Николай Волынский - Наследство последнего императора

Вдова племянника императора Николая II, судя по всему, привыкла играть первую роль – и не только у себя на кухне. «Нет, мадам! Свободная Россия – это тебе не кухня твоя, это немножко другое», – мстительно подумал Петров.

Павел Николаевич считал себя человеком в жизни умудренным – и не без оснований. И был убежден, что несговорчивость Тихона Куликовского-Романова, а теперь, после его смерти, железное упрямство его вдовы – не что иное, как самый обычный коммерческий торг. Но удивляло его и раздражало его не то, что племянник Николая II решил сорвать свой куш. А то, что и он, когда был еще жив, и его вдова упорно не желали в том признаваться и договариваться, как принято между нормальными деловыми людьми. Еще лет двадцать назад он поверил бы в бескорыстие мотивов русско-канадских родственников царя, да и любых других на их месте, да и в собственное бескорыстие поверил бы! Но тогда была другая жизнь, другие нормы, другая мораль, и считалось, что есть на вещи важнее денег. Теперь такое может утверждать либо большой идиот, либо большой игрок, который рассчитывает на львиную долю и ради нее притворяется либо бедным евреем, либо обиженной вдовой. И это он не сам придумал. Такова мораль в цивилизованном мире. Такова она теперь и в России. И опыт новой жизни привел его к твердому выводу: потри щеткой любого идейного и принципиального упрямца, и под его идеями обнаружишь только желание денег. Все дело лишь в уровне притязаний. Не зря самый гениальный за всю историю Франции дипломат, циник, казнокрад и вообще негодяй – князь Талейран высказался: «Если кого-то нельзя купить за деньги, его можно купить за большие деньги. А если и тогда нельзя, то можно за очень большие». Его формула почти через два века блестяще подтверждается в России.

Так что все дело в том, считал Павел Николаевич, какие деньги хочет получить Куликовская-Романова за генетический материал своего почившего супруга. Миллион? Два? Или обошлась бы сотней тысяч долларов? Американских, а не канадских. Но так могло быть раньше. А вот сейчас ей, конечно, никто ничего не даст. Потому что именно сегодня, ровно пять минут назад, вдова канадского Романова отрезала все пути к соглашению. Мало того, что дает направо и налево интервью крупнейшим газетам мира, в которых обвиняет его и других очень серьезных людей, занятых в проекте, в сознательной фальсификации. Интересно, бывает несознательная?

Пусть бы только на него замахнулась и на его коллегу Холла. Но ведь она бросила камень в огород английского королевского дома и дополнительно громадный кирпич – прямо в окно московского Кремля. А сейчас и вовсе заявила, что отказывается вообще вести какие-либо разговоры, если в группу генетиков, где уже преобладают спецы из Пентагона и министерства обороны Великобритании, не будут включены ее люди.

Он поднял с пола газету, положил на стол и расправил. Вот, «Русская Канада», огромная статья: « Неравный поединок. Корреспондент газеты Нора Вилькицкая беседует со вдовой племянника последнего русского Государя Императора Николая Второго Ольгой Куликовской-Романовой.

Н. Вилькицкая: Миссис Куликовская-Романова… Или ваше сиятельство? Или высочество?

О. Куликовская-Романова : Прошу вас, будем проще! Титула у меня нет. И мы с вами русские люди, а ведь только у русских есть такая замечательная форма обращения друг к другу – по имени и отчеству… Тут и уважение, и определенное взаимная предупредительность, и одновременно исчезают официальные перегородки…

Н. Вилькицкая: С удовольствием! Правда, в нынешней России я заметила новые формы обращения – на англо-американский манер, то есть только по имени. Представьте себе, беру интервью у уважаемого человека семидесяти лет. Уточняю его имя и отчество. А он мне: «Называйте меня просто Шура». Мне было очень неловко. Итак, Ольга Николаевна, стало известно, что вы отказались от любой формы сотрудничества с российскими официальными организациями, которые занимаются исследованием найденных под Екатеринбургом останков – предположительно императора Николая II, его семьи и погибших с ними приближенных и слуг. Если это так, то почему вы приняли такое решение?

О. Куликовская-Романова. Никогда ни мой усопший супруг Тихон Николаевич, ни, естественно, я не отказывались от сотрудничества со специалистами, занимающимися екатеринбургскими останками. Никогда! А тем более – с официальными организациями. Весь вопрос только в том – с какими специалистами и с какими организациями. Мне не хотелось бы кого-то обвинять заранее или оскорблять недоверием. Однако согласитесь, в таком важном и ответственном деле должна быть исключена даже теоретическая возможность того, что оно попадет в руки авантюристов или любителей острых ощущений. Условие, поставленное Тихоном Николаевичем, было очень простым: он пойдет на любое конструктивное сотрудничество только с официальными Государственно-Церковными организациями. Но ни в коем случае не с частными лицами, которые потом-то и обвинили нас в какой-то несговорчивости. Что за слово-то такое – «несговорчивость»? Разве можно быть сговорчивым там, где речь идет о поиске исторической истины, касающейся не только повседневных аспектов жизни, и напрямую связанной с вопросами религиозного характера? Я продолжаю со всей убежденностью считать, что мой супруг и я не могли позволить себе даже тень безответственности или легкомыслия. Тихон Николаевич категорически заявил: пока расследование екатеринбургских останков ведется на неподобающем процессуальном уровне, всякое участие его, самого старшего и самого близкого родственника убиенного Государя невозможно.

Н. Вилькицкая. Но вскоре после того, как к вам обращались частные лица с просьбами предоставить для исследований генетический материал, и вы отказались, правительство России создало государственную комиссию. И у вас появились теперь претензии и к ней. Пишут, что вы теперь не желаете идти на сотрудничество с официальной организацией – государственной. Но ведь Ваше условие принято. В чем же теперь причина вашего отказа?

О. Куликовская-Романова: Да, 23 октября 1993 года такая государственная комиссия была создана. Но, к сожалению, ничего принципиально не изменилось. В ней оказались те же лица, которым я не доверяю и которые осаждали нас раньше. Но дело не в том, что они туда вошли. А в том, что, как я убедилась лично, эти люди по-прежнему заняты не поиском истины, но теперь они, имеют надежную «крышу» – так сейчас говорят на нашей Родине, в России, где бал правит преступность и «высший свет» и даже крупные политики разговаривают на языке преступников… Суть проблемы, прежде всего, в том, что уже первые шаги, сделанные этой комиссией, вернее ее главными действующими лицами, на пути изучения злосчастных останков, исключают возможность найти истину.