Александр Сидоров - Шкипер Юша. Зверские детективы из зоопарка

— Нет, Мельник, твоя зверская зона моими пацанами набита, как сорок бочек арестантами.

Я, честно говоря, заметил неподалеку из знакомых только Васю Битюга. Ну, и ещё похожих срисовал штуки три. Не по курткам, а по культурным рылам с переломанными носами.

— На кой ты ко мне личняком приплыл? — спросил Юша. — Я же обещал к тебе сам нарисоваться.

— Да у себя я люблю с коньячком, с балычком… А ты у нас — ни капли в рот, ни сантиметра в жопу. Да и не в том понт, — остановил он жестом Юшу, который хотел было возмутиться. — Спать не могу после Умкиной головы. Что делать, не знаю. Все свояки тоже на ушах. С Торонто у меня вчера базар был. Вот и прикатил к тебе вату покатать, покубатурить. Только без пельменника. Детский сад мне без надобности.

— Санёк, сбегай до кенгуру Беннета, — отослал меня Юша.

Я растворился с огромным удовольствием, успев кивнуть Битюгу, а заодно подсказал ему, где поблизости сортир.

День прошёл у меня беспроблемно. Правда, один раз Ганиев чуть не упёк на уборку вольера с дикими кабанами. Удовольствие ещё то — в смысле густого запаха и прочих непролазных прелестей. Сволочи, хоть бы на диету этих свиней посадили.

Ближе к половине шестого шкипер отыскал меня в вольере носорога Яши, которого я поливал из шланга. Яшка страшно любит такой душ, ложится на пузо и подставляет спину под крепкую струю. А затем ещё чеши его специальными щётками, без этого скандалить начнёт. Гликман говорит: сами разбаловали. Кто ему, к примеру, в Африке будет спину чесать?

Тут мои размышления оборвал шкипер Юша, который возник неожиданно, как Сивка-Бурка. Скоро мы оказались на той же скамье, где Юша до этого беседовал с Колей Тайгой. Она что, намоленная?

— Игры переходят из песочницы на большой ринг, — выдержав паузу, раздумчиво произнёс дядя Толя.

Я чуть пломбиром не подавился.

— А вы тут при каких делах? Вы не вор, чего смотрящий до вас дободался?

Шкипер вздохнул:

— Масть так легла. Ты же слышал, мы с Умкой и Тайгой в Харпе на "Сове" вместе кушали… Умка тоже не при делах был, а калган ему отчекрыжили. Может, за то, что с Колей кентовался. Так что и я под раздачу могу попасть.

"И я заодно", — брызнуло у меня в голове.

Юша заметил перемены в моей физиономии:

— Не бздо, пацан, я ж только прикидываю. Как говорится, хрен к носу, муде к бороде. Насчёт меня не факт. Басылая кончили, когда он вором стал. Недели две назад по нему вопрос решили. А потом какая-то тварь…

— Что за Басылай? — не понял я.

— Ну, Умка, якут. Басылай Мургун его звали. А как воровской стал принял, дали ему имя Нанука — уже воровское. Вообще-то правильно — НанУк. Эскимосы так кличут белого медведя — повелителя снегов. Стал Умка Нанукой, да ненадолго. А я не того замеса, не из "стремяг"…

— Не из кого? — опять уточнил я.

— Не из "стремящихся", рогомёт ты вислоухий! Не из тех, кто в воры попасть мечтает. Да и биография не воровская, разве что на "воровского мужика" потяну.

— Давно хотел спросить, дядя Толя: вот почему одних воров "крестят", а других "коронуют"? Какие из них главнее?

— Вот оно тебе надо… Это раньше было — "крестят". Но не все же воры православные или вообще христиане. Которые муслики или другой веры, тех, понятно, "короновали". А сейчас вообще все проще. Говорят: по такому-то "стремяге" вопрос решён. Ну, и курсуют за это дело весь шпанский мир. Я и говорю: Умке голову прислали давно, а грохнули, когда он вором стал. А я — не вор, какой с меня спрос.

