Фиделис Морган - Тщеславная мачеха

– Здесь, внизу? Ну и ну! – воскликнула Элпью. – Не слишком подходящее место для встреч. – Она вложила руку герцогини в руку мадемуазель Бонтем. – Не отпускайте несчастную герцогиню. Она немного не в себе. – В другую руку Бонтем Элпью сунула трутницу. – И высекайте периодически огонь, чтобы мы видели, куда идем. – Элпью двинулась первой, продолжая распахивать двери камер. – Попутно освещайте камеры, вдруг она лежит где-нибудь здесь, раненная. – Мысль о худшем Элпью оставила при себе.

Жуткий скрежет кремня о сталь и вспышки искр придали подземной темнице еще более зловещий вид. Герцогиня начала подвывать. Элпью не остановилась.

– Подождите! – крикнула Бонтем. – Смотрите!

Элпью заглянула в камеру. Искры высветили груду одежды, лежавшую в луже на каменном полу и промокшую насквозь. Элпью двинулась дальше.

Они завернули еще за один угол и начали осматривать новый ряд камер.

Когда огонь трутницы осветил третью камеру, Бонтем ахнула.

На каменной скамье, возвышаясь над ними, стояла женщина. Еще одна пастушка.

В угасающем свете искры пастушка, издав вопль, от которого кровь застыла в жилах, бросилась на них, замахнувшись обеими руками. В каждой руке она сжимала по кинжалу.

Графиня ползла вперед на четвереньках. Каким-то чудом ей удалось спастись от сумасшедшей пастушки.

Девушку отвлек внезапно возникший странный мерцающий свет; она отвернулась и прислушалась. Графиня поднялась, тихо прокралась дальше и шмыгнула в первую попавшуюся камеру, молясь, чтобы эта ненормальная прошла мимо, тогда леди Анастасия побежала бы в противоположную сторону.

Графиня забралась под каменную скамью и замерла, лежа в луже, стараясь не дышать и думая, что сердце стучит слишком громко, мешая прислушиваться.

Едва начав успокаиваться, она услышала приближающиеся шаги и страшный вопль.

Дверь камеры распахнулась, и в нескольких футах от своего лица графиня увидела пару атласных туфелек.

Пастушка села на скамью.

Светлая юбка раздулась, щекоча лицо. Графиня отвернула голову. Лежать ли тихо в надежде, что девице надоест ждать и она уйдет, или воспользоваться преимуществом внезапности и, дернув пастушку за ноги, спастись бегством?

Графиня решила замереть.

Прислушиваясь к дыханию пастушки, она размышляла, не в кошки ли мышки та играет. Возможно, девушка точно также слышит дыхание графини и выбирает удобный момент.

Теперь леди Анастасия ожидала, что девушка в любую секунду нагнется и нападет на нее, оказавшуюся в ловушке, прижавшуюся к каменной стене. Если это произойдет, поняла графиня, она погибла. Спастись ей не удастся.

Девушка встала.

Графиня сделала глубокий вдох и приготовилась к худшему.

Девушка повернулась лицом к скамье. Если бы не нужно было двигать рукой, графиня перекрестилась бы.

Девушка поднялась на скамью.

В отдалении послышался приглушенный крик и шарканье ног.

Девушка спрыгнула на пол. Как будто посмеиваясь, она подошла к двери и выглянула в коридор.

Графиня сожалела, что видит лишь очертания ее фигуры.

Леди Анастасия лежала неподвижно. На веко ей упала капля, она попыталась сморгнуть ее. И сделала только хуже. Капля скатилась по щеке и остановилась на верхней губе, щекоча ее и вызывая желание чихнуть.

Пастушка встала на пороге, опустила маску и шагнула в коридор.

Видение обрушилось на мадемуазель Бонтем и с криком сбило ее с ног. Нож задел край трутницы, и она покатилась по полу.

Поднимать ее не имело смысла, потому что, попав в воду, трутница стала бесполезной.

