что купили их для своих детей. Я надеялась, что у вас есть для нас что-нибудь более пикантное, чем это, мистрис Элпью.

— Дом порки… — Графиня рылась в памяти, пытаясь извлечь хоть какие-то подробности касательно данного заведения. — Мы видели, как туда входили очень интересные люди. Сидящие высоко в правительстве.

Миссис Кью пронизала ее взглядом.

— В самом деле? И кто же?

— Ага, миссис Кью, — графиня потерла руки. — Терпение! Терпение! Скоро вы все узнаете. Поверьте, мы охотимся на действительно крупную рыбку. — Она огляделась в поисках каких-нибудь часов. Поблизости ни одних не было. Поэтому она махнула рукой в неопределенном направлении. — Ах, уже столько времени. Мы опаздываем на встречу с мадам Плеткой.

Она схватила Элпью за руку, и сыщицы припустили по Португальской улице, обернувшись на бегу помахать чете Кью.

Вернувшись в Энглси-хаус, графиня обнаружила задремавшего у огня Годфри. На коленях у него была раскрыта большая книга. Ее светлость схватила фолиант и прочла на корешке: «Пиршество для червей» Фрэнсиса Квэрлза! Где он нашел эту чушь? Графиня швырнула книгу на пол.

— Что это такое? — подобрала ее Элпью.

— Высказывания о достойной жизни: «Начавший жить, начинает умирать», «Тот, на ком нет креста, не заслуживает короны» и тому подобная нудная моралистическая чепуха. Годфри! — Она толкнула слугу. — Для тебя есть работа. Надевай пальто, пойдешь с нами.

— Надеюсь, миледи, не трудная работа, — проворчал, моргая, Годфри. — Я не могу нести уголь, миледи, ничего такого. У меня страшно болит спина.

— Насчет этого можешь не беспокоиться. — Графиня протянула ему шляпу. — Твоей спине очень скоро полегчает, я уверена. — Она заговорщицки ухмыльнулась Элпью. — Ты отлично проведешь время, если не будешь пороть чушь. Так что давай, собирайся — не хочется тебя подстегивать, — и шлепай в Ковент-Гарден.

Спустя полчаса троица стояла перед Райским домом порки миссис Бирч.

— Я туда не пойду, — забрюзжал Годфри. — Не позволю, чтобы какая-то крепкая бабенка забавлялась с моим орудием.

— Уверяю, никто не собирается тебя насиловать. — При одной мысли об «орудии» Годфри графиня передернулась. — Красивая девушка всего лишь пощекочет тебя хлыстом, а ты узнаешь, кто из знаменитостей к ней ходит. И тогда целую неделю мы все сможем угощаться вырезкой.

Стиснув зубы, Годфри цеплялся за притолоку, пока Элпью с графиней проталкивали жилистого старика сквозь штору из бусин во тьму знаменитого заведения.

Бледные руки с длинными ногтями схватили Годфри и втянули внутрь.

— Идемте же, господин Трусишка! — громогласно рявкнула женщина. — Пойдем ко мне в комнату. Как тебя зовут?

— Годфри! — крикнули за занавеску Элпью с графиней.

— Ай-яй-яй, Годфри, — прорычала госпожа, — тебя надо наказать. Ты очень, очень плохой мальчик.

Годфри только успел взвизгнуть и исчез во мраке.

— Отлично, — сказала графиня, потирая руки. — А мы во время его сеанса можем зайти в какой-нибудь славный индийский магазин и перекусить и выпить шоколада.

— Нет, не можем, — ответила Элпью. — Надо отнести на проверку аптекарю наш образец.

— Какой образец?

Элпью показала порошок, который она стянула из лабораториума Бо Уилсона.

— Таким же отравилась миссис Уилсон.

— Как ты его раздобыла?

— Не спрашивайте.

Аптекарь рассмотрел порошок, понюхал его, положил чуточку на стекло и смочил водой, поднес к свету, бросил щепотку в огонь и, наконец, попробовал.

— Определенно не сурьма, — провозгласил он. Графиня с Элпью добрались до аптекаря как раз вовремя — он уже собирался закрывать свою лавку. — Но вещество в ее чашке определенно ею было.

Графиня посмотрела в окно на дом Уилсонов. Парадная дверь была открыта. Свечи в подвесных подсвечниках освещали вестибюль, отбрасывая тени на темную улицу.

На верхней ступеньке крыльца сидел камердинер и курил трубку, выпуская клубы дыма в и без того туманный вечерний воздух.

— Что же тогда это такое, если не сурьма? — Элпью с подозрением посмотрела на темно-коричневый порошок.

— Понятия не имею. — Аптекарь ткнул в него небольшим металлическим зондом. — Похоже на соединение различных веществ. Посмотрите, видно, что одни крупинки меньше и иного цвета по сравнению с другими. — Взяв щепотку, он понюхал. — Если не ошибаюсь, одна из составляющих — порошок мышея.

— Чего?

— Распространенного сорняка. Растет в этой стране на всех навозных кучах. Он обладает тайной магнетической способностью укреплять матку и таким образом изгоняет из нее все болезни. Также хорош для головы. Известен как цефалик, а все цефалические травы помогают матке.

— А может женщина принимать такую смесь, чтобы обеспечить зачатие?

— Конечно. Если порошок предназначался для этого, я бы предположил, что остальные ингредиенты таковы: клиноног, мята болотная, тимьян, богородская трава, буквица, дикий бадьян, кровохлебка, пиретрум, полынь, шалфей, корень пиона, ягоды можжевельника, корень горечавки. Любые из них. — Подцепив немного порошка на палец, лизнул. — М-м-м. Последние две составляющих объясняют его темный цвет. Смотрите, как, намокнув, он становится фиолетовым. Это из-за горечавки.

— Значит, яда нет? — Элпью была разочарована. — Это исключительно целебный порошок?

— О да. — Он указал на полки за своей спиной. — Такие же я делаю здесь сам. На порошки большой спрос.

— А тот, другой… Как по-вашему, то был настоящий яд? Он не мог применяться в лечебных целях?

— Сурьма? — Аптекарь сгреб порошок в кучку и снова завернул его в пакетик. — Нет. Ее нельзя принимать ни при каких обстоятельствах. В сущности, это металл. Используется для производства сплавов и в алхимических опытах.

— И вы продали Бо Уилсону сурьму за день до его смерти?

Аптекарь кивнул, листая большую книгу счетов, которая лежала на прилавке. Он указал пальцем на запись на предыдущей странице.

— Правильно. Два скрупула.

— Так как же эта сурьма попала в чашку миссис Уилсон и кто ее туда положил? Вот что я должна выяснить.

Элпью поблагодарила аптекаря и, взяв пакетик, вышла из лавки, он проковылял на своих костылях следом и запер за ней дверь.

Элпью обнаружила графиню сидящей на ступеньке, где ранее курил камердинер. Парадная дверь была закрыта.

— Дела здесь очень плохи, — сказала ее светлость. — Сегодня днем дом ограбили, а прислуга получила сообщение от адвоката миссис Уилсон, что той суждено висеть на Тайбернском дереве, так что им лучше отсюда уходить.

— Он имеет в виду, что ее повесят?

— Совершенно верно!

— Что-то очень быстро, миледи, вам не кажется? Эту женщину арестовали только сегодня утром. А дом уже ограбили! Что унесли?