— Тайга тоже не вор. А голову ему прислали.

— Он приговор толковища исполнил. Людишки его. Хуже всего, что эта опупея приобретает международный оборот.

— Как это? — встревожился я.

— Да вот так это…

И шкипер ввёл меня в курс дела. Оказывается, Торонто, с которым разговаривал смотрящий, — это реальный Торонто, то есть канадский город, а не погоняло какого-нибудь уголовника, припавшего на экзотику. Именно туда сдёрнул после получения отрезанной головы армянского вора якут Умка. Команда у него была надёжная, занялись привычным своим делом — контрабандой алмазов и сопутствующей "мелочью".

В Торонто по Умке и "решили вопрос".

Больше недели назад Нанука отправился вместе с тремя пацанами на важную встречу.

— Я в ихней географии не силён, знаю только, зоопарк в Торонто шикарный, для зверья — полный Сметанлаг. Сёма там пару раз бывал. Не как экспонат, а опыт перенимал! Так вот, попёрли якутяне по трассе от Торонто до Буффало, потом повернули на Рочестер, ещё куда-то плутанули. Ребята в Торонто получили звонок от Нануки — ну, бывшего Умки: типа, движок барахлит, возится с ним Мыкита Трёхтонка, водила Нануки и заодно механик. Погремуху хохол в России получил: всегда начинал торговаться с заказчиком от трёх "тонн" рублеными, не меньше. Потом связь вообще пропала. Решили смотаться на место. Не нашли ни Нануки, ни его пристяжи. Только три трупа обгорелых, один из них безголовый, тачка сожжённая и вокруг полицаи.

— А что, Тайге якутскую голову разве доставили в копчёном виде? — снова встрял я.

— Голову отрезали до того, как труп сожгли.

— А почему нашли трёх мертвяков? Их же должно быть четыре — якут и ещё трое ребят.

— Точно. Выяснилось, что в недочёте Мыкита Трёхтонка! Сперва решили, что он всех завалил. Но канадские менты по глыбокому секрету сообщили, что стреляли с двух пушек разного калибра. Стало быть, не один Мыкита братву ушатал, а с подельником. Люди, к которым Нанука ехал, просто на уши стали…

— Может, они его и грохнули? — предположил я. — А потом прикинулись нипричёмками…

— Хорошее слово — нипричёмка, — одобрил шкипер. — Не хуже трихуёблика.

— А это кто такой?

— Да вот ты, к примеру, если не понимаешь, с какими людьми Умка на встречу ехал. Кристально честные, настоящие воры…

Кристально честные воры — это только в России услышишь. Но не суть. Короче, якутскую братию местные мусора сильно потрепали. Даже конную королевскую полицию натравили.

— Хорошо, что в ихней провинции Онтарио провинциальные полицаи с конными в контрах, — заметил Юша. — Правда, они все якутню не любят. Но прицепиться не за что. Канада, шо с них взять: клён ты мой опавший, член заледенелый.

Оказалось, Коля Тайга имел по скайпу беседу с якутом Тунбаком, тот теперь после Нануки рулит. В эскимосских сказках Тунбак — медведь-людоед. Злой дух.

— У якутов что, своих сказок нет? — спросил я.

— Не начинай мне ещё и за узкоглазые байки мозг выносить! — зарычал шкипер. — Я тебе не Кондрат Чуковский. Дело слушай!

А дело накрученное — хуже некуда. Тремя трупами не обошлось. Сыскался и четвёртый. Только совсем не Мыкита. Новый мертвяк жил за городом, и якутский вор в день своей безвременной кончины заезжал к нему по дороге. Звали будущего жмурика Ван Гог. В воровском мире личность известная, лучший кольщик. Ну, который наколки набивает. Жил в лютом одиночестве, только с парой подручных. Тунбак сообщил, что по причине своего свежего воровского звания Нанука заказал себе у Ван Гога крутые набои. И заехал их наколоть. Чтобы, значит, перед свояками похлестаться. Но похлестаться не успел.