– Леонора? – окликнула Бонтем, извиваясь под руками пастушки. Элпью потянула за подол муслинового платья нападавшей. Герцогиня схватилась за голову и закричала.

Бонтем перекатилась на бок, перехватив одну руку девушки, Элпью тем временем пыталась вырвать нож из другой.

Но вместо запястья Элпью схватилась за лезвие и с криком отпрянула. Несколько раз сжала кулак. Рана кровоточила, но сухожилия не были повреждены.

Рванувшись вперед, Элпью едва не зацепила кого-то, кто увернулся от нее и чьи шаги стали быстро удаляться по коридору.

– Она убежала, – сказала, вставая, Бонтем. – Кто это был? Она совсем спятила? Она же могла кого-нибудь ранить.

По-прежнему закрывая лицо руками, герцогиня причитала:

– Изабелла? Изабелла? Милорд герцог?

– Потрясение было для нее слишком сильным. – Элпью повернулась к Бонтем: – Отведите несчастную леди наверх и, Бога ради, пришлите подмогу. – Оберегая раненую руку, она открыла дверь. – Приведите этих франтов-мушкетеров. И пусть не забудут свет.

Элпью побежала по коридору вслед за удалявшейся безумной женщиной.

– Куда ты идешь? Хватит прятаться от меня.

Графиня сразу же узнала голос Леоноры Смит.

Леди Анастасия выползла из-под скамьи и подошла к открытой двери. Бежать она не сможет, это ясно. Порез на ноге кровоточил, графиня чувствовала, как по икре стекает кровь. Чулки, наверное, тоже порваны, думала она, выглядывая в коридор.

Графиня не могла решить, идти ли в ту сторону, откуда пришла, навстречу Леоноре, или в противоположном направлении, где она рисковала упереться в тупик и таким образом попасть в ловушку.

Нечего и думать. Крепко прижав рану на бедре пальцами и прихрамывая, графиня пошла туда, где могла снова встретиться с мадемуазель Смит.

У ближайшего угла графиня остановилась и подождала. Осторожно заглянула за угол.

И увидела чье-то лицо.

Графиня вскрикнула, но чужая ладонь зажала ей рот.

– Это я – Элпью.

Графиня схватила ее за руку.

– Слава Богу, – прошептала она. – Ты цела?

– Порезала руку. А вы?

– Она поранила мне ногу.

Поддерживая друг друга, они пробирались в темноте по скользким каменным плитам пола.

– Зачем она это делает? – пошептала графиня.

– Тихо! – Элпью остановилась. – Что это?

Позади них послышались приглушенные шаги, нерешительно направлявшиеся к ним.

– Она преследует нас. Быстро! Обопритесь на меня. – Элпью обхватила графиню за талию. – А теперь – бежим.

Они устремились вперед; Элпью оступилась и поскользнулась, но удержалась на ногах.

Приближаясь к следующему повороту, они замедлили шаг. Элпью встала на колени и заглянула за угол, в темноту. Ш-ш-шух!

Нож со свистом рассек воздух. Графиня отпрянула назад.

– Я – Богоявление. Я есмь Альфа и Омега, Первый и Последний, Который был мертв и се жив.

Зажав нож в руке, на женщин бросилась пастушка в маске. Элпью, стоявшая на коленях, заметила, что со времени их последней стычки пастушка потеряла один кинжал.

– Ты уничтожила меня, и моя месть настигнет тебя.

– Поверь мне, дитя, я не понимаю тебя. – Графиня дрожала, но старалась, чтобы голос ее звучал спокойно. – Прошу тебя, скажи, что я сделала. И когда я все узнаю, ты совершишь свой акт возмездия. – Нож просвистел у самого ее лица. Элпью подобралась поближе к безумной девушке. – Значит, ты убила леди Мердо-Мактавиш по той же причине? – тихо спросила графиня. – Мы же не можем обе быть виноваты?