Дарья Калинина - Осторожно: карантин!

Наутро Саша чувствовал себя совершенно отдохнувшим. Остальные за ночь тоже успели переосмыслить заново случившееся с ними и единодушно пришли к выводу, что если уж им суждено тереться бок о бок целых семь дней, то нужно сделать это время максимально приятным для всех. А значит, нужно побольше улыбаться и поменьше конфликтовать.

— Достаточно уже и того, что мы потеряли Эльзу Константиновну. Нужно быть добрее к своим близким. Неизвестно, сколько еще каждому из нас осталось прожить на этом свете.

Так что за завтраком все собрались с удивительно умильными лицами, дружно приветствовали друг друга, желали доброго утра, и всем казалось, что нету семьи дружней, чем их собственная. Мишель с Вероникой то и дело обменивались поцелуями. Они и вчера постоянно ласкались друг к другу, но сегодня на них нашло что-то особенно сильно.

— Заинька, скушай булочку.

— Попробуй мой кофе, рыбонька.

— Нет, сначала ты укуси мою булочку.

— Ни глоточка не выпью, пока ты первая не попробуешь кофеек.

— Тогда ты выпьешь мой чаек, моя лапочка!

И, смеясь, парочка надкусывала по очереди булочку и снова целовалась. Вот только длилось это недолго, увы. Первым не выдержал дядя Витя. Он никогда не отличался сдержанностью в словах и терпимостью к людям, так что Мишель очень скоро огреб от него.

— Мишка, постеснялся бы! Ведь мать умерла! Траур у нас.

— Ты это самому себе почаще говори, а мне не надо.

Но дядя Витя продолжал:

— Я все понимаю, молодая невеста, тело требует своего, но все-таки надо же и о других людях подумать. Тут даже не в трауре дело, а в элементарной порядочности в отношении других людей. Ночной сон еще никто не отменял!

Тетя Рита медленно подняла голову от большой белой фарфоровой банки с синими цветами, из которой недавно брала заварку для своего душистого травяного чая, и молча кивнула, подтверждая слова мужа.

— Всю ночь не спала!

Мишель поставил чашку кофе, из которой как раз собирался допить то, что ему осталось после Вероники, и в недоумении уставился на брата:

— Ты это о чем?

— Да вы с Вероникой всю ночь нам своими вздохами спать мешали. Только с Риткой начнем забываться, как вы снова за свое принимаетесь. Весь сон сбиваете!

Тетя Рита снова кивнула головой:

— И еще мое снотворное куда-то запропастилось. Никто его не видел? Хотела выпить, когда эти охи-вздохи начались, а лекарства на обычном месте у кровати нету.

Саша заметил, как торжествующе ухмыльнулась в этот момент Аня. И невольно подумал, уж не имеет ли его сестренка отношения к пропаже снотворного? Поведение Ани нравилось Саше все меньше и меньше. Лучше бы дядя Петя больше времени уделял своей младшей дочери. Да и про старших тоже не забывал.

— И куда мое снотворное могло запропаститься, не представляю, — переживала тетя Рита. — Такое хорошее, выпьешь таблеточку, и порядок. А так я всю ночь промучилась.

Милена тут же подняла голову и произнесла:

— Подтверждаю. Я тоже уснуть не могла. Еще счастье, что девчонки в соседней комнате спали. Надеюсь, им хоть слышно не было. Страшно подумать, что могли подумать мои девочки.

Вероника фыркнула:

— Завидуйте молча, старичье!

А Мишель наставительно прибавил, глядя на Милену:

— Даже если ночью ваши девочки ничего такого не подумали, то сейчас у них мыслей для размышлений хватит надолго. Нужно, голубушка, быть осмотрительней, когда отчитываешь кого-то.

— Я вам не голубушка!

Милена резко вскочила со своего места, опрокинув чашку Вероники.

— Ой!

— Тише-тише, — воскликнула тетя Рита, — умоляю, не нужно шуметь из-за пустяков!

Мишель взглянул в ее сторону.

— Ты права. И впредь мы будем вести себя осмотрительней, правда, Вероничка?

Вероника кивнула головой, на лице у нее играла довольная улыбка.

Новую чашку с чаем ей протянула Рита:

— Возьми мой, я для себя заварила, но еще не пила.

Вероника сделала глоток и снова улыбнулась:

— Вкусно. Что это за сорт?

— Люблю побаловаться чайком, — призналась Рита. — Но часто покупные смеси вызывают разочарование, поэтому я научилась смешивать травяные чаи сама. В этот входят мята, листья черной смородины и малины. Все листья проходят процесс ферментации и поэтому дают при заваривании такой сильный аромат.

— Ни в какое сравнение не идет с покупным чаем, — согласилась Вероника.

Таким образом, мир за столом был восстановлен. Милена извинилась за свою вспыльчивость. И Вероника с Мишелем продолжили сюсюкаться. Саша нашел взглядом Толика. Каково ему будет узнать, что после вчерашнего свидания с ним на лесной полянке у Вероники была жаркая ночь любви с Мишелем? Это же от ревности с ума сойти можно. Но выяснилась интересная подробность: Толика за столом не наблюдалось вовсе. Зато сидящая Этельберта выглядела какой-то слишком уж взволнованной. И еще на ее лице было написано сочувствие, но смотрела она при этом вовсе не на Веронику, а на свою дочь Алену. Что касается Алены, то она как раз смотрела на Веронику. И взгляд у нее был пристальный и нехороший.

Она что, влюблена в своего дядю? Вот какая мысль пришла в голову Саше. Влюблена? И ревнует?

Но Мишель по сторонам не смотрел, ничьих взглядов не замечал, он глядел лишь на Веронику и внезапно произнес:

— Раз уж мы с вами все так удачно собрались вместе и у нас зашел разговор обо мне и Веронике, то я хочу вам всем сказать, что в следующем месяце мы с Вероникой собираемся пожениться.

Сначала все онемели от неожиданности, а потом принялись поздравлять. Один лишь дядя Петя, простодушно посмеиваясь, произнес вслух:

— Ну ты даешь, Мишка. Она же тебе в дочки годится. Отхватил невесту! Хорошо, что мать этого не увидит. Во сколько раз невеста тебя младше? В два раза? В три?

— Да хотя бы и в четыре! — задорно отозвался Мишель. — Любви все возрасты покорны.

— Ну-ну… может, вы еще и детишек завести собираетесь?

— Почему бы и нет? Всю жизнь я избегал обзаведения потомством, а теперь думаю, что был не прав.

Алену при этих словах дяди прямо перекосило. Да что же с ней такое? Не могла же она и впрямь втюриться в своего старого дядю? Она его всю жизнь знает, никогда ничего похожего не было, что теперь-то случилось?

Дядя Петя лишь хмыкнул:

— Бабка моя в таких случаях всегда говорила, что молодая жена старого мужа рискует оказаться в ситуации, когда ей придется менять подгузники и мужу, и ребенку. Ты хоть подумал, сколько тебе еще осталось?

— Сколько есть, все мои.

— Не боишься, что оставишь девчонку вдовой с детишками на руках?

— Ты мои года не считай, сам уж не мальчик. И к тому же у меня достаточно средств, чтобы Вероника даже после моей кончины никогда и ни в чем не нуждалась бы.

Это положило конец разговору. Тем более что Вероника внезапно вскочила из-за стола и, ничего не сказав, резко бросилась бежать вон из комнаты. Лицо у девушки было бледным. И она зажимала руками рот, словно бы ее внезапно стало тошнить. Все оставшиеся переглянулись между собой. И у всех в глазах застыл один вопрос: уж не беременна ли Вероника?