Кэрол Макклири - Алхимия убийства

Идеальное место, где мог бы скрываться убийца, водостоки представляли собой мир темноты и теней с островками подернутого дымкой света, излучаемого неяркими масляными лампами, подвешенными на расстоянии не менее ста шагов друг от друга. Пустынное место, где слышен только звук падающих капель да бурление воды.

Серо-зеленые лягушки прыгали из-под ног людей, шедших по служебному тротуару. Мимо проплыло что-то похожее на куклу с крошечными руками и ногами. Рот видел это всего лишь секунду, прежде чем оно скрылось в темной воде. Это было тело новорожденного или недоношенного ребенка, брошенного в клоаку, очевидно, потому, что мать не имела денег, чтобы похоронить его. Рот посмотрел на Пастера и сразу понял, что тот видел ребенка. Ничто не могло ускользнуть от его внимания. Если убийца здесь, Пастер найдет и его.

— До последнего сильного дождя здесь были лягушки? — спросил Пастер у Мишеля.

— Да, всегда, они любят это место. За время, что я работаю в водостоках, они никуда не девались. Тут еще валялись дохлые крысы, но потом их смыло в дожди.

— Как долго ты работаешь здесь?

— С тех пор как отец привел меня сюда в четырнадцать лет.

— Ты когда-нибудь болел от этих испарений?

— Никогда, и те, кто работает со мной, тоже не болели. Спросите моего напарника Анри. Он работает здесь больше десяти лет, и никогда не болел.

Воздух из водостоков, вредные испарения послужили причиной того, что эти люди спустились сюда.

Пандемия гриппа, названного «русским», поскольку он пришел из азиатских степей, прокатилась по всей Европе. В Париже заболевание распространилось в виде смертоносного штамма, получившего название «черная лихорадка». Предполагалось, что источником болезни послужили испарения из канализации.

Больше всего «черная лихорадка» свирепствовала в кварталах бедноты и районах обездоленных, где могли вспыхнуть голодные бунты и в лучшие времена. Черное знамя анархии было поднято под громкие выкрики, что городская беднота умирает в результате заговора богатых с целью избавить мир от голодных ртов.

Бруардель слышал слова рабочего, что он и его напарник Анри ни разу не болели за годы работы в водостоках.

— Попятно, что на рабочих канализации вредные испарения не действуют, — с раздражением сказал директор департамента здравоохранения, обращаясь к Пастеру и его ассистенту, шедшим впереди по узкому каменному возвышению вдоль сточного потока. В замечании Бруарделя прозвучали как начальственные, так и недовольные нотки, поскольку он определил, что причина эпидемии в испарениях из канализации. Заключение государственного служащего строилось на силлогизме: сточные воды под землей выделяют испарения, люди наверху умирают, a fortiori [19] С тем большим основанием (лат.). причина в сточных водах.

Эта теория стала весьма популярной, поскольку, как установили ученые с помощью микроскопа, сточные воды служат питательной средой для микробов. Однако Пастер никогда не признавал и не отрицал какую-либо теорию, пока она не была проверена в лаборатории, и пока никто научно не доказал, что испарения из канализации содержат смертоносные микробы. Наоборот, запахи тысячелетиями витали вокруг людей с тех пор, как начали строить города.

Несогласие Пастера с мнением Бруарделя, высказанным городским газетам, у последнего вызвало негодование, превзошедшее его обычную неприязнь к Пастеру. Но дело было даже не в том, что Бруардель недоброжелательно относился к ученому, — практикующим врачам не нравилось, что люди считают Пастера врачом-практиком. По существу, он был химиком. Их также выводили из себя обвинения Пастера в том, что врачи передают инфекцию от одного пациента другому, потому что не дезинфицируют свои руки и инструменты.

— Точно так же как у людей, общающихся с больными оспой, вырабатывается иммунитет к этой болезни, — продолжал Бруардель, — организм чистильщиков водостоков может сопротивляться вредным испарениям.

— А где доказательства? — пробормотал Пастер.

— Доказательства — мои клинические исследования! — огрызнулся директор.

Вот в чем суть спора между ученым и медиками. Врачи считали, что причины заболевания и способы лечения следует определять на основе осмотра и опроса пациента. Им была чужда идея, что образцы крови и ткани можно положить под микроскоп и решить, какое назначить лечение. Они не хотели, чтобы пастеровский микроскоп встревал между ними и больными.

Пока они шли дальше по темному ходу, Пастеру пришлось услышать достаточно нелицеприятных слов раздраженного директора.

— Господа, вы находитесь здесь по просьбе министра. Я, конечно, уважительно отношусь к его пожеланию, чтобы вы увидели предположительный источник вредных испарений. Однако прошу вас принять к сведению, что вас обоих предупредили о необходимости закрыть лица, чтобы защитить себя от миазмов, вы же этого не сделали.

— Благодарю вас, доктор.

Искоса взглянув на Пастера, Рот заметил, что он ухмыльнулся, когда выражал признательность за заботу директора о своем здоровье.

Конечно, она была лживой. Ничто его не обрадовало бы больше, как если бы Пастер свалился в сточную канаву и утонул, доказав тем самым его теорию о заражении вредными испарениями и избавив медицинский мир от своей критики.

Для Пастера лаборатория служила полем битвы против двух врагов: зависти и невежества медиков, с одной стороны, а с другой — микробов, вызывающих болезни, которые уносили миллионы человеческих жизней. В течение десятилетия институт боролся с микробами, вызывающими гонорею, брюшной тиф, проказу, малярию, туберкулез, холеру, пневмонию, менингит, столбняк, сибирскую язву, бешенство, чуму и другие болезни. Пастер создал вакцины против нескольких болезней. Это была его личная война — он потерял двух дочерей, заразившихся инфекционными болезнями.

Пастер спросил Рота:

— Вы помните, что написано в Библии о невидимом убийце, за которым мы охотимся?

— Да. В Откровении говорится о Четвертом Всаднике. «И я взглянул, и вот, конь бледный, и на нем всадник, которому имя „смерть“; и ад следовал за ним, и дана ему власть над четвертой частью земли — умерщвлять мечом и голодом, и мором и зверями земными». Звери земные — это микробы.

— Вчера радикальная вечерняя газета поместила карикатуру с изображением Четвертого Всадника, скачущего по бедняцким кварталам и размахивающего окровавленной косой. Вы знаете, чье лицо было у всадника?

Рот покачал головой, но на самом деле он знал.

— Президента Карно. Его карманы были набиты деньгами фабрикантов. Радикалы обвиняют президента, что он при помощи этой болезни уничтожает бедноту.

— Чушь какая-то.