Джанет Глисон - Чаша Бланшара

В погребе не было окон, и в тех случаях, когда Агнесс по указанию дворецкого спускалась туда, она всегда брала с собой зажженную свечу. Но сейчас ей так хотелось найти его, что она решила не откладывать. Она распахнула настежь дверь, вложила сложенный платок в щель около дверной петли и стала спускаться.

Воздух с каждой ступенькой становился все более холодным и влажным. Неприятный запах плесени и пыли достиг ее носа, и ей захотелось чихнуть. Агнесс спустилась уже на три четверти лестницы, когда платок выскользнул из щели, и дверь захлопнулась. Оказавшись в полной темноте, она принялась спускаться на ощупь, придерживаясь рукой за стену, чтобы не упасть, и ее ногти цеплялись за облупившуюся краску. Добравшись до конца лестницы, она на мгновение остановилась, всматриваясь во мрак.

Мутный свет исходил от единственного настенного светильника напротив нее, который освещал приоткрытую дверь, ведущую в узкое помещение, большая часть которого терялась в тени. Но дальше, впереди, на перевернутой бочке горела высокая свеча. В ее мутном свете Агнесс могла разглядеть изогнутый потолок, длинную стену, заставленную полками для вина, и стену напротив с деревянными бочонками разных размеров.

Она огляделась, надеясь увидеть мистера Мэттью, но его не было видно. Сверху до нее доносился глухой бой часов, грохот посуды в посудомоечной, резкий стук в дверь, отдаленный визг точилки для ножей на улице около дома. В самом же погребе не раздавалось ни звука, кроме ее собственного дыхания и слабого шороха юбок.

Только через пару минут, когда ее глаза привыкли к тусклому свету, она обратила внимание на нишу в стене примерно на уровне талии, в ярде от того места, где она стояла. Рассмотрев углубление поближе, она заметила, что там лежит что-то темное и неясное, размером примерно с ее кулак. Агнесс осторожно протянула руку и взяла предмет. Он был завернут в тряпку и оказался неожиданно тяжелым. Немного наклонившись, чтобы свет достигал ее, она принялась развертывать тряпку. Что-то заставило тряпку прилипнуть к завернутому в нее предмету. Агнесс сдернула ее и взглянула на то, что она закрывала.

Это был пистолет, маленький, можно сунуть в карман, рукоятка украшена серебром, но грязный, весь в песке. Именно из-за грязи тряпка и прилипла к нему. Тот ли это пистолет, что пропал из комнаты Николаса Бланшара? — задумалась Агнесс. И как только эта мысль пришла ей в голову, она услышала звон стаканов или посуды откуда-то поблизости. Затем послышались голоса, и теперь уже нельзя было ошибиться: мистер Мэттью беседовал с Джоном, хотя говорили они тихо, слов не разобрать. Агнесс не успела крикнуть, как их шаги приблизились, дверь заскрипела, и парочка появилась из темноты.

Их было прекрасно видно благодаря фонарю, который дворецкий держал в руке. В другой руке он сжимал пару стаканов и бутылку — их звяканье и слышала Агнесс. Джон нес в руках деревянный ящик. Они медленно, слегка покачиваясь, надвигались на нее.

Агнесс понимала, что должна объявить о своем присутствии, но отступила назад, не зная, что они подумают, если увидят ее здесь с пистолетом, который все считали пропавшим, в руке. Если пистолет взяла Роуз, чтобы защититься, тот, кто оставил его здесь, скорее всего, тот самый мужчина, который преследовал Роуз и которого видела Элси. Убийца.

Мистер Мэттью добрался до бочки, на которой была оставлена горящая свеча. Он находился всего в нескольких футах от того места, где стояла Агнесс. Рано или поздно ей придется показаться. Она не хотела, чтобы ее поймали с пистолетом в руке, поэтому снова завернула его в тряпку и тихо положила туда, откуда взяла.

Однако, вместо того чтобы двинуться вперед по направлению к ней, мистер Мэттью внезапно остановился. Поставив бутылку, стаканы и фонарь на перевернутую бочку, он повернулся к Джону и обнял лакея за плечи.

— Дорогой мальчик, — сказал он, произнося слова медленнее, чем обычно, и как-то неотчетливо, — оставь эти бутылки. Как только ты закончишь все свои дела, вернись сюда, возьми парочку и отнеси к мяснику. Я оставлю дверь открытой. Скажи ему, пусть сохранит их для нас — для нашего праздника на следующей неделе.

Джон поставил ящик рядом с бочкой и медленно выпрямился:

— Как скажете, сэр. Но вы не боитесь, что потерю заметят?

Мэттью решительно потряс головой:

— Не думай об этом. Кто заметит? После всех этих лет службы мне полагается небольшое вознаграждение. А если я хочу разделить его с тобой, это уже мое дело. — Мэттью пошатываясь подошел так близко к Джону, что их лица оказались на расстоянии не больше дюйма. — Ты это полностью заслужил.

Джон был на несколько дюймов выше старого дворецкого. Он стоял неподвижно, глядя мистеру Мэттью прямо в глаза, а затем неловко улыбнулся, облизал губы и покачал головой. От этого жеста Агнесс передернуло, хотя она толком не могла понять почему. Она могла разглядеть влагу на его нижней губе и заметить нервный тик, подергивающий губы.

— Благодарю вас, сэр, — тихо сказал Джон. — Премного благодарен.

Не сводя взгляда с лица мистера Мэттью, Джон взял руку дворецкого в свою и прижал ее ладонью к своей щеке, прежде чем поцеловать.

— Где бы я был, если бы не ваша доброта, — прошептал он. — До сих пор бы чистил кастрюли в какой-нибудь убогой кухне.

Этот жест так поразил Агнесс, что на мгновение она решила, что это игра теней. Она никогда не замечала особых отношений между этими мужчинами, не говоря уже о таких нежностях. Ясно, здесь было нечто большее, чем просто уважение слуги к старшему, и не просто мужская дружба. Она стала свидетельницей чего-то близкого, постыдного, чего-то такого, что мистер Мэттью и Джон хотели бы сохранить в тайне. Она слышала о подобных связях, но ей никогда не приходилось видеть мужчин, влюбленных друг в друга. Их пренебрежительно звали девицами. Даже вспоминать об этом было противно. Она некстати вспомнила, как Питт поцеловал ей руку, и невольно вытерла ее об юбку.

Агнесс осторожно стала пятиться к лестнице, стараясь не производить ни малейшего шума, но шок в сочетании с необходимостью спешить сделали ее неловкой. Агнесс поднялась всего на четыре или пять ступенек, как каблук ботинка зацепился за нижнюю юбку, и она беспомощно упала вперед. Агнесс машинально выставила руку, чтобы задержать падение, и, зацепившись за стену, удержалась, но ее лодыжка подвернулась в темноте, и она невольно вскрикнула от боли.

— Кто здесь? — крикнул мистер Мэттью, отпрянув от Джона, хватая фонарь и поворачиваясь к лестнице. — Кто здесь? — Он быстро подошел к ступенькам. — Отвечайте мне, черт побери! Что вам здесь нужно?

Не обращая внимания на боль в лодыжке, Агнесс стремительно поднималась вверх по лестнице и, только достигнув верхней ступеньки, повернулась и сделала вид, что собирается спускаться.