Николас Ремин - Снег в Венеции

– Перген утаил в своем отчете результаты вскрытия. Если надворный советник умер от разрыва сердца, то убийства как такового не было.

Хаслингер вопросительно посмотрел на него:

– Однако результаты вскрытия никоим образом не могут указать на убийцу. Вполне возможно, что в надворного советника стрелял Пеллико.

– История с покушением – выдумка Пергена. С какой стати Пеллико было стрелять в надворного советника?

Хаслингер ненадолго задумался, потом сказал:

– Очень может быть, что у надворного советника были при себе бумаги, компрометирующие Пергена. – Он уставился на свой указательный палец, упертый в карту, прямо в палаццо Тронов. Трон заметил это, удивившись такой странной случайности.

– Но откуда мы знаем, что у надворного советника в каюте не было и других документов? – подал голос Хаслингер.

Шпаур поднял брови:

– Ты намекаешь на то, что, помимо документов о процессе, у надворного советника могли быть при себе и документы о задуманном покушении на императрицу?

Хаслингер кивнул.

– Не понимаю, почему одно должно исключать другое.

– Это значит, что в общих чертах отчет Пергена соответствует действительности, – сказал Шпаур. – И поскольку результаты вскрытия нам прямо на личность стрелявшего не указывают, им вполне мог оказаться и Пеллико.

– Однако молодую женщину убил не он. Если, конечно, мы исходим из того, что тот, кто убил Моосбруггера, разделался и с женщиной, – проговорил Трон и добавил: – Кем бы он в результате ни оказался…

Хаслингер оторвался от лабиринта трубопровода, который он внимательнейшим образом разглядывал во время разговора, и уставился на Трона.

– А место, где нашли ее труп? Разве оно ни на что не указывает? Только лейтенант Грильпарцер знал, что есть каюта, в которой лежит покойник, и что дверь этой каюты не заперта.

– Именно потому, что она не была закрыта на ключ, она могла случайно открыться во время шторма, – сказал Трон.

– Что не преминул – совершенно случайно – заметить убийца, который ломал себе голову над тем, где бы спрятать труп. – Сарказм в словах Шпаура дал Трону понять, что тот считает его предположение пустым. – Вы ведь это имели в виду?

Трон кивнул.

– Примерно да.

– Итак, некто, не знающий, куда ему девать труп, совершенно случайно обнаруживает каюту, дверь которой открыта и в которой совершенно случайно лежит другой труп? – Шпаур покачал головой, откинувшись на спинку кресла. – Мне очень жаль, комиссарио. На мой взгляд, тут слишком много совпадений.

– Допустим… однако, если убийца молодой женщины – Грильпарцер, он вряд ли сообщил бы мне о дневнике со списком клиентов Моосбруггера, – ввернул Трон.

– А может быть, он так поступил, потому что… – Шпаур умолк и пронзительно посмотрел на Трона своими темно-карими глазами.

Хаслингер улыбнулся:

– Потому, что Грильпарцер точно знал, что его самого в этом списке нет. – Хаслингер, шурша, свернул в рулончик карту Венеции со всеми трубами ее будущего газопровода. – Отправитесь ли вы в Триест, комиссарио? По тому адресу, что вам назвал лейтенант?

Это был важный вопрос, и Трон был благодарен Хаслингеру за то, что тот задал его.

– Сие не от меня зависит. – Трон с учтивой небрежностью махнул рукой в сторону стола, за которым сидел Шпаур.

– Весь вопрос в том, – проговорил Шпаур, – наше ли это вообще дело? Моосбруггер – стюард «Ллойда». При некоторых обстоятельствах персонал «Ллойда» относится к числу вольнонаемных военно-морского флота. Вот почему это дело в компетенции военной полиции.

– О каких обстоятельствах вы говорите?

– О войне. Или о ситуациях, которые могут rпривести к войне. А Перген может настаивать на том что как раз такая ситуация и имела место.

– Из-за возможного покушения?

Шпаур кивнул.

– Так оно и есть. С другой же стороны… – . Шпаур задумался. – Как долго Моосбруггер занимался этим ремеслом?

Трон пожал плечами.

– На «Эрцгерцоге Зигмунде» он работал три года.

– Вы верите в то, что список клиентов действительно существует?

Трон кивнул.

– Вы сами первым рассказали мне об этом.

– Я только передал вам расхожую сплетню, – сказал Шпаур. – Однако, если такой список действительно существует, ознакомиться с ним было бы любопытно. Вопрос в одном: хочет ли Тоггенбург того же? – С минуту Шпаур сидел, уставившись в потолок, потом сказал: – Может быть, вам, комиссарио, и впрямь стоит съездить в Триест. По вашим личным делам. Побывайте у комиссарио Спадени и обсудите с ним это дело. Пусть он зайдет в дом, адрес которого у вас есть, и хорошенько осмотрит эту квартиру.

– Обыск?…

– Причем самый тщательный. А вы составите ему компанию во время этого визита.

– А что, если мы найдем дневник с интересующими нас записями?

– Привезете его мне.

– Спадени может отказаться передать дневник в мои руки.

Жестом руки Шпаур как бы отвел доводы и сомнения Трона.

– Не посмеет. Спадени мне многим обязан. Возьмите билет на пароход, который отходит сегодня ночью. Тогда вы сможете завтра вернуться. На какой день назначен этот бал-маскарад, о котором только и говорят в Венеции?

– На субботу.

– Тогда все устроится, – подытожил Шпаур.

– Сегодня вечером отходит «Эрцгерцог Зигмунд», – радостно сообщил Хаслингер. – А завтра мы вернемся на «Принцессе Гизеле». – Он торжествующе взглянул на Трона.

Шпаур удивленно воззрился на своего племянника:

– Вернетесь? Ты тоже едешь?

– Мне необходимо попасть в Триест, – сказал Хаслингер. – Я думал, ты помнишь.

Шпаур покачал головой.

– Нет. Запамятовал что-то… Но тем лучше. Отправитесь туда вместе. – Потирая руки, он посмотрел на Хаслингера и Трона, можно сказать, по-отцовски. Очевидно, мысль о том, что он вот-вот заполучит дневник Моосбруггера, привела его в отличное настроение. – Выпишите себе все сопроводительные документы, комиссарио. За моей подписью, – великодушно присовокупил он.

– Благодарю, господин барон.

– И вот еще что. – Шпаур достал из ящика стола исписанный лист бумаги и, нахмурившись, перечитал его. – Вот Тоггенбург сообщает мне, что в ближайшие дни будут проведены обыски у некоторых венецианцев. И начинается эта операция сегодня вечером. Это к вашему сведению.

– Мы должны принять в этом участие? – спросил Трон.

Шпаур покачал головой.

– Нет. Это прерогатива военных. За все отвечают хорватские егеря.

– И где они начнут?…

– Не у вас в Сан-Марко. Сначала в Дорсодуро Начнут с закусочных и квартир на площади Санта-Маргарита

Елизавета остановилась, прерывисто дыша, – она не привыкла подолгу ходить по густому вязкому снегу. Императрица была в зимних кожаных туфлях на толстой подошве, в коричневом суконном пальто из гардероба Кёнигсэгг и платье по щиколотки. Отяжелевший от влаги его подол был весь в снегу.