Маргарита Малинина - Кровавое сияние небес

— Что за новости?

— Я узнала секрет.

— Какой еще секрет? — Пчелкин начал злиться.

— Вова, это не телефонный разговор. Где и когда мы сможем встретиться?

Помолчав, он ответил:

— Я сейчас в гостях в другом поселке. Обратно поеду через поле вдоль реки, так короче. Помнишь, где вы нас поймали и опрашивали в тот раз?

— Ага. — В первый момент я задумалась, как это он проедет через поле, ведь там только пешеходная тропа и заросли, но стоило ему напомнить про ту первую беседу, я сразу догадалась: на велосипеде, вот как. Машины у него, наверно, и нет.

— Встретимся в десять, в том же месте, на проселочной дороге. Только этого… хм… актеришку не приводи с собой.

Комиссаров изменился в лице, но сдержался.

— Хорошо, я буду одна. — Закончив диалог, я повернулась к Антону, который уже, поняв, что ехать никуда не надо, успел свернуть на обочину, и с тихой печалью сказала: — Если меня убьют, мой папа тебя найдет и повесит на дереве.

— Не боись, я буду поблизости. Река — это хорошо, там высокие кустарники, можно спрятаться. И вообще, сам он… актеришка.

Я прыснула, но смешок получился так себе, смесь нервного тика и предсмертной конвульсии.

Без пяти десять мы были на месте. Антон затормозил за сто метров до поля, и, оставив «Мазерати» на пустующей дороге, мы тронулись в путь.

Спутник в целях конспирации нарядился во все темно-серое.

— Я укроюсь в десяти шагах в каких-нибудь зарослях, — говорил мне по дороге, — а ты попытайся его разговорить. Только не уходите с места, чтобы в случае чего я мог кинуться тебе на помощь.

Не сказать, чтобы Антон меня успокоил этой фразой. Я, честно говоря, до этой минуты не рассматривала возможность атаки всерьез. А теперь уже не знала, что и думать.

На узкой, неровной тропе, разделяющей поле напополам и ведущей к реке, он спросил:

— А где конкретно вы виделись с его друзьями?

— Там где-то, — неопределенно махнула я рукой.

Вокруг нас, по две стороны от тропинки, разрасталась крапива с осокой, чуть дальше, ближе к реке, высились длинные густые ветви малинника и ивняка, их верхушки покрыли бы голову и двухметрового человека. Как раз там пролегала еще одна тропа, перпендикулярно нашей, идущая вдоль реки — видимо, о ней и говорил Пчелкин. Когда мы до нее дошли, Комиссаров, оглядевшись, неуверенно пошел в гущу растений, пытаясь так протиснуться между стеблей, чтобы их не сильно смять и, соответственно, чтобы со стороны не было видно пролома. Через минуту его голос спросил из чащи:

— Меня видно?

Начинало темнеть, поэтому серое пятно Антоновской одежды было едва различимо с того места, где я находилась, а его лицо вообще спряталось за многочисленной листвой. Это я ему и сообщила.

— Отлично, отойду еще чуть-чуть, и нормально. Только ты не смотри в мою сторону.

Я послушно отвернулась.

— Антон, как ты думаешь, в какой стороне другой поселок? Откуда он поедет? — Актер молчал. Внезапно в мою маленькую голову пришла такая страшная мысль: он мог меня бросить. Сперва голова не признавала такой возможности, отвергая ее по причине отсутствия логики, ведь это была все-таки идея Антона, но потом я вспомнила нашу ссору и осознала, что парень вполне может точить на меня зуб. Иначе почему он не отзывается? — Антон? — позвала я. Заросли по-прежнему отвечали шелестящей на ветру тишиной. — Антон! — закричала я и, вопреки нашему соглашению, кинулась в самые джунгли вслед за ним.

— Да пошутил я, что ты нервная такая? — сказал он, обнаружившись на том же месте, где ему и следовало быть.

— Дурак! — стукнула я его в грудь. В следующую секунду он схватил мою ладонь, которую я пока не успела далеко убрать, и прижал к себе. Другой рукой обхватил меня за талию и резко дернул на себя. Спасительные миллиметры между нами таяли со скоростью света, и я даже не моргнула, как уже оказалась в его объятиях, распластанная по его сильному туловищу. — Что ты делаешь? — прошептала я, глядя на его губы, те самые, о которых так долго мечтала. Во-первых, они как раз очутились на уровне взора, а во-вторых, смотреть в его глаза я бы все равно не решилась.

Вместо ответа он меня поцеловал. Прошептал в ухо:

— Ты понимаешь, что мы одни здесь? Это ли не романтика?

К сожалению, он был прав. Вокруг не видно ничего, кроме этих стеблей, обступивших нас со всех сторон, словно вражеские солдаты. И мы как будто одни против всех на этом поле, а само поле — это поле сражения.

Однако в моей жизни и так было слишком много битв… Я вырвалась и отступила к дороге.

— Ты считаешь меня чудовищем, да? — с совершенно другой интонацией спросил Антон. С агрессивной обидой.

— Нет, — покачала я головой, пятясь из зарослей на тропу. — Просто мне нужно ловить Пчелкина.

Антон притаился в дебрях дикого кустарника, а я стала ждать появления Володи.

На улице все темнело и темнело, а потенциального убийцы по-прежнему не было видно на горизонте. Я то и дело начинала выхаживать туда и обратно вдоль дороги, но, пару раз получив устное предупреждение из кустов, выраженное недовольным «Хм-кхм!», решила больше Комиссарова не нервировать. Просил же стоять на месте, вот и буду стоять. Но лучше сяду, а то ноги заболели от усталости.

— Вдруг он заметил твою машину и сбежал? — громко крикнула я, сидя прямо на земле и даже не оглядываясь на заросли. На этот раз я знала, что он там.

— Поселок в другой стороне, он появится слева, — ответили мне стебли. — Таким образом, мою машину он не увидит, пока не переговорит с тобой. Я все продумал.

— А вдруг это не та дорога? Может, есть другая?

— Я не знаю. Ты же сказала, что вы были здесь в тот раз?

— Может быть. Я уже не уверена.

Чтобы более не терзаться, я достала телефон и набрала Пчелкина.

— Уже еду! — пообещал он в трубку, когда я не успела даже ничего сказать. — Буду на поле через десять минут!

Потекли отведенные секунды… Малинник, окутанный тенями сумрака, выглядел устрашающе. Его острые стебли шевелились на ветру, словно живые иглы, готовящиеся впиться в чью-то жертвенную плоть. Если бы не ощущение поддержки за спиной, незримой, но реально существующей, мне кажется, я бы просто сошла с ума от страха.

Сначала появился звук. Звонкий, лязгающий звук двигающегося велосипеда. И только затем — очертания.

— Вова! — крикнула я и замахала руками, дабы он меня ненароком не задавил. Хотя я-то как раз была в белой водолазке. Да и ночь окончательно не наступила.

Он подъехал и спешился.

— Так чего ты хотела сказать?

Я бы растерялась, но за время длительного ожидания, разбавляемого разве что шуршанием листвы на ветру да мужскими вздохами за спиной, заготовила более или менее приемлемый ответ.

— Когда ты собирался сказать мне, что Сашин физик все-таки помог ей сделать ловушку в подвале и убить сестру током? Или ты не знал?