Арно Делаланд - Десять басен смерти

Он покидал Версаль, как тень.

И все же, выходя из кабинета, Пьетро чувствовал прилив сил.

Решение герцога и поворот, который принимали дела, его ободрили. С призраком Бастилии было покончено. Руки у него были развязаны.

Лакей окликнул его и поклонился.

– Господин де Лансаль?

– Да?

– Королева вызывает вас в свои покои.

Дворцовая жизнь вошла в свое обычное русло. Занавески были раздвинуты, и среди этого океана изысканности и возвышенности раздавались хрустальные переливы, звучавшие как струи небольшого фонтана: это облегчался Пьетро Виравольта де Лансаль, тайный агент и бывший шпион Совета Десяти Венецианской республики. В другом конце галереи, едва скрытая шторами, украдкой присев, тоже справляла малую нужду Иоланда де Полиньяк, одна из новых компаньонок королевы. Пьетро привел себя в порядок. Иоланда поднялась ее платье с фижмами упало на пол. Она вернулась к лакеям из своей свиты, державшим спасительный горшок. Оба оказались лицом к лицу на отполированном до зеркального блеска паркете и поприветствовали друг друга, склонившись в реверансе. Пьетро поглядел ей вслед. О ней говорили, что ее походка соблазнительна и непринужденна; и в самом деле, она была наделена небрежной и возбуждающей грацией, как отметил про себя Пьетро, рассматривая ее стройный зад. Брюнетка с цветущим овальным лицом, беспечная и вальяжная, Габриэлла Иоланда де Поластрон, ставшая графиней Жюль де Полиньяк, проводила большую часть времени во владениях де Клей, но время от времени приезжала в Версаль для выполнения своих придворных обязанностей. Пьетро дождался, пока разбегутся все ливрейные лакеи, затем направился к покоям Марии Антуанетты.

После событий, происшедших в Эрбле, Пьетро передал все собранные сведения Брогли, который, разумеется, отрицал свою ответственность за какую-либо утечку информации о сходке в кафе «Прокоп». Он не скрывал, что глубоко оскорблен тем, что вдруг оказался под подозрением у своих собственных агентов! Скорее всего, о встрече было известно Ландретто. Может, Баснописец пытал его, чтобы выбить из него эту информацию перед смертью. Эта мысль, как и предположение о предательстве его бывшего лакея, была неприемлема Для Виравольты. Скорее всего, они проследили за Пьетро после его прибытия в Париж или за одним из других шпионов. Но в остальном все прояснялось, Анна слышала, как кто-то произнес имя Стивенса. О нем кое-что знал Шарль де Брогли. Графу было известно, что Стивенс работал на английскую контрразведку. Он был членом тайного масонского общества Сассекса, «Великой железной ложи». С помощью своих лондонских агентов Брогли смог получить дополнительные сведения. Бомарше и д'Эон вновь переправились на противоположную сторону Ла-Манша – один по поручению Сартина, другой – Тайной службы. Шарль также разузнал кое-что у лорда Стормона, английского посла во Франции. По утверждению Стормона, Стивенс, изначально действовавший по поручению Георга III, намного превысил свои полномочия без каких-либо четких указаний. У самого английского правительства на его счет возникали опасения. Оно собиралось послать собственных эмиссаров, чтобы потребовать у Стивенса разъяснений, а при необходимости и отстранить его от должности. Дело принимало дипломатический оборот.

Однако, прослышав о планах, найденных Пьетро и Анной в Эрбле, Брогли еще больше утвердился в своих подозрениях. Его все сильнее беспокоила мысль о том, что англичане, возможно, готовились сказать последнее слово в давнем споре, направив во Францию свои войска. Эволюция американской ситуации также мучила его. События развивались в ускоренном темпе, и Пьетро не терял бдительности. Планы, найденные в Эрбле, были переданы Августину Марьянну. Пока поиски в них смысла не увенчались успехом. Посланные в особняк драгуны и мушкетеры нашли его пустым. Естественно, враг передислоцировался в иное место. Все надо было начинать заново. Наконец, вызывало тревогу и еще кое-что. В миниатюрном футляре, который Пьетро нашел в Эрбле, Шарль обнаружил записку, спрятанную за медальон с портретом короля. Для главы Тайной службы, знавшего почерк бывшего монарха, сомнений быть не могло: текст был написан рукой Людовика XV. Он был адресован некой Мари:

Что касается локона, найденного в футляре, Брогли затруднялся сказать, кому он мог бы принадлежать. Пьетро вновь настойчиво попросил разыскать в архиве Тайной службы рапорты, посвященные первому Баснописцу, аббату Жаку де Марсию, и пресловутому церковному приходу Сен-Медар. Он оставался настороже.

Виравольта оказался в больших апартаментах королевы, пройдя через Салон Мира: он был полон мраморных статуй, фресок и бронзовых трофеев. Швейцарский гвардеец ударил алебардой о паркет. Он пошел объявить о прибытии Виравольты и, вернувшись, попросил венецианца минутку подождать.

Неслыханная честь – его примут непосредственно в спальне королевы.

Сложив руки на груди, он стоял перед большими окнами, слегка согнув колени; он был обут в башмаки с пряжками. Салон Мира превратился в салон игр Марии Антуанетты. Она приказала установить здесь столы, складные стулья и комоды. Пьетро глядел на улицу. Стоял зверский холод. Зима обещала быть суровой, а в Версале топили, как всегда, плохо. С неба падали крупные хлопья снега. Взор Пьетро затерялся в этом мягком, пушистом океане, покрывавшем ближние боскеты хрустальной пленкой. Он представил себе труп Ландретто и покачал головой. Ему показалось, что тело его лакея в тумане скользит перед ним, как будто в гондоле по водам лагуны. Он пытался думать о другом, глядя на блестящий лед Большого канала. Вдали он различил брошенные сани.

Боже мой, как же красив дворец в такую погоду!

Он едва не чихнул. Вдруг звонкий голос заставил его обернуться

.

– Идите! Идите!

В салоне раздался шум шагов. Из покоев королевы вышла целая армия молодых людей в париках, они несли коробки разных размеров. Посыльные ритмично семенили перед Пьетро, а на небольшом расстоянии за ними шагала миниатюрная дама, державшаяся очень прямо, чересчур надушенная и набеленная. Она шла быстро, продолжая давать им указания, постоянно приподнимая свое платье из зелено-оранжевой тафты. На ее локонах подрагивала шляпка с перьями. Она сняла одну кружевную перчатку. На щечке у нее виднелась мушка, глаза были живые и любопытные, маленький ротик ярко накрашен… На мгновение она остановилась перед венецианцем и оглядела его с ног до головы. Затем изобразила реверанс. Виравольте это показалось забавным. Он тут же узнал ее: это была Роза Бертен, модистка королевы. Она улыбнулась и еще раз ударила в ладоши: «Идите! Идите!», а затем исчезла вместе со своим войском.