Наталья Бессонова - В рабство – на экскурсию

Просочились через турникет для билетного контроля, прошли мимо помещений, где когда-то несли стражу евнухи. Прямо уходил коридор под открытым небом, по левую и правую стороны располагались помещения для наложниц.

— Первое, что открывается нашему взору, — Внешний двор. Далее — Каретная дверь и Шкафной купол. Обратите внимание, дорожка вымощена щебнем, чтобы лошадь, на которой султан приезжал сюда, не поскользнулась. А высокая каменная площадка предназначена для того, чтобы ему было удобно садиться на коня и соскакивать с него. Щебеночная дорожка украшена традиционным узором. Здесь на лошади мог появляться только султан, и никто более! — сказал Василий Иванович и строго погрозил пальцем.

Вышли во внутренний двор. Сюда открывались окна покоев султанских наложниц. По всему видно, что много женщин здесь не поселишь… — В девятнадцатом веке, когда работорговля в Османской империи была запрещена, представители различных кавказских народов продолжали отдавать девушек в султанский гарем, что по сравнению с жизнью где-нибудь в нищем ауле считалось для женщины вершиной успеха.

Ирина слушала Василия Ивановича, вглядываясь в окна, из которых смотрели когда-то пытливые глаза красавиц в надежде увидеть своего повелителя…

— Наложницы, которые не становились избранницами султана, работали служанками и воспитательницами более юных особ. Они могли покинуть гарем по истечении девяти лет. Однако часто случалось, что они не желали рисковать и оставлять привычные стены, имея сомнительную перспективу оказаться в незнакомых условиях. Те женщины, которые хотели уйти и выйти замуж раньше означенного срока, могли обратиться с этой просьбой к султану. В основном такие ходатайства удовлетворялись. Их отпускали, выдав богатое приданое: бриллиантовый комплект, роскошные ткани, а также дом за пределами дворца и все, что требовалось для его обустройства. Им выплачивалось и регулярное пособие. Такие женщины назывались дворцовыми и пользовались в обществе уважением. Из архивов известно, что пенсии выплачивались и детям бывших наложниц. Султаны делали все, чтобы женщины из гарема, даже бывшие, не испытывали материальных затруднений. Стоит ли удивляться, что многие девушки империи мечтали о такой карьере!

— Да-а-а! — мечтательно протянула Ирина.

— Что «да»? — возмутилась Надежда. Похоже, что экскурсия в гарем произвела на Иру совсем не то впечатление, на какое она рассчитывала. — Что «да»? Сейчас другие законы! И султанов нет! Хочешь в сельскую местность, десятой… «женой» в гарем к какому-нибудь фермеру? Будешь у него на правах ломовой лошади бесплатной рабочей силой, вместе с другими… такими же дурочками!

Ирина потупилась. Экскурсия продолжалась.

— Этот большой двор и окружающие его, изящно украшенные павильоны: резиденции валиде-султан — матери правящего султана и наследника престола — шехзаде. Здесь же с восемнадцатого века под особым надзором жили братья правящего султана, в так называемой «золотой клетке», — продолжал Василий Иванович.

— В роскоши, но взаперти, — вставила Надежда свой комментарий.

— Именно так, — подтвердил Василий Иванович, — но все-таки лучше, чем в могиле, — добавил он. — Уютные дворики для прогулок местных обитательниц были отделены от внешнего мира высокой каменной стеной.

— Как в тюрьме, — опять заметила Надя.

— Но ведь это целый мир! Они здесь под защитой. А снаружи — разные опасности… да и бедность…

— Это так, — согласился Василий Иванович.

В сопровождении персонального экскурсовода посетили внутренние помещения. Оформление и отделка гостиных свидетельствовали о былой роскоши этого места: стены украшены изразцами и национальными узорами, витражами из цветного стекла, по бокам — изящной формы ниши для светильников. Двери отделаны натуральным перламутром и полированными пластинками черепашьего панциря. Над очагами, служившими для обогрева зимой, сверкают позолоченные купола с ажурным обрамлением. В публичной комнате валиде-султан по периметру встроен мягкий узкий диван, обшитый бархатом, правда, теперь сильно потертый. В середине помещения — красивый позолоченный столик с резными ажурными краями.

— Ой, смотри, Иринка! В фойе нашего отеля — похожий столик! — сказала Надежда.

— И правда! И тоже золотой?

— Позолоченный, — ответил Василий Иванович, — а в вашем отеле, скорее всего, медный…

— Здесь даже сейчас очень красиво… только пусто. Можно представить, как было пятьсот лет назад, — Ира не скрывала восхищения.

«Ну и хорошо, пусть порадуется», — подумала Надя.

По узкому коридору вышли во двор.

— Четвертые ворота, — сосчитала девушка.

— Итак, Врата счастья, они же Ворота блаженства — это вход в строго приватную часть дворца, однако даже там устраивались некоторые церемонии, связанные с приемами наиболее важных иностранных послов.

— Вот там, наверное, действительно сказка! Рай для султана и для особ, к нему приближенных, — предположила Надежда.

— Да-а, — мечтательно протянула Ирина, — красота-а…

— Ой, Иринка! Простым наложницам-то в четвертом дворе нельзя было появляться! — изрекла Устинова, заметив состояние подопечной, похожее на щенячий восторг. — Забыла, что наложниц держали в строгости? А если что не так — голова с плеч! Или в мешок и в Босфор!

— В третьем и четвертом дворах из всех женщин гарема могли появляться только любимая жена и мать султана. Либо кто-то еще, по его личному приглашению, — уточнил Василий Иванович.

— Слышишь? Только любимая жена и мать султана! — Надежда не успокаивалась.

— Слышу, — пролепетала Ирина, — а я, может быть, стала бы любимой женой…

— Ну да, помечтай! Для начала — тебе лет триста назад надо было родиться… И потом… выдержать жестокую конкуренцию среди самых красивых и образованных женщин гарема… если бы тебя не отравила какая-нибудь прежняя фаворитка из ревности, — оборвала ее Надежда.

Василий Иванович с улыбкой наблюдал за этим своеобразным воспитательным процессом.

— А я бы…

— А ты очень наивная, Иринка! — прервала Надя девичьи мечтания. — Тебя обмануть — как дважды два! Не способна ты на интриги!

— Ну да, — согласилась Ира, потупившись.

Надежде снова вдруг стало жалко девушку и неловко за свои резкие высказывания в ее адрес.

— Все у тебя еще будет хорошо, девочка! — она обняла Ирину.

— В третьем дворе расположен Зал аудиенций, где султан собирал визирей после заседаний Дивана, — вновь заговорил Василий Иванович, — в дальнем левом углу двора располагается Павильон святой мантии, где хранятся исламские реликвии, которые в свое время султан Селим I Грозный вывез из завоеванного Каира. Можем туда зайти.