Джанет Глисон - Чаша Бланшара

— Мы все знаем, что с ней случилось, — этой суке перерезали горло.

— Но мы не знаем, кто это сделал и почему. Возможно, она ушла, потому что устала от твоей ненависти, Нэнси. Возможно, ей надоело, что ты постоянно копаешься в ее вещах, крадешь почту, ссоришься с ней.

Нэнси смотрела на нее с удивлением:

— Нет, вы это зря, мэм. Я ничего подобного не делала. Она иногда меня раздражала, но в общем и целом я к ней хорошо относилась. Клянусь, я бы не сделала ничего такого…

— Не притворяйся невинной овечкой, Нэнси. Или хочешь, чтобы я предложила миссис Тули проверить твои вещи? У нее уже есть подозрения на твой счет. Роуз говорила мне, что ты ревнуешь, что ты стащила ее письмо и специально оставила его в гостиной. И Джон говорил, что вы поссорились из-за письма. Лично же я думаю, что ты взяла у нее кое-что еще. Может быть, ее кошелек? Ничего удивительного, что она захотела уйти.

— Да не брала я ее кошелька. Разве я стала бы об этом рассказывать, если бы взяла?

— Тогда это твоя очередная выдумка?

Нэнси окрысилась:

— Ничего подобного. Я на самом деле видела деньги.

— Тогда почему ты с ней поссорилась?

— Я уже говорила, ничего особенного.

Но от Агнесс так легко было не отделаться.

— Думаю, миссис Тули еще не заметила твоего секрета, хотя догадываюсь, что, если она узнает, это не произведет на нее хорошего впечатления.

Ей было неприятно угрожать девушке, особенно в таком положении, но Нэнси была не из тех, к чьей совести стоило взывать.

— Нет, мэм, пожалуйста, не надо… Вы же знаете, какая она, — взмолилась перепуганная Нэнси.

— Тогда спрашиваю еще раз: что ты еще взяла у нее?

— Письмо, как вы уже говорили, — пожала плечами Нэнси. — Ничего особенного, просто хотела развлечься. Пэтси сказала мне, что Роуз с Филиппом смеялись надо мной за моей спиной. А мы с ним дружили, пока не появилась она.

— Но эта ссора случилась неделю назад. Почему Роуз ждала до понедельника, чтобы сцепиться с тобой? — Агнесс сделала паузу — в ее голове мелькнула мысль: Роуз бы ждать не стала. — Ты украла второе письмо, так? Не то, что оставила в гостиной, — другое. Вот из-за чего заварилась ссора. Что было в том письме, Нэнси? Где оно сейчас?

Нэнси упрямо задрала подбородок:

— Да ничего там особенного не было. Я нашла его, потому что в комнате был бардак, все ее вещи вываливались из шкафа. И миссис Тули всегда ругалась, заставляла меня убирать. Сама боялась острого язычка Роуз. Я и нашла это письмо под ее кроватью.

— Оно все еще у тебя?

— Там нет ничего, из него вы не узнаете, кто ей горло перерезал.

— Иди и принеси его сюда.

Все еще дуясь, Нэнси, шаркая ногами, потащилась к задней лестнице, ведущей на чердак. Агнесс снова занялась пирогом. Когда Нэнси вернулась, она уже замесила тесто и выложила его в миску. Нэнси, покопавшись в складках своей юбки, вытащила листок бумаги:

— Вот.

Агнесс вытерла пальцы о фартук и взяла листок. Письмо было датировано днем накануне кражи и исчезновения Роуз.

Дорогая Роуз!

Я очень рад, что ты передумала. Буду ждать тебя в «Красном льве» в половине шестого завтра утром. Билеты для нас уже куплены, и переезд до Довера организован. Бог милостив, и мы окажемся в Кале в ту же ночь. Не стоит говорить, с каким нетерпением я жду этого момента.

Почерк был четкий и твердый. Но ни имени, ни адреса — ничего о себе, кроме непонятной загогулины, писавший не оставил. Агнесс перечитала эту коротенькую записку несколько раз, потом, сложив и сунув в свой ящик, застыла, погрузившись в раздумье.

Как же она ошиблась, не обратив внимания на свое первое предположение: Роуз увели из дома дела сердечные. Роуз собиралась начать новую жизнь, и ей не повезло — ее настигла злая судьба. Но затем, вернувшись мысленно к записке, Агнесс задумалась: зачем это Нэнси красть письмо, принадлежащее Роуз? Прочитав, она вполне могла положить его на прежнее место, чтобы избежать ссоры. Наверняка у нее была другая цель.

— В ту ночь ты дождалась, когда Роуз уйдет, и пошла за ней?

— Нет, конечно же нет. Я обрадовалась, что она смылась. Зачем мне за ней идти?

— Ты видела, как она уходила?

— Да, но какое тут преступление?

Догадка озарила Агнесс, пока она выкладывала порубленную печень на тесто.

— Ты подумала, что эту записку написал Филипп, так? — спросила она.

— Разумеется, нет, — ответила Нэнси, покраснев до корней волос. — Такая мысль мне и в голову не приходила.

Агнесс видела, что она лжет. Нэнси злилась, что Роуз увела у нее Филиппа, и была расстроена из-за того, что забеременела. Как подействовало бы на нее это письмо, если она считала, что его написал Филипп и что он собирается увезти Роуз? Рассчитывала ли Нэнси, что уговорит Филиппа жениться на себе? Вряд ли, ведь он потеряет место, если женится. Но вдруг она в отчаянии надеялась, что уговорит его найти другую работу, где не запрещают жениться? Агнесс прижала печенку, положила сверху круг теста и стала легонько сжимать его пальцами по краям.

— Если ты подумала, что эта записка от Филиппа и что Роуз собирается с ним сбежать, тебе могло захотеться пойти за ней…

— Это не просто глупо, — защищалась Нэнси, — это совершенно невозможно.

Но Агнесс продолжала давить на нее, одновременно проделывая дырку в тесте, чтобы выходил пар.

— Филипп в тот вечер ушел в «Синий петух», но ты об этом не знала. Возможно, он даже не вернулся до ухода Роуз. Ты могла пойти за ней, решив, что у них свидание. Ты могла даже убить ее, чтобы помешать забрать Филиппа из этого дома и увести подальше от тебя.

Нэнси бросила на нее хитрый взгляд:

— Говорю же вам, такого не могло быть. Я никогда не думала, что письмо написал Филипп.

Агнесс так разволновалась, что ей стало жарко. Она слишком сильно нажала на тесто, и оно стало липким.

— Это почему же, позволь тебя спросить?

Последовала длинная пауза. Затем Агнесс внезапно вздрогнула и подняла голову — Нэнси начала хихикать.

— Прекрати и отвечай немедленно, — рассердилась Агнесс. — Откуда ты знаешь, что это не почерк Филиппа?

— Потому что у Филиппа нет никакого почерка, только крест. Филипп не умеет писать, понятно?

Агнесс с преувеличенным старанием соскоблила тесто с пальцев, а Нэнси ушла, что-то напевая в довольно презрительной манере. Агнесс, в равной степени разозленная и пристыженная, позвала Дорис. Но даже необходимость отдавать распоряжения посудомойке и внимательно следить за тем, что та делает, не помешали ей чувствовать себя неловко. И когда она поставила пирог в духовку и обожгла руку, настроение только ухудшилось. Ее рассердили не только наглый тон Нэнси и письмо, которое она только что сунула в ящик, туда, где уже лежали ее книга рецептов и шкатулка, взятая у Элси, ее беспокоило ощущение, которое было значительно труднее объяснить и отложить в ящик, как письмо и шкатулку.