Елена Руденко - Земную жизнь пройдя...

— Пульс не прощупывается, — произнес Константин.

— Да… Соколовский мёртв… — произнес доктор Оринов, осмотрев лицо и ощупав артерии на шее умершего.

По залу пронесся тихий ропот.

Мне стало дурно. Ведь недавно я посылала проклятье Соколовскому.

— Не беспокойтесь, Аликс, вы здесь ни при чем, — прозвучал успокаивающий голос графа.

Его рука нежно сжала мою ладонь. Губы графа почти касались моего лица. Не ожидала, что граф явится под конец бала. К счастью, в нашу сторону никто не взглянул. Даже Ростоцкий не сводил взгляда с тела Соколовского…

— Простите, — пробормотала я, оставляя графа.

Я направилась к испуганной Климентине.

— Удивительно, но мне жаль, что Соколовский умер! — поделилась со мной подруга. — Кого мне теперь так ненавидеть?

— Интересно… — только и смогла произнести я в ответ на подобное умозаключение.

Гостям велели разойтись, и мы с Ольгой отправились домой.

Константин и доктор Оринов, конечно, задержались.

Прибывшие жандармы сразу отвезли тело Соколовского в его дом, мы с доктором Ориновым последовали за ними. Немедля я отправил посыльного к кузену Чадеву, сообщив о трагедии, попросил срочно приехать. Единственный родственник не заставил себя ждать.

— Мой бедный кузен, — причитал он, — какой недуг убил его? Вадим был в добром здравии…

— У меня есть некоторые соображения, — сказал я Чадеву, — пройдемте в его комнату.

Я взял в руки свечу и отправился по тёмному коридору. Тени от пламени скользили по стенам, при богатой фантазии их можно было принять за призраков. Кузен неохотно последовал за мной, испугано озираясь по сторонам. Вдруг раздался шум. Чадев вздрогнул и замер, остановившись как вкопанный.

— Часы бьют полночь, — произнес я безразлично, продолжая свой путь.

Кузен, тяжело дыша, старался от меня не отставать.

Проходя мимо одного из портретов, я остановился.

— Мадам Соколовская в юности, — произнес я, — осветив портрет. Очень мила, вы не находите?

Чадев отпрянул.

— Настала полночь, говорят, умершие хозяева иногда приходит погулять по любимому дому. Прекрасный портрет, говорят, сходство поразительно. Как верили древние египтяне, душа умершего человека может возвращаться в мир живых при помощи изображения. Может, душа несчастной мадам Соколовской смотрит на нас. Какой взгляд, как живой!

Я поднес свечу поближе.

— Вербин, неужто вы верите в допотопные сказки, — перебил Чадев дрожащим голосом.

— Не верю, — ответил я тихо, — я знаю… Не забывайте, кто моя родственница…

— Простите, — пробормотал кузен, — прошу вас, пойдем.

Он почти бегом бросился дальше по коридору прочь от портрета.

Вскоре мы вошли в комнату убитого. Тело Соколовского лежало на кровати. За письменным столом сидел доктор Оринов, сосредоточенно составлявший необходимые записи. На столе горела единственная свеча. Я задул свою свечу. Оринов последовал моему примеру. Комната потонула в полумраке. Только тусклый лунный свет пробивался в окно, жутковато освещая лицо покойного.

— Очень мрачное дело, — произнес я печально, — как вам известно, жертвой убийцы стали — банковский чиновник Крючков, мадам Соколовская и графиня Н*. А теперь ваш кузен…

— Вы догадались, кто убийца? — взволнованно спросил Чадев. — Вам нужна моя помощь? Я к вашим услугам…

— Да… у меня есть некоторые соображения, — шепотом ответил я, подведя собеседника к телу кузена. — Вы правы, мне нужна ваша помощь. Мистическая помощь, — уточнил я, — Ваш кузен умер недавно, поэтому его душа рядом. Поскольку вы родственник Соколовского, то можете наладить с ним мистическую связь, и ваш кузен назовет вам имя убийцы…

Оринов подошел к зеркалу, завешенному плотной тканью. Такова традиция, если в доме покойник — закрывать зеркала, опасаясь, что дух умершего может утащить за собой живого через зеркало. Доктор осторожно открыл стекло, осветившееся лунным светом, профиль покойного четко отражался в зеркале.

— Вам страшно? — спросил я, видя волнение Чадева. — Ведь вы всегда рвались мне помочь… Ваш час пробил!

— Нет-нет, страха не испытываю, только беспокойства, — пробормотал он, — не уверен, что ваша затея удастся, всегда придерживался материалистических взглядов.

— Будьте спокойны, — так же шепотом ответил я.

Вдруг Чадев вскрикнул.

— Он шелохнулся! В зеркале! — закричал он. — Он повернул ко мне лицо.

— Ничего подобного не вижу, — изумился я, указав на тело, неподвижно лежавшее на кровати.

Испуганный кузен перекрестился и отступил на несколько шагов.

— Похоже, ваш родственник готов говорить с вами, — так же шепотом добавил доктор Оринов, подходя к Чадеву.

Кузену ничего не оставалось делать, как подойти ближе к ложу покойника.

Доктор и я крепко держали кузена под руки. Чадев, поморщившись, нехотя нагнулся над телом. Вдруг Соколовский открыл глаза и уставился на кузена напряженным взором.

Чадев хотел вскрикнуть, но от ужаса у него пропал голос. Он задрожал, опускаясь на колени. Соколовский сел на постели. Резким жестом он указал на кузена и замогильным голосом произнес:

— Ты убил меня!

— Нет-нет, — пробормотал Чадев, — я не убивал тебя… Я убил других, но не тебя…

— Ты убил! — повторил Соколовский.

Вскочив с кровати, он схватил кузена за грудки.

— Сейчас ты подохнешь! — закричал он.

Нам с доктором стоило больших трудов удержать Вадима Соколовского, иначе он вцепился бы убийце в горло.

Чадев рванул к выходу из комнаты, но путь ему преградили двое бравых жандармов. Разоблаченный убийца пытался вырваться, его била истерика, он осыпал нас проклятьями.

— Не прикидывайтесь безумцем, — сказал один из жандармов, ловко связывая злодея.

Вадим Соколовский, опустившись в кресло, молча наблюдал за разоблаченным убийцей, которого вскоре увели.

Доктор, расхохотавшись над прошедшим спектаклем ужасов, зажег свечи.

— Великолепно сыграно, мсье Соколовский! — похвалил он. — Не зная заранее, что все это фарс, я бы легко поверил.

— Жаль, что вы не дали мне его придушить, — проворчал Вадим. — Всегда чувствовал, что кузен ждет удобного момента нанести мне удар в спину. Но какого черта он все это затеял? Он не интересовался мистикой, ему было наплевать на мои магические дела!

— Верно, магические дела вашего кузена не интересовали, — ответил я. — Его интересовали дела более земные — состояние Соколовских… Он ваш единственный наследник.

— Черт его возьми! — выдохнул Вадим.

— Сначала он избавился от вашей матушки, представив убийство естественной смертью, а потом хотел избавиться от вас. Замечу, ваш образ жизни был ему только на руку, внезапная смерть гуляки, погрязшего в пороках — вполне естественна. Но Чадев не ожидал, что мной будет замечена связь между убийствами вашей матушки, Крючкова и графини Н*. Хотя, к своему стыду, я поначалу увлекся мотивом мистическим, полагая, что первая жертва — Крючков, а остальные убиты как свидетели…