Роберт ван Гулик - Ожерелье и тыква-горлянка

— Должна уведомить вас раз и навсегда: я не имею ни малейшего представления о подробностях этого дела. Я всего лишь следую указаниям. А посему извольте не беспокоить меня вашими вопросами. — Она пошарила под скамейкой и вытащила плоскую шкатулку из свиной кожи, покрытую красным лаком, вроде тех, в которых доктора обычно хранят рецепты. Положив шкатулку на колени, молодая дама пояснила: — Здесь вы найдете бланки рецептов, дюжину ваших визитных карточек и…

— Я сам заготовил себе карточки, благодарю вас, — отрывисто бросил судья.

— Неважно. В шкатулке есть также пластыри и шесть абсолютно безобидных порошков. Вам приходилось когда-нибудь бывать в городе Ваньсян, что находится в восьми верстах вверх по реке?

— Да, я был там как-то проездом.

— Прекрасно. За храмом Бога войны живет достопочтенный Го, прежний секретарь дворцовых архивов. Он знавал вас еще в столице, а на прошлой неделе вызвал вас к себе по поводу приступа астмы. И сейчас вы возвращаетесь в столицу. Вы в состоянии запомнить все это?

— Я постараюсь, — сухо отвечал судья.

— Достопочтенный Го письменно известил мою матушку о том, что вы будете здесь проездом, поэтому она вызвала вас на консультацию. Она тоже страдает астмой, и вчера у нее был сильный приступ. — Девушка бросила на судью быстрый взгляд и сказала с раздражением: — Зачем вы носите с собой меч? Это производит плохое впечатление. Положите его под скамейку!

Судья Ди медленно отвязал меч. Он знал, что посторонним людям не разрешается входить с оружием ни в одно дворцовое помещение.

Некоторое время они двигались по тихому лесу, затем дорога стала шире. Миновав двойную арку массивного каменного портала, они оказались на широком мраморном мосту с богато украшенными резьбой перилами. По ту сторону канала высились стройные ворота Павильона на воде. Девушка вновь плотно задернула занавески. Судья услышал громкие выкрики команды, и паланкин резко остановился. Бежавший впереди паланкина шепотом обменялся с часовыми несколькими словами, и судью с девушкой понесли вверх по ступеням. Скрежет засовов и скрип цепей свидетельствовали о том, что для гостей открывают ворота. Вновь послышались команды, паланкин пронесли немного вперед и опустили на землю. Занавески с обеих сторон раздвинулись одновременно, и ударивший внутрь яркий свет ослепил судью. Ди зажмурился, а когда открыл глаза, обнаружил прямо перед собой лицо гвардейца, заглядывавшего в окно. Позади него стояли еще шестеро в позолоченных доспехах, с мечами в руках. Главный отрывисто приказал девице:

— С вами, барышня, конечно, все в порядке… — И, обратившись к судье, потребовал: — Ваше официальное имя, род занятий и цель визита!

— Я доктор Лян Моу, явился по вызову госпожи Гортензии, старшей фрейлины Двора ее императорского высочества.

— Сойдите с паланкина, пожалуйста! Два гвардейца быстро и ловко обыскали

судью. Они осмотрели даже его сапоги и извлекли удостоверение личности. Старший гвардеец изучил документ:

— Все в порядке. Вы получите его назад, когда будете возвращаться, сударь. Попрошу шкатулку доктора, барышня!

Он открыл плоскую шкатулку и перебрал толстым пальцем содержимое. Возвращая шкатулку судье, он протянул руку за тыквой-горлянкой, открыл ее и потряс, дабы убедиться, что внутри не запрятан миниатюрный кинжал. Возвратив сосуд, сержант сказал:

— Можете пересесть в дворцовый паланкин.

