Сюзанна Ринделл - Другая машинистка

– Господи, Роуз, к чему это? Времени нет.

– Погодите. – Я подошла к стене, поискала пустую бутылку, которую показала мне Одалия. Вынула ее, заглянула в брешь – ничего. Вынула вторую.

– Роуз!

– Ага! – За последней бутылкой оказалась скрытая рукоять.

Я ухватилась за нее и потянула, но рукоять не шевельнулась. Легкий озноб паники пробежал по телу. Я рванула сильнее, и она поддалась, стеллаж с бутылками покорно и невесомо повернулся на двух мощных крепких петлях. Я оглянулась на лейтенанта-детектива. В темноте я видела его глаза, огромные как блюдца, – он с изумлением глядел на распахнувшийся перед нами запасной выход.

– Полагаю, этого следовало ожидать. – Он встряхнулся и снова принял командование. – Ну, пошли! – Ухватил меня за локоть и шагнул в темный коридор.

– Я не знаю толком, куда он ведет.

– Куда бы ни вел, лишь бы подальше отсюда.

Я была в платье Одалии, с короткой плиссированной юбочкой-матроской, а за ней тянулся шлейф газа, и, когда полка с бутылками вставала на место, газ вспорхнул, угодил точно в щель, и его там зажало. Слишком поздно я попыталась освободиться – защелка уже опустилась с громким стуком.

– Моя юбка! – пробормотала я во тьму.

Лейтенант-детектив достал из пиджака зажигалку, поднял над головой и обозрел положение вещей. Вместе мы поискали, как открывается дверь, но с нашей стороны не оказалось ни ручки, ни щеколды.

– Ладно. Хм. Ну что же. – Он вздохнул, глянул на мою юбку, потом мне в глаза. – Вы уж меня извините.

– За что извинить?

Вместо ответа он вытащил складной нож и ловко, щелчком, его раскрыл. При виде острого лезвия я непроизвольно отшатнулась, вжалась в стену.

– Спокойно! – Лейтенант ухватил меня за юбку, поближе к тому месту, где ее зажало дверью, и одним резким ударом рассек ткань. Видимо, отточен нож был на совесть: ткань распалась легко, словно тонкий лист бумаги. Я была свободна. Остаток юбки опустился мне на бедра – уцелел только нелепый клинышек, едва ли прикрывавший ягодицы. – Жаль, – произнес лейтенант-детектив, изогнув губы в странной улыбке – подобной я никогда у него не видала. – Славное было платьице.

– Не мое. Это Одалии, – выпалила я.

– А! Ну что ж, пойдем?

По тайному коридору мы пробирались в молчании, огонек зажигалки лейтенанта-детектива освещал нам путь, нелепые длинные тени, отбрасываемые нашими фигурами, колебались на стенах, пародируя идущих. Наконец мы добрались до деревянной двери. Лейтенант-детектив отодвинул задвижки, открыл замки, доступные только изнутри, и влажное дыхание раскаленной летней ночи обдало нас жаром. Из тайного тоннеля мы вышли в какой-то безликий проулок. Я понятия не имела, где мы оказались.

– Хитро, – оценил лейтенант-детектив, осмотрев дверь, через которую мы только что вышли. – Все запирается изнутри. Можешь выйти, но войти не сумеешь. Правильный потайной ход.

– Похоже, вы восхищаетесь этими ухищрениями, – заметила я.

– Вот именно.

– Сегодняшний рейд организовали вы? – задала я вопрос.

Лейтенант-детектив поглядел на меня – пристально, в глаза, несколько долгих мгновений. При свете полной луны я видела и холодный чистый блеск его глаз, и восковую гладкость шрама поперек лба – кожа словно переливалась в серебристом свете.

– Нет, – сказал он и пожал плечами. – Я ничего против подобных заведений не имею.

Я молчала, и он продолжал, вдруг заторопившись, спотыкаясь на словах:

– У меня, вообще-то, имеется теория. – Брови его взлетели тревожно, будто он надумал совершить государственную измену и сам был ошарашен собственной отвагой. – Теория моя, видите ли, такова: обществу подобные заведения на пользу. Места, где можно выпустить пар, понимаете? Сухой закон неразумен. Он превращает граждан в преступников.

Повисло молчание, плечи лейтенанта, которые он распрямил было, произнося свою речь, вновь поникли. Мне кажется, мой следующий вопрос он угадал прежде, чем я его задала:

– Так почему же?..

– Почему я принял участие в сегодняшнем рейде?

Я кивнула.

Он пожал плечами, уставился куда-то в конец проулка.

– Не знаю. – И снова поглядел на меня, помедлил, будто обдумывая то, что собирался сказать. Потом усмехнулся почти виновато и взмахом руки указал на мою изувеченную юбку: – Вероятно, подумал: а вдруг прекрасная девица попадет в беду и ей понадобится моя помощь?

А это уже флирт. С какой стати лейтенант-детектив со мной заигрывает, я не поняла и несколько удивилась – а еще больше удивилась, когда, выпалив эти слова, он опустил глаза и смущенно зашаркал ногами. Он как будто всерьез… нет уж, я никак не могла поверить, что он всерьез. Настоящая леди проявила бы интерес и даже сочувствие к этим неловким намекам, сколь бы неуклюжи они ни были, но я повела себя иначе. Вынуждена сознаться, что при этом признании меня охватила хищная радость кошки, наткнувшейся на раненую полевку.

– Ах да, разумеется. Забыла поблагодарить вас за то, что испортили мое платье. – Вышло даже саркастичнее, злее, чем я хотела, но вместо извинения я довершила насмешку, изобразив маленький издевательский книксен.

– Платье Одалии , – не менее воинственно поправил он меня.

Я замерла, еще не выйдя из реверанса, и злобно зыркнула на него – а он столь же злобно в ответ. Наши взгляды встретились вновь, но на этот раз во вспышке яростного, добела раскаленного гнева. И так мы стояли, словно окаменели в серебряном свете луны, превратились в мраморные статуи, застигнутые в полуоскале. А потом – тоже странно – сведенные мышцы наших лиц синхронно расслабились и на обоих лицах проступили зеркальные отражения улыбки. Я с изумлением услышала собственный смех, вторящий смеху лейтенанта-детектива.

Когда же смех улегся, я остро ощутила близость лейтенанта-детектива – он подступил ко мне почти вплотную. Я инстинктивно подалась назад.

– Мне пора домой. Доставить Одалии печальную весть о ее платье, сами понимаете.

Я вдруг заторопилась проститься и уйти, не только потому, что рядом с лейтенантом-детективом ощущала неловкость, но и потому, что опасалась, как бы он не вздумал меня провожать. К тому времени весь участок знал, что мы с Одалией живем вместе, однако я предпочитала держать в тайне и местоположение, и роскошь нашего отеля. Отнюдь не хотелось все испортить, выдать наш секрет лишь потому, что глупый молодой детектив строит из себя джентльмена.

– Я так понял, что она… хм… вы же вроде бы сказали, что у нее есть на сегодняшний вечер развлечение .

– Вероятно, она уже вернулась, – высокомерно солгала я. Лейтенант-детектив отступил на два шага, увеличив нейтральную полосу между нами. – Наверное, уже волнуется за меня.

– Значит, нужно доставить вас домой.