Александр Сидоров - Шкипер Юша. Зверские детективы из зоопарка

— И что теперь? — спросил я.

— А что теперь? Потопали козочек кормить…

— С этим кончать надо! — рычал шкипер Юша на директора Гликмана. — Сделали из зоопарка проходной двор! Вот и влупили нам по самый Галапагос!

— И даже глубже, — горестно согласился Гликман, окидывая печальным еврейским взором кованые двустворчатые ворота с витыми узорами, распахнутые настежь. Такие ворота могли украсить вход в рай. Но сейчас Семену Исаевичу казалось, что в утреннем полумраке над ними пылало зловещее предупреждение: «Оставь надежду всяк сюда входящий».

Насчет всяка сюда въезжающего указаний не было, и вскоре из темных адских глубин сквозь врата прикатил сам дьявол на тачке «дэу» с мигалкой.

— Здорово, разгильдяи! — приветствовал нас веселый сатана в образе майора Левашова из следственного отдела районной полиции. За ним из салона высыпали черти помельче: сутулый эксперт-криминалист Жорик Бакланов и два опера — Петя Курулеску и просто Володя. За два месяца практики в зоопарке я их хорошо узнал.

— Вы мне уже порядком поднадоели, — сообщил Левашов. — Я из вашего зверинца не вылезаю. Но этот случай, конечно, всех злее. Уже вижу заголовки забугорной прессы: «Из мокропаханского зоопарка умчалась черепаха! Догнать хищника не удалось». Полный обсёрвер… Если бы не наш отдел, у вас бы половина зоопарка разбежалась, расползлась и разлетелась.

Левашов достал блокнотик.

— У меня все на карандаше… За три года черепах лучистых крали дважды. Краснокнижный сиамский крокодил пропал с концами.

— Че ты на меня косяки давишь? — возмутился Юша. — Я тогда в Ярославле честно срок мотал!

Юша по должности — старший кипер (смотритель за животными). Но для понта называет себя «шкипером». Остальные именуют его Анатолием Ефимовичем, Ефимычем, дядей Толей, Юшей — кому что дозволено.

— Кенгурят Беннета пацаны палками забили, — продолжил Левашов. — Теперь о птичках: розовым фламинго шеи посвертывали, черных лебедей и венценосного журавля умыкнули, пеликанов закидали бутылками, чайка-хохотун — той крылья оборвали… Обхохочешься. Восемнадцать кроликов исчезли бесследно. Стадами улепетывают! Две ангорские свинки, обезьянка-игрунок, за страусиху удушенную уже молчу. Господа, вы звери! Я бы даже сказал — животные…

— Че ты по душе прохорями топчешься? — оборвал Юша. — Делом займись.

— Не учи, — цыкнул следак. — Давай, веди на место преступления.

— Давай хреном подавился, — сообщил Юша. — Здесь, по ходу, тоже место преступления. Через эти ворота Боливара умыкнули.

— Кого? — не понял Левашов.

— Боливара. Так черепаху звать.

— Вы ее на трезвую голову крестили? Боливар — конское имя! Кино видели? «Боливар не вынесет двоих»!

— Оно не конское, оно человеческое, — вмешался Гликман. — Боливар — народный герой Колумбии.

— У них там кругом народные герои, — заметил Левашов. — Страна наркобаронов. Лучше бы так и назвали — Герыч [6] Герыч — героин (жарг.) . Или Кока [7] Кока, кокс — кокаин. .

— Ее до нас назвали, в пятидесятые годы. И не из Колумбии она, а из Эквадора. Хотя у них кругом этих Боливаров, как в Бразилии Педро.

— Можно было переименовать. Хотя бы в Тортиллу…

— Это не город-герой Сталинград, чтоб имена менять, — вмешался Юша. — К тому же у нас мальчик. Черепах.

— Ну да. Черепах и скрещенные кости. Вам бы такой флаг над зоопарком повесить. Сколько лет вашему мальчику?

— Где-то под семьдесят.

— Шустрый мальчуган…

— Галапагосские черепахи на свободе и до двухсот живут, — сообщил Гликман. — А в неволе поменьше, до ста пятидесяти.

— Если бы у нас столько зэки жили, пришлось бы Уголовный кодекс менять, — буркнул Левашов. — Значит, животное через ворота вынесли?

— В нем под двести кило, да в длину метра полтора, — заметил Юша. — Такое далеко не вынесешь.

— Выходит, вывезли. Камеры наблюдения есть?

— Были да сплыли, — вздохнул Юша. — Эти гопники их и посрывали. Но все равно ни одна не работала.

— Бдительность на высоте, — похвалил следак.

— Да они вечно ломаются! — стал оправдываться Гликман. — Кстати, у ворот охранник стоял. Вырубили его. Четверть часа как в больницу увезли. А вообще сами знаете, Евгений Петрович, что это за место…

И точно, место особое. Вообще-то у зоопарка есть два официальных входа. Один — главный, роскошный, с площадью перед ним. Другой — поскромнее, на другом краю. На кой еще третьи ворота нужны? Да все потому, что по соседству с главным входом — микрорайон пятиэтажных хрущевок. А зоопарк — один из крупнейших в Европе, гектаров шестьдесят. Народу из микрорайона топать до мехзавода напрямки через «территорию озверения» — четверть часа. Иначе давай кругаля минут сорок, двумя транспортами. Вот и появились в ограде дополнительные ворота, через которые пролетарии по утрам спешат сквозь животное царство ко второму зоовходу и далее — до родимого предприятия.

— Работяги ни при чем, — отрезал Юша. — Это ж для них — дорога жизни. Как в блокадном Ленинграде. А ну как дирекция перекроет?

— И перекроет! — пригрозил Гликман.

— Это ты им скажи, пионер-герой…

— Что-то тебя, Ефимыч, на военную тематику потянуло, — хмыкнул Левашов.

— А потому что придется нам с Шуриком опять выходить на тропу войны с томагавками в зубах, — сказал шкипер. — Раз полицаи зверье защитить не могут.

— Не бойся, хомячок, — успокоил следак. — И тебя защитим, и ваш старый плавучий чемодан из Колумбии.

— Из Эквадора, — поправил Гликман.

— Да хоть из Мухосранска.

— За этот плавучий чемодан можно купить все ментовское кубло во всемирном масштабе, — предоставил справку шкипер.

— Неужто такая дорогая?

— На черном рынке больших долларов стоит.

К воротам стали подтягиваться работяги. Дорогу им перегородили невесть откуда возникшие «формовые» (как Юша называет ментов в форме). Жидкая толпа начала гудеть, вопрошать и материться.

— Горохов, ворота закрывай! — приказал Левашов.

— Я тебе закрою! — раздался голос из толпы. — Ты у меня навеки зенки закроешь!

— Это кто такой смелый? — грозно вопросил майор. — Граждане, здесь ночью произошло преступление! Каждый, кто пересечет линию ворот и попытается мешать следствию, будет привлечен к уголовной ответственности!

— Мы щас гуртом ломанем и ваше следствие в асфальт втопчем! — пригрозили из толпы.

— Вызываю ОМОН! — загромыхал следак.

Толпа стала неохотно рассасываться. Но над нами еще долго витали отзвуки нецензурных пожеланий.

— Товарищ подполковник, вас женщина спрашивает! — подал голос «формовой» Горохов.

— Пропусти.

К нам подошла полненькая бабенка лет за сорок.