Он рявкнул приказание, и тотчас же четыре носильщика в роскошных шелковых одеяниях подали изысканный паланкин с позолоченными ручками и парчовыми занавесками. Судья сел в него вместе с молодой дамой, и носильщики бесшумно двинулись вслед за гвардейцем-распорядителем через выложенный мрамором двор, ярко освещенный множеством шелковых фонарей на красных лакированных подставках. Гвардейцы десятками расхаживали по двору, в доспехах, с арбалетами и полными стрел колчанами.

В следующем дворике было тихо, придворные в развевавшихся голубых одеждах порхали меж массивных колонн на открытых галереях. Судья, указывая на лотосовые пруды и журчавшие акведуки, спросил:

— Как я полагаю, вся эта вода поступает из реки?

— Резиденция потому и называется «Павильон на воде», — обронила в ответ девица.

Перед решетчатыми створками золоченых дверей двое часовых с длинными алебардами вновь остановили паланкин. Сопровождавший паланкин гвардеец объяснил цель визита и прошествовал дальше. Часовые опять задернули занавески снаружи, и двое в паланкине вновь оказались в полной темноте.

— Посторонним не разрешается видеть расположение внутреннего Дворца, — изволила объяснить девица.

Судья вспомнил, что на карте командира Сю на месте Павильона на воде было белое пятно. Ничтожны те власти, что не заботятся о мерах собственной безопасности. Судья попытался угадать направление, в котором несли их паланкин, но вскоре потерял счет поворотам и бесчисленным лестницам. Наконец гостей опустили на землю. Гигант в тяжелых доспехах и заостренном шлеме с плюмажем приказал прибывшим войти. Его огромный помощник постучал рукояткой палаша по кованым железным створкам. Судья мельком успел увидеть мощеный двор, обнесенный выкрашенными в красное стенами. Железные двери распахнулись настежь, и тучный человек в длинном одеянии из золотой парчи и коническом головном уборе черного лака жестом пригласил их войти. Его круглое безмятежное лицо с широким носом было абсолютно лишено растительности. Кивнув девице, словно старой знакомой, евнух высоким пронзительным голосом обратился к судье:

— Его превосходительство Главный Евнух хочет видеть вас прежде, чем вы пересечете Золотой мост, доктор.

— Моя мать в очень плохом состоянии, — поспешно оборвала его девица. — Доктор должен не мешкая осмотреть ее, иначе…

— Указания его превосходительства были совершенно недвусмысленными, — спокойно возразил тучный человек с лунообразным лицом. — А к вам нижайшая просьба подождать здесь, барышня. Сюда, пожалуйста, господин доктор. — Он указал на длинный пустой переход.

Судья Ди встревожился: он понял, что на раздумья у него осталось едва ли не полминуты, то есть ровно столько, чтобы достичь лакированной с позолотой двери в конце перехода.

До сих пор его почти не заботила необычность ситуации, поскольку та особа, что вызвала его во Дворец, должна была обладать определенным весом и, осведомленная хитроумным Сю, знать о том, кем он был на самом деле. Эта особа пожелала сохранить в тайне цель его визита и несет полную ответственность за то, что судья проник во Дворец обманным путем. Но, очевидно, эта покровительствующая особа не рассчитывала на то, что в дело вмешается Главный Евнух. И вот теперь, во время предстоящей аудиенции, судья вынужден либо солгать одному из самых высокопоставленных чиновников Двора, что полностью шло вразрез с представлениями судьи о долге перед государством, либо сказать правду, последствия чего он даже отдаленно не мог себе представить. Откровенность могла навредить правому делу, но она же могла разоблачить и коварный замысел. Судья взял себя в руки. Если продажный придворный или развратный чиновник собирается использовать его в гнусных целях, это значит, что он, судья, в чем-то изменил идеалам чести и правосудия, следовать которым он считал своим долгом. То есть он всецело заслужил позорную смерть, которая ждет его в том случае, если обман раскроется и его подлинное имя будет установлено. Эти размышления прибавили судье уверенности в себе. И в тот момент, когда тучный евнух постучал в дверь, судья нащупал одну из визитных карточек, написанных им в «Зимородке».