Даринда Джонс - На зов тринадцатой могилы

— Я тоже, — ответил Рейес и выдал обезоруживающую улыбку, благодаря которой напряжение в плечах Уэйда заметно уменьшилось.

В итоге Рейес позволил судмедэксперту избежать того, что могло вылиться в крайне неловкую ситуацию, чем заработал себе бонусные очки в моих глазах. Господи, обожаю всякие бонусы!

Уэйд повернулся ко мне:

— Итак, тебе нужен отчет для дела, над которым ты работаешь с дядей?

— Ага.

Он махнул рукой, привлекая внимание регистраторши.

— Говори номер дела.

— Я хотела сказать нет.

Лоб Уэйда сморщился.

— Чарли, я не могу просто так…

— Мне нужен отчет о вскрытии мамы.

Эксперт с пониманием вздохнул:

— Тогда нам лучше пройти ко мне в кабинет.

Мы пошли за ним, и через полчаса (видимо, кому-то пришлось сгонять в архив) получили копию отчета о вскрытии.

Я быстренько прочла документ.

— Непохоже, чтобы обнаружилось что-то необычное.

— Вот именно, — покачал головой Уэйд.

— Если верить написанному, мама умерла от остановки сердца. — Я нахмурилась. — Разве не все люди на планете умирают от остановки сердца?

— Да, но судмедэкспертиза, как правило, докапывается до причин того, что могло вызвать упомянутую остановку сердца. Например, два огнестрельных ранения в голову.

— Понятно.

Рейес тоже просмотрел бумажку.

— Но тут ничего такого нет.

— Верно, сэр. Я был знаком с патологоанатомом, проводившим вскрытие. Он свое дело знал. Было бы что найти, он бы наверняка это нашел.

— Что значит «знал»? — уточнила я.

— Жаль это говорить, но пару недель назад он скончался.

Проклятье. А мне бы хотелось с ним пообщаться.

Бросив косой взгляд на Рейеса, я снова посмотрела на Уэйда:

— Любопытное время для смерти он выбрал. Он болел?

— Я не в курсе, но многие люди о подобных вещах не распространяются.

— Тоже верно. Что ж, Уэйд, спасибо. Кстати, как там поживает твоя старая верная пила?

— Хорошо. До сих пор терпеть не может, когда ее называют старой верной пилой.

— Серьезно? — Я закатила глаза. — Я уж думала, она давно смирилась.

Уэйд лукаво улыбнулся:

— Скорее рак на горе свистнет.

Я подалась ближе и прошептала:

— Тогда, наверное, лучше не передавать ей от меня привет.

— Договорились.

Уже на выходе из кабинета я оглянулась:

— Кофе здесь все еще бесплатный?

— Ну бесит же! Мы копаемся в маминой смерти, а сами знать не знаем зачем. И что вообще мы должны найти? Это все равно что искать иголку в стоге сена размером с Канзас.

Из офиса судмедэксперта мы вышли, имея на руках не больше, чем когда вошли. Не считая кофе, само собой. Отчет я засунула в сумку и снова глотнула, опалив к чертовой бабушке горло горьковатой жидкостью. Рейес, правда, обжигал места и почувствительнее, так что все путем.

— Я начинаю думать, — заметил он, — что мы напрасно тратим время.

— Я бы тоже начала, если бы не Моккачино.

Рейес повернулся ко мне:

— Точно пожалею, что спросил, но причем тут напиток на основе кофе?

Я положила ему ладонь на плечо и рассмеялась:

— Напиток на основе кофе! Ты меня убиваешь! Моккачино, или Мокка для своих, была в Мармеладе моей лучшей подружкой. Она-то меня и надоумила покопаться в обстоятельствах маминой смерти. Сказала, что так я найду нужные ответы. А она ни разу меня не подвела. Ни разу за сто с лишним лет.

Рейес скрестил на груди руки.

— Значит, это был дух женского пола?

— Понятия не имею. Меня это нисколько не волновало. К тому же не хотелось их оскорблять, наделяя именами по половому признаку, тем более что ни к какому конкретно полу они себя никогда не относили.

Рейес ущипнул себя за идеальную переносицу.

— Много их там было?

— Полов?

— Духов.

— Десятки! Наверное. Трудно сказать. Я общалась только с несколькими. Из нас вышла крутая шайка, если ты понимаешь, о чем я.

Он стиснул зубы. То ли веселье пытался подавить, то ли раздражение. Очень может быть, и то, и другое сразу.

— Как ты назвала остальных?

— Дай-ка подумать. — Я глянула вверх и начала загибать пальцы. — Итак, там были Карамельный Соленый Макиато, Тыквенный Острый Латте, Американо-Со-Льдом (этот был в нашей банде самый мутный), Мятный Мокко Фраппучино, Латте-Со-Специями, Лондонский Туман и Горячий Шоколад. И поверь мне на слово: не просто так я назвала парня горячим. — Я фыркнула и подтолкнула Рейеса локтем в бок. — И я еще не всех перечислила.

— Ничего страшного. Сам не знаю, зачем спросил.

Наверное, я его чуточку взбесила, но когда заглянула ему в глаза, там плескалось что-то очень ласковое, нежное, почти эротическое. Этого хватило, чтобы отдельные лепешечки моего сердца задвигались и наскладировались в кучку.

Я приподнялась на цыпочки, чтобы мы с Рейесом оказались почти нос к носу.

— Будешь так на меня смотреть, мистер Мачо, придется ехать обратно на склад и испытывать на прочность вторую раскладушку.

Меня тут же накрыло волной чистого жара. Толкнув меня в каменную стену здания, Рейес прижался ко мне стройным телом и озвучил очевидное:

— Нравится тебе играть с огнем.

— Если до сих пор ты этого не понял, красавчик, то даже не знаю, как еще тебя убедить.

Он улыбнулся, а мгновение спустя горячие губы прожгли дорожку по моей шее до самого уха.

Тренькнул сотовый рингтоном Куки. Точнее не тренькнул, а заорал из сумки «Да, детка, да!» [5] Англ.: Yeah, baby, yeah! — фирменная фраза Остина Пауэрса. . Рейес вздохнул и отстранился ровно настолько, чтобы я смогла вытащить телефон.

— Куки прислала адрес акушера.

— Значит, нам пора. Раз уж так сказала Мокка.

Я прямо почувствовала, как моя физиономия расплывается в улыбке, и скопировала своего пятилетнего фаворита:

— Мокка мне никакая не начальница.

Стоило залезть на пассажирское сиденье Развалюхи, как меня встретил гневный взгляд Джеммы.

— В чем дело? — поинтересовалась я с видом оскорбленной невинности.

— Больше я с вами в жизни никуда не поеду!

И ведь правда — не поедет.

— Вы позорите всех, кто оказывается рядом.

И опять — правда.

Когда в машину сел Рейес, Джемма наградила его точно таким же взглядом, вот только Рейес ни обратил на нее ни малейшего внимания и повез нас к дому доктора Кларка. Развалюхе определенно нравилось, как с ней обращался водитель: как переключал скорости, разгонялся и тормозил. Так что я была спокойна. В конце концов мы легко нашли нужный дом и остановились на подъездной дорожке.

— Вы оба можете вести себя нормально? — строго спросила Джемма.

Рейес обернулся и выдал ей одну из своих убийственных улыбок. Судя по тому, какое мечтательное выражение образовалось на лице сестры, ему мигом все простилось.