Светозар Чернов - Три короба правды, или Дочь уксусника
- Название:Три короба правды, или Дочь уксусника
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:ADVENTURE PRESS
- Год:неизвестен
- ISBN:978-9-934-82030-4
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Светозар Чернов - Три короба правды, или Дочь уксусника краткое содержание
1892 г., Петербург.
Директор полицейского управления Дурново в срочном порядке вызывает из якутской ссылки Степана Фаберовского, бывшего лондонского сыщика, и Артемия Ивановича Владимирова, художника-передвижника, бывшего агента III отделения. У него нет выбора.
“Да, я знаю, что среди департаментских чиновников, особенно из Третьего делопроизводства, ходит убеждение, что сделать Фаберовский с Владимировым могут все. Но лучше продать душу дьяволу, чем связываться с ними“.
П.Н. Дурново
Но даже он не подозревает, в какой невероятный балаган превратят эту историю двое сыскных агентов.
Три короба правды, или Дочь уксусника - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
– Да какая же то нелегальная литература! – запротестовал помощник пристава, но Попенгут направил на него револьвер.
Помощник пристава подключил аппарат к батарее и взялся за ключ. Пять минут прошло в напряженном ожидании. Наконец аппарат ожил и застучал, оставляя на ленте чернильные следы.
– Это что же, уже нам пишут или все еще мы пишем? – спросил удивленный капитан.
– Вам пишут, – сказал помощник пристава, вставая. – «Капитану Попенгуту немедленно взять Баварию. Приставшу Сеньчукову доставить Черевину.» Подпись: «Александр».
Капитан выпрямился и набрал в грудь обжигающего морозного воздуха.
– Алексиано! – гаркнул он. – Ко мне! Государь император повелел нашей роте взять Баварию! Отвести арестованных в новое здание участка и запереть там, оставив двух часовых и прапорщика Перепечу – ему через месяц в отставку. А госпожу приставшу отвезите в город, как велено. Людей построить в походном порядке. Через двадцать минут выступаем.
– А свин?
– Бросьте его здесь. У баварцев свиньи еще лучше. Там, говорят, такое пиво – не нашему чета.
Приказание, которое в другое время повергло бы всех в изумление и оторопь, после штурма полицейского участка никому удивительным не показалось. Городовые и пристав с семейством и прислугой были отведены в новый дом и заперты в нем, а новочеркассцы выстроились вдоль санного следа, проложенного вдоль Большой Охтинской дороги к Неве.
Пока взводные командиры строили солдат, Попенгут подобрал валявшийся на снегу глобус и, встав в величественной позе, отряхнул с него снег. Освещенный мерцанием догорающего участка, он чувствовал себя Суворовым, собирающимся совершить победный бросок… но куда же? Ага, вот – на Мюнхен!
– Люди построены! – сообщил подбежавший Алексиано. – Куда идем?
– На Баварию! – Попенгут ткнул большим пальцем в глобус.
– Пешком, что ли?
– Полагаю, на вокзале должен стоять эшелон.
– Может, Лизарху стоит доложиться?
– Не стоит. У меня именное повеление от Государя. – Попенгут бросил глобус и гордо зашагал к выстроенной роте.
Алексиано со вздохом пнул румяного свина, оторвал от телеграфного аппарата ленту и побежал следом.
После танца во рту пересохло и д’Абреу направился в буфет, чтобы промочить горло бокалом шампанского. У входа в столовую его остановил лакей и подал записку, которую только что, как утверждал лакей, передали с наказом вручить лично секретарю бразильской миссии. Феррейра взял-таки бокал и отошел с ним в сторону, где ему никто не мог помешать. Разорвав конверт, он углубился в чтение.
«Только что из полицейского участка, – писал ему своим корявым крупным почерком Лабурда, – где Вы изволили охотиться на медведей, прибыл сеньор Макаров, который изложил мне следующее: известная Вам сеньора Сеньчукова в течении ряда лет была полюбовницей директора всей русской полиции сеньора Дурново, который даже после разрыва не оставил своих домогательств. Три недели назад, в день Епифании, он явился к ее мужу, начальнику полицейского участка, и устроил скандал, демонстрируя ей ее собственные письма, написанные Вам. Потом он приказал ее мужу запереть ее в участке и не выпускать оттуда, а сегодня участок сожгли, а ее и мужа заперли раздетыми в нетопленном доме. Она умоляет Вас, ради любви к ней, спасти ее от смерти. Ваш покорный и т. д. Игнатиус Лабурда»
Феррейра поставил бокал на подоконник и обнаружил, что там уже стоят три опорожненных им бокала, а рядом в ожидании замер лакей с подносом. Взяв у него еще один бокал, Феррейра направился в зал. Его душил гнев. Теперь он понимал, кто в действительности устроил ограбление у него дома, и почему полиция не смогла никого найти. Особенно бесило его мысль о том, как его провели с вакцинацией, которая в действительности была нужна, чтобы сделать слепок с ключа, и на память о которой его ягодицу до сих пор, а может и навсегда, украшало синее пятно. Он решил, что прямо сейчас, нарушая все дипломатические нормы, он пожалуется русскому царю. Тем более вот он, идет сзади начальника своей охраны, угрюмого носатого старикашки с трясущейся от пьянства головой, и думает о чем-то, заложив руки за спину.
– Черевин, уже можно, а? Вы мне обещали, что будет можно.
– Сейчас, Ваше Величество, скоро уже все решится. Я должен сходить в телеграфную, узнать, как идут дела в городе.
– Ну, так поторапливайтесь! А то вон, уже и господин бразильский поверенный на нас уставился. Дивится, что русский царь в трезвом виде с кирасой под колетом ходит.
Царь кивнул бразильцу и двинулся дальше своим путем, больше не глядя на Феррейру. А вот Черевин остался глядеть. Взгляд, которым бразилец только что смотрел на Его Величество, был положительно не тем взглядом, которым смотрят иностранные посланники на монарха принимающей страны. В этом взгляде было что-то другое… Быть может удивление, что Государь еще жив… Или нетерпеливое ожидание момента, когда все случится… Может, прямо сейчас?
Черевин быстро засеменил вслед Александру.
– Что, уже можно? – спросил царь, увидев возникшего вдруг рядом Черевина.
– Подождите, Ваше Величество, сейчас. Я только к аппарату сбегаю.
В комнате, где разместился телеграф и приданный к нему телеграфист, генерала ждал целый ворох депеш. Почти дюжина их освещали во всех подробностях и деталях боевой путь первой роты 1-го батальона 145-го Новочеркасского полка под командованием капитана Ерогина, совершившей героический марш-бросок по льду Невы до Гагаринской набережной, но так и не догнавшей боевую дружину священника Свиноредского; приказом Секеринского отправленной обратно в Полюстрово для освобождения заложников доверенных Фрица Ланге и Карла Земмлера на пивоваренном заводе, где ворвавшиеся лигисты учинили буйство, выпили все пиво и сбросили дворянина Болеслава Фрыка в нужник; освободившей заложников, арестовавшей бунтовщиков, а Фрыка извлекшей из нужника и отправившей в баню. Еще одна телеграмма от Секеринского подтверждала, что дело на Шпалерной кончено, все арестованы жандармами и в настоящий момент ведутся допросы. В самом низу лежало три телеграммы от начальника Санкт-Петербургско-Варшавского жандармского полицейского управления железных дорог полковника Демидова о том, что, несмотря на сопротивление начальника Петербургского отделения ротмистра Павлова, стоявший под парами на Варшавском вокзале царский поезд был захвачен капитаном 145-го Новочеркасского полка Попенгутом, который, ссылаясь на высочайшую волю, разместил своих людей по вагонам и отправился в Вержболово; что на станции Александровская по распоряжению Попенгута был реквизирован в пользу нижних чинов буфет со всеми припасами и буфетчиком, и что только что состав проследовал на всех парах мимо Гатчины. Попытавшийся преградить поезду путь разъезд кирасир Ея Величества подвергся ружейному обстрелу из поезда и успеха не имел